Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В главе 16 я рассказываю об экспериментах с ядами. В русских военнопленных стреляли пулями, содержавшими яд, чтобы исследовать эффект различных веществ на человеческий организм и изучить, как быстро наступает смерть от отравления. Также яд тайно добавляли в пищу, после чего врачи наблюдали за реакцией участников эксперимента.
Эксперименты с зажигательными смесями описаны в главе 17. В ходе экспериментов на кожу подопытных наносили фосфор, использовавшийся для производства зажигательных бомб. Фосфор вспыхивал, вызывая сильные ожоги; кожа несчастных полыхала вплоть до 68 секунд подряд, прежде чем мучители тушили разгоревшееся пламя.
В главе 18 я делюсь сведениями об экспериментах над узниками концлагерей, в которых были задействованы гной, средства, влияющие на свертываемость крови, а также газ.
Однажды 112 еврейских узников отобрали для создания коллекции скелетов. Их убили и очистили от остатков плоти.
История об этом приводится в главе 19.
Глава 20 посвящена программе «эвтаназии» (по сути – убийства), запущенной с целью очищения Германии от «лишних едоков». Программа затрагивала самые разные группы населения, от здоровых, но по какой-то причине «нежелательных» людей, до психически и физически неполноценных младенцев, пораженных серьезными болезнями детей и взрослых, а также стариков и слишком болезненных и слабых людей.
В главе 21 я комментирую кодекс медицинской этики, который был утвержден по итогу Нюрнбергских процессов, и рассказываю, как происходило его создание.
Глава 22 знакомит читателя с решениями суда, приговорами и последними словами подсудимых, а также с самим Нюрнбергским кодексом, в котором изложены принципы возможного проведения медицинских экспериментов над людьми в будущем.
В главах 23 и 24 я кратко описываю свою жизнь в Соединенных Штатах после окончания Нюрнбергского процесса. Сюда входят истории о моем замужестве, рождении двоих сыновей, моей жизни в качестве супруги военного, продолжении карьеры в роли судебного стенографиста по делам военного суда в Окружном суде США по округу Денвер, а потом и главного корреспондента в Палате представителей США. За это время я неоднократно сталкивалась с упрямыми отрицателями Холокоста, и эти встречи подтолкнули меня составить лекцию о деле нацистских врачей с использованием настоящих кадров. С них же началась и моя двенадцатилетняя миссия по просвещению несведущих, благодаря которой я исколесила все Соединенные Штаты, Канаду и даже добралась до Сингапура.
За эти годы мне довелось познакомиться с самым известным человеком, пережившим Холокост, лауреатом Нобелевской премии мира – Эли Визелем, и в этой книге я привожу описание этой незабываемой и совершенно поразительной встречи. А в 1970-х годах я встретила судебного стенографиста Бундестага Хайнца Лоренца, не имея на тот момент ни малейшего понятия о том, что он был пресс-секретарем Гитлера и до последнего момента оставался с фюрером в подземном берлинском бункере.
В 1995 году меня пригласил на интервью Фонд исторических видеоматериалов «Шоа» Стивена Спилберга, отнесший меня к категории «свидетелей истории». И вот, выступая в этом качестве, я приглашаю вас сесть в мое кресло в первом ряду зала судебных заседаний, в котором проходили Нюрнбергские процессы, и посмотреть в глаза преступникам лишь для того, чтобы встретиться взглядом с истинным злом. Я прошу вас выслушать оставшихся в живых жертв их преступлений, которые поведают вам то, что не поддается никакому описанию: они расскажут о мучительных и смертельно опасных экспериментах, которые проводились над ними без их согласия.
Я хочу, чтобы вы осознали безграничный потенциал к проявлениям зла и моральной ущербности, который таится в людях, что в повседневной жизни кажутся нам совершенно обычными и добропорядочными. Эти люди по собственной воле принимают решения, превращающие их в безнравственных аморальных преступников, во власти которых оказываются невинные жертвы.
Какова степень вины безмолвного наблюдателя, безучастного к совершаемому вокруг него злу? Каждый из нас может стать спасителем, но всем ли хватит на это смелости?
Все, что случилось с нами, лишь пролог[12]. Но почему же мы не учимся на своих ошибках?
1. Начало
Октябрь 1946 года Аэродром Вестовер, штат Массачусетс
Сначала стук в дверь был тихим и неуверенным, а потому затерялся среди обрывочных фрагментов моего сна. Потом шум прекратился.
Вскоре в дверь постучали громче и настойчивее, вырывая меня из крепких объятий сна.
– Мисс! Мисс! Проснитесь! – Тук-тук-тук! – Мисс!
Судя по всему, дело не требовало отлагательств. Потерев заспанные глаза, я включила металлическую настольную лампу и взглянула на часы. Два часа ночи!.. Два часа ночи?
Пошатываясь, я прямо в пижаме побрела к двери, открыла ее и выглянула наружу. При тусклом свете лампы в узком коридоре я разглядела темные очертания высокой фигуры.
– Одевайтесь, мисс. Мы вылетаем в шесть утра. Встретимся в комнате для инструктажа в четыре.
– Так точно, – не веря своим ушам, пробормотала я и закрыла дверь.
Пелена сна начала спадать, оставляя меня наедине с суровой реальностью. Вот и все – я буду там! Но это должно было случиться не раньше, чем через четыре дня. И я только час назад оказалась в кровати.
Всего за пару дней до этого я впервые столкнулась с американскими военными. Я была единственной женщиной среди солдат на борту самолета, который держал путь с авиационной базы Селфридж в Детройте на аэродром Вестовер в штате Массачусетс.
По прибытии в Вестовер я предъявила ответственному майору выданные мне Военным министерством США распоряжения, свидетельствовавшие о том, что я являюсь вольнонаемным судебным стенографистом, прикомандированным для работы в канцелярии председателя Совета по расследованию военных преступлений в городе Нюрнберге (Германия). Майор просмотрел мои документы и затем, нахмурившись, вперил в меня пристальный взгляд. Казалось, он был чем-то обеспокоен.
– Вам едва исполнилось двадцать два, мэм. Вы вообще знаете, куда направляетесь?
Его предостерегающий тон выбил меня из колеи.
– Да, – уверенно сказала я. – В Нюрнберг, в Германию, для работы на судебном процессе над военными преступниками.
– А вы знаете, что сейчас происходит в Нюрнберге? Город разбомблен, все вокруг до сих пор усыпано телами. Ветер разносит запах гнили. Нет отопления. Нет горячей воды, чтобы принять ванну. Для обеззараживания питьевой воды нужны хлорные таблетки. Нацистские террористы все еще прячутся в завалах разгромленной крепостной стены. По ночам они выходят на улицы и стреляют в прохожих, которые кажутся им похожими на американцев, англичан или их союзников, – будь то солдаты или гражданские! А время от времени они бросают бомбы в здания, занятые союзниками.
– Это не было мне известно, да… –
