— Не плачьте, девушка… — всхлипывая, говорила Леля. — Не надо! Все же кон… кончилось хо… хорошо!

— Спаси-и-ибо, девушка! И вы не плачьте, а то я не… могу оста… оста… новиться.

— Вы где жи… живете, девушка?

— Пятый дом отсю-юда!

— Идемте, я вас провожу-у, нам по дороге! — сказала Леля и, повернувшись к Мите, бросила ему в лицо: — А вы… не смейте за мной идти! И по телефону мне не звоните! И вообще… забудьте мое имя. Свистун!

— Леленька, я лично. — начал Митя, но девушки уже быстро шагали по мостовой.

Художник-оформитель посмотрел на стройную, удалявшуюся Лелину фигурку, потом перевел растерянный взгляд на симпатичную луну и… свистнул! Тонко, жалобно, безнадежно. Пробегавшая мимо тощая рыжая кошка с нахально задранным хвостом даже не оглянулась.

ШИКАРНЫЙ КОСТЮМ

Один молодой и талантливый театральный актер Саша Спичкин, который в свои двадцать с небольшим лет был, как и полагается, «франт и хват», надумал построить себе шикарный выходной костюм.

Затея прекрасная, но… что, однако, считать шиком?

Саша побывал во многих магазинах города и наконец наскочил на то, что искал. Это был довольно дорогой импортный материал необыкновенного цвета: синевато-сероватый, а присмотреться — темно-голубой, с какой-то этакой искоркой. Цвет «наваринского дыма с пламенем», как сказано у Гоголя, у Николая Васильевича.

В ателье знакомый закройщик (Саша снабжал его контрамарками в свой театр) соорудил ему дивный костюмчик самого модного силуэта. Картинка! Теперь оставалось только обмыть обновку, и Саша в первый же свой выходной день пригласил в ресторан пообедать подружку по театру, к которой был неравнодушен, — вполне прелестную Симочку Котович. Глаза у нее были, как у Комиссаржевской, что касается сценических успехов, то тут все было еще впереди!

В ресторан Саша пришел загодя, чтобы заранее сделать заказ и тут встретить Симочку.

Когда наш франт вошел в зал ресторана и стал искать глазами свободный столик, он оторопел: официанты здесь были одеты не в обычные черные костюмы, а — новация! — в пиджаки и брюки, пошитые… из того же материала, как и Сашин костюм. И того же цвета «наваринского дыма с пламенем», а официантки, наверное, для цветового контраста — в изящные красные жакетики!

Саша подумал: «Почудилось!» — закрыл глаза и тут же снова их открыл! Нет, увы, не почудилось!

Конечно, ничего плохого, а тем более унизительного в полезной для общества профессии официанта нет, но согласитесь, что положение Саши было не из самых завидных!

Кое-как он пробрался к свободному столику, сел, стал изучать меню. Не прошло и пяти минут, как его окликнули. За соседним столом шумно «отдыхала» компания молодых людей — сверстников Саши по возрасту. (Кстати, никак не могу понять, почему у нас посещение ресторана называют «отдыхом», когда, в сущности, — и очень часто! — это не отдых, а тяжелый и неблагодарный труд!)

Окликнул Сашу один из этих молодых людей.

— Эй, приятель, чем так сидеть, пошел бы лучше на кухню да сказал бы своему товарищу, его, кажется, Васей зовут, чтобы скорее тащил нам наши «табака». Час ждем!

Саша покраснел и огрызнулся:

— Я такой же официант, как ты цыпленок «табака».

Молодой человек осекся: «Извините, товарищ». Он показал глазами своим сотрапезникам на шикарный Сашин костюм и добавил:

— Нарочно не придумаешь! Снайперское попадание. Бывает же!.. Тут Саша понял, что «отдохнуть» ему в этом ресторане не придется. «Позвоню Симе по телефону, возможно, она еще дома, — решил Саша, — или встречу на улице и поведу ее в какое-нибудь другое место».

Лавируя между столиками и отмахиваясь от хватавших его за рукава и полы нового пиджака людей, трагически взывающих:

«Официант, подойдите же наконец к нам!», Саша выбрался все-таки, как говорят моряки, «на чистую воду». «Где тут у них телефон?» Он обратился с этим вопросом к официантке, стоявшей к нему спиной, она обернулась и — о, боже! — оказалась Симочкой Котович. Щеки ее, обычно бледные, соперничали сейчас по цвету с цветом ее жакетика.

Наверное, с минуту, если не больше, длилась тяжелая пауза.

И вдруг перед ними возник официант — «наваринец», — бледный, всклокоченный, с мученическими глазами участника марафонской ходьбы, не доковылявшего до финиша. Взглянул мельком на Сашу, спросил нервно:

— Ты что, в первый раз?

— В первый, — сказал Саша, — и, кажется, в последний.

— Там будет видно. Почему без салфетки?! Увидит Жан Степанович, будет тебе на орехи!.. На, возьми пока мою, у меня на кухне есть запасная.

— Тебя не Васей зовут?

— Васей А что?

— Там компания одна тобой интересовалась… в смысле цыплят «табака».

— Ничего, подождут! Видишь, что у нас сегодня делается? Гостей тьма, кухня зашивается, мы все с йог сбились. Дуй в тот край, помоги Петьке — чернявенький такой, скажи — Вася прислал.

Он сунул Саше Спичкину в руки свою салфетку, намереваясь исчезнуть, но тут неожиданно вступила в действие Симочка Котович. Ее знаменитые глаза излучали ласку и тепло, и вместе с тем в ее взгляде, устремленном на официанта Васю, была некая загадочная вдохновенная отчужденность.

— Послушайте, Васенька. Я тоже новенькая… где тут у вас можно передничек взять?

— Ступай на кухню, спроси Лизу Степашкину, скажи — Вася велел. Живо, давай!..

Вася исчез так же мгновенно, как и появился.

— Симка, ты что, спятила? — сказал Саша Спичкин.

В знаменитых глазах юного дарования заиграл огонек хищной радости.

— Слушай, давай сыграем импровизацию! Я — официантка, ты — официант… я буду играть вдумчивую… халду-неудачницу. В личной жизни у нее не ладится, любимый человек ушел, все валится из рук, хочется плакать, а тут… грубая проза жизни: «Принесите, девушка, мне еще сто граммчиков!»

— Боже упаси! — мгновенно загораясь, вскричал Саша Спичкин, — не надо халды-неудачницы, это банально! Играй нашу расторопную, разбитную хохотушку. И да здравствует комедия!

— Ну, комедию так комедию… Встретимся здесь через час. Признаемся потом, что мы актеры, — простят! Бегу за передником!..

Их действительно простили. Директор ресторана оказался человеком с юмором и к тому же любителем театра, да и выручка была ими сдана в кассу копейка в копеечку.

…На улице Саша заметил, что Симочка стала еще прелестней, она вся сияла от неостывшего возбуждения. Было видно, что она очень довольна удавшейся затеей.

— Ну, как дела. Сашок? — улыбаясь, спросила она Сашу. — Почему у тебя такой кислый вид? Неужели провалился?!

— Еще как! Не для меня эта гордая профессия. Три тарелки разбил и залил новые костюмные брюки каким-то жирным соусом… Отдам костюм в химчистку, а потом