Она услышала тихие шаги за спиной и поняла, что помощникАндрей спустился вниз. Не оборачиваясь, она наклонилась к Соловьеву и ласковопоцеловала его в губы.

– Прошу прощения, – раздался голос Андрея, –может быть, накрыть обед?

Настя не спеша выпрямилась и сладко потянулась.

– Это правильно, Соловьев, гостей надо кормить. Даже незваных.Вы меня извините, Андрей, но помогать вам на кухне я не буду. Повар из меняникакой. Я лучше посижу с Володей и буду наслаждаться его обществом, которого ябыла лишена столько лет. Ты не возражаешь, Соловьев?

Она снова уселась на диван и поднесла к губам чашку состывающим кофе.

– Как мама? – спросил Владимир Александрович.

– Цветет. Несколько лет работала в Швеции, теперьвернулась. Признайся, Соловьев, ты был в нее тихо влюблен, да?

Он рассмеялся, и смех его был легким и радостным. Он всегдас удовольствием вспоминал свои аспирантские годы и своего научного руководителя– Надежду Ростиславовну Каменскую, женщину столь же одаренную в научном плане,сколь красивую и элегантную.

– Это точно. В нее влюблялись все мужики от мала довелика. Но я перед ней благоговел. И боялся ее ужасно. Кстати, Ася, мнепопадались книги, на которых в качестве переводчика значилась некая Каменская.Уж не ты ли?

– Я, знамо дело. Маменька столько сил приложила, чтобыв раннем детстве впихнуть в меня знание языков. Не пропадать же трудам. Мнеудовольствие, кошельку – приварок.

Постепенно они расслабились, напряжение исчезло, и во времяобеда они уже болтали, будто и не расставались на много лет. Андрей сидел снепроницаемым лицом, словно их разговор никоим образом его не касался и неинтересовал. Настя сделала несколько неловких попыток втянуть его в беседу, нопомощник вежливо отделывался короткими репликами или вообще отмалчивался, то идело отходя то к плите, то к холодильнику, то к мойке. Когда около половиныседьмого раздался звонок в дверь, он, казалось, даже вздохнул с облегчением.

Настя с любопытством всматривалась в новых гостей –руководителей издательства «Шерхан», с которым тесно сотрудничал Соловьев. Этобыли типичные «новые русские», прикатившие на сверкающих дорогих иномарках и нерасстающиеся с сотовыми телефонами, небрежно рассуждающие о миллионныхкредитах, процентных ставках и «белом откате». Настя то и дело ловила на себеих настороженные взгляды, хотя все трое изо всех сил старались ее не замечать,обращаясь исключительно к имениннику или его помощнику и ведя разговоры насугубо производственные и только им понятные темы. Ей быстро надоела этадемонстрация превосходства. В других обстоятельствах она бы уже давно уехалаотсюда, но сейчас она была на работе. Стало быть, эмоции в сторону, никакихобид и претензий, а гонор спрятать подальше. Ей нужен этот коттеджныймикрорайон, ей нужен этот дом. Значит, ей нужен Соловьев, и она должна терпеть,как бы с ней здесь ни обращались.

Стараясь не привлекать к себе внимания, она прошла изкомнаты в просторную, красиво отделанную прихожую-холл, достала из стенногошкафа свою куртку и, набросив ее на плечи, вышла на крыльцо, с одной стороныкоторого были ступеньки, а с другой – пологий съезд для коляски. Все окнапервого этажа были ярко освещены, до нее доносились оживленные голоса и смех, иона вдруг почувствовала себя ужасно одинокой, никому не нужной, лишней.

Опершись на перила, она вытащила сигареты и закурила. Чтоони себе думают, эти издатели? Что она – нищая дурнушка, рассчитывающаяподцепить богатого мужика, воспользовавшись тем, что он инвалид и уже вряд лиможет претендовать на любовь молодой красавицы? Наверное, именно так они ее ивоспринимают. Поэтому и смотрят искоса и явно неодобрительно, поэтому идемонстрируют ей свое пренебрежение. Ты, дескать, девочка, ни на что нерассчитывай, это не твой круг. Не видать тебе состоятельного Соловьева каксвоих ушей. Интересно, как бы они посмотрели на нее, если бы она накрасилась инадела роскошные тряпки, которые мать исправно привозила ей из Швеции? Стоит ейзахотеть, и она может выглядеть как кинозвезда. Только дело в том, что ей этогоникогда не хочется. Если нужно для дела – тогда, конечно, другой разговор. Нопо собственной инициативе Настя Каменская никогда этого не делает. Ей этонеинтересно.

– Отдыхаете от веселья? – раздался голос совсемрядом с ней.

Настя обернулась и увидела забавного человечка лет сорокаили чуть меньше, плешивого, с густыми и длинными усами, как у картинныхзапорожских казаков. Человечек был в хорошем костюме и при галстуке и держалпод мышкой небольшой пакет. Он пришел пешком, и Настя сообразила, что это,наверное, сосед.

– Скорее даю возможность другим гостям отдохнуть отменя, – приветливо ответила она. – Я такая серьезная, а их, похоже,это угнетает.

– Много народу собралось? – спросил «запорожец»,как ей показалось, испуганно.

– Да нет, всего трое. Заходите, пожалуйста, дверьоткрыта.

– Неудобно, – отчего-то засмущался«запорожец». – Я думал, еще никого нет, хотел поздравить ВладимираАлександровича, подарок принес. Но если там гости, я, наверное, не будузаходить.

– Отчего же?

– Ну… – Он смутился еще больше и вдруг стал Настеужасно симпатичен. – Неудобно как-то. Я там никого не знаю. Нет, я лучшезавтра зайду.

– Глупости, – решительно оборвала егоНастя. – Подарок и поздравления хороши именно в день рождения, назавтраони уже теряют всю прелесть. Я ведь тоже никого там не знаю. Давайтепознакомимся, войдем вместе и составим вдвоем единый фронт чужакам.

Она весело подмигнула обладателю картинных усов и протянулаему руку.

– Меня зовут Анастасия. Я старая знакомая Соловьева, онмного лет назад учился в аспирантуре у моей мамы.

– А я – сосед. – Он крепко пожал ей руку. –Женя меня зовут.

Настя подхватила его под руку, выбросила докуренную сигаретуи буквально втащила беднягу в дом.

– Я привела нового гостя, – громко объявила она спорога, со злорадством отметив мелькнувшее на лицах издателейнеудовольствие. – Это Женя, сосед Володи. Прошу любить и жаловать. Женя,ваш тост.

Андрей с непроницаемым видом тут же налил шампанское вкрасивый бокал и на маленьком подносе подал соседу. Троица из «Шерхана» снеохотой прекратила обсуждение чего-то очень животрепещущего, все поднялибокалы и с выражением вежливого ожидания уставились на «запорожца». Тот совсемсконфузился и долго не мог подобрать слова.

– Володя… Я вас поздравляю с днем рождения… Даже и незнаю, чего вам пожелать… Я хотел сказать, что… В общем, я очень рад, что у васесть близкие и друзья, которые приезжают к вам. Это очень важно, чтобы былилюди, которым ты нужен и интересен и которые приезжают не потому, что такположено, а потому, что сами этого хотят. В конце концов, самое главное в жизни– быть кому-то нужным. Я хочу вам пожелать, чтобы ваш дом никогда не былодиноким и забытым.