Если до этого по стадиону и проходило рябью какое-то тихое перешёптывание и топот ног о холодную землю, на последних словах все окончательно стихли. Кто-то усмехнулся, послав учителя к чёрту. Он проигнорировал.

– Думаете, мы, преподаватели, не в курсе, чем вы занимаетесь? Устраиваете шутливые гонки и соревнования, кто кого прикончит и каким способом. Знаете, многие из нас вовсе никакие не учителя и вынуждены находиться здесь исключительно из-за своих способностей. Так вот, я из таких людей, – он выдержал недолгую паузу, обводя взглядом собравшихся. – И вы здесь тоже не по собственной воле. Верно. Однако то, что вы творите, разрушает вас. И это хуже смерти. Все учителя и не-учителя в курсе, что за игры вы устраиваете. В курсе, что вы хотите сбежать. Только вот некоторые не хотят верить, ибо им страшно, а некоторые просто ждут, когда наконец смогут кого-нибудь из вас, оболтусов, прикончить сами, – он сухо улыбнулся. – Всё равно вам с этого ничего не будет. Если, конечно, эта смерть не будет для вас седьмой.

Учитель красноречиво посмотрел на своих помощников – избитого парня-альбиноса и парня покрупнее: всё-таки ящики были не такими лёгкими. Лица обоих сейчас были закрыты плащами. Альбинос, кажется, прищёлкнул языком. Я представил, как он закатил глаза.

Олеан рядом со мной тоже внимательно слушал, сжимая и разжимая кулаки. Холодно, должно быть.

Ученики снова зашептались, обсуждая прислужников Сов и явно не очень дружелюбный характер преподавателя. Когда он снова заговорил, кто-то выкрикнул проклятия, но громкий голос мужчины с плохо выбритым лицом, рыжими с лёгкой проседью всклокоченными волосами и устрашающим уверенным взглядом заглушил ругательства.

– Так что, невзирая на ваше сумасшествие, я научу вас сражаться. По настоящему, а не вашими хитроумными способами, подлянками, засадами и угрозами. Хотя, впрочем, на войне все средства хороши.

Он махнул рукой на принесённые служащими Совам чёрные ящики. Альбинос быстро открыл их, доставая оттуда какие-то рукоятки длиной не больше десяти сантиметров. Выглядели они одновременно как тренажеры для разминки рук и как рукояти ножей.

– Вы будете сражаться друг с другом, не пытаясь убить. Пока что. Ваш предыдущий учитель показал вам основы, вы достаточно натренировались за прошедшее время, чтобы теперь начать реальную игру. И знаете… – он прищурился, вглядываясь в лицо практически каждого ученика. Он остановился взглядом и на мне. И на Олеане. На каждом.

– Каждый из вас может впоследствии выбрать совсем не тот путь, что и остальные. Так что выучите приёмы получше – когда-нибудь, возможно, вы будете сражаться друг против друга не в наркотическом опьянении от смерти и не в тренировочном бою, а в реальной, кровопролитной битве.

Учитель замолчал. И добавил:

– Меня зовут Арчелл Крозье. Для вас – мистер Крозье, дамы и господа.

Он ухмыльнулся.

Я, было, хотел уже поднять руку по привычке, чтобы спросить о рукоятках без лезвий, которые доставал альбинос, но тут до меня дошло.

Это оружие.

Такая сложная система… Мне тут же захотелось разобрать это изобретение по частям и собрать заново.

Мистер Крозье кивнул альбиносу, и парень, размахнувшись, лёгким и быстрым движением бросил рукоять в толпу какому-то мальчишке. Он поймал её, и по голосу я понял, что выкрикивал оскорбления именно он.

Я узнал в парне своевольного брата Эндрю – Дэмиана. Он, нахмурив брови, поднял взгляд на преподавателя, а затем обратно на железный, покрытый чёрной краской предмет.

Он повертел им, прищурил один глаз, словно от боли, и тут из рукоятки вылезли три железных когтя, от которых будто бы исходило яркое синее свечение. Другие ученики инстинктивно попятились прочь.

Свет медленно утих под яростным и ледяным одновременно взглядом Дэмиана и почти совсем погас, лишь иногда отбрасывая голубоватые отблески и время от времени продолжая испускать неожиданные всплески энергии.

– Неплохо, – кивнул Крозье, пристально вглядываясь в Дэмиана. Он был чуть более рыжий, чем его брат, и почти такой же рыжий, как наш новый учитель. Впрочем, сомневаюсь, что первым его выбрали именно из-за цвета волос. Может быть, новый наставник надеялся, что задира не справится и зарежет сам себя.

Кто его знает.

Парень фыркнул, резко опуская кулак с когтями. Они медленно вросли в рукоять.

– И что это было?

Учитель хотел было что-то ответить, но увидел, как потирает пальцы в белых перчатках альбинос, стоящий в сторонке. Он ухмыльнулся и кивнул ему.

– Бенджамин, объясни мало́́му, что это за приспособления.

Бенджамин, как звали альбиноса, вышел вперёд, слегка нервно убирая руки в карманы чёрной мантии. Он опустил голову. Голос его был не громким, но и не тихим, так что все замерли, затаив дыхание, и прислушались к служащему Совам. В его голосе отражалась некая холодность, однако я всё же слышал тихие проблески гордости собственным изобретением.

– Мы назвали эти устройства аномальным вооружением. Или, по-научному, проводники циркулирующей энергии. Как раз эта энергия внутри вас, как кровь, течёт по организму, поддерживая ваши клетки в определённом, подобном магическому, состоянии. А эти приборы, – он вынул из-за пазухи собственный экземпляр, рукоять которого была обрамлена красивым узором, напоминающим тонкие переплетающиеся ветви дерева или оленьих рогов, – эти приборы позволяют энергии высвободиться в определённом месте и с определённой силой. Маленькая игла впивается в ладонь, когда ты сжимаешь рукоятку, и встроенный механизм быстро всё анализирует. Вы тем самым используете ваши аномальные способности, полученные вами при катастрофе, и создаёте из неё физическое оружие.

Я жадно вглядывался в лицо Бенджамина, боясь упустить что-то важное. Если он придумал это… Он мог бы помочь и мне с моим…

Олеан тихо хмыкнул, пробормотав что-то вроде «коготь тигра». Так называлось то, что создал Дэмиан.

– Так что, какова ваша сила – таково и ваше оружие, – подытожил альбинос, вытягивая вперёд руку с собственной рукоятью. На обоих её концах будто бы изнутри высунулись клинки, образующие вместе полумесяц, и один полумесяц, поменьше, загибался лезвием к Бенджамину, тем самым будто бы защищая руку от ударов противника. Обычное, как в костре или камине, рыжевато-красное пламя исходило от оружия – яркое, уничтожающее или дающее тепло.

– Этот кастет называют «рогами оленя». Обычно их используют в паре. Я могу взять второй прибор, и он воссоздаст то же оружие.

Бенджамин поднял глаза, и я понял, кто это.

Мы называли его Гоголем. Почему? Во-первых, он был наполовину русским. Знал его в совершенстве. Даже фамилия у него была русская. Но это было не так важно, как то, что Бенджамин был самым настоящим поджигателем.

Я слышал о нём, но никогда не видел. Слышал, как кто-то пытался спалить одну из рекреаций школы и испепелил дотла кабинет алгебры. Я смотрел в его глаза, в которых отражалось пламя от его оружия.