Я начал упрощённо объяснять суть задания и что надо делать. Олеан, сосредоточенно слушая меня – впрочем, может быть, он и не слушал, – кивал, что-то бубня себе под нос. Девушка, сидевшая ближе к Олеану, снова жалобным тоном позвала меня. Я опустил взгляд в свой лист.

Чёрт! Что за тупой косяк. Я и правда сделал ошибку в подсчёте.

Олеан ткнул меня локтем в бок. Я посмотрел в его задание.

– Блин, что за хрень? Почему у тебя везде единицы? Дай сюда.

Я забрал его листок и начал проверять. Значения в столбике «a» были наполовину верные, а вот столбик «b» явно был посчитан неправильно. Видимо, он перепутал значения, когда считал по таблице.

Я положил перед ним свой проект и ткнул пальцем в нужный столбец.

– Пиши тут: три. Так, – я посмотрел на задание снова. – Тут верно… А тут снова нет. Пять. Дальше…

Я пару раз, насмехаясь, похвалил его за правильные ответы. Кажется, его раздражало, когда я в шутку дразнил его тупым.

Так мы и выполнили его задание. Одноклассница все ещё просила помочь, но мне уже нужно было дорабатывать свою часть проекта. Она отличница, сама не справится?

Олеан, до этого кисло улыбаясь, стёр недоухмылку с лица и посмотрел на меня серьёзно.

– Если человек не понимает какого-то одного предмета или даже просто одной темы в нём, не значит, что он тупой.

Я поднял взгляд. На секунду мне показалось, что его серые глаза стали темнее, чем вчера.

Я криво улыбнулся.

– Неужели… Ладно, чего ты. Я же тебе объяснил, – я снова протянул руку и повернул на себя его листок. – И ты понял. Ты молодец. Стой, погоди, тут что-то…

Так мы и просидели весь урок. В итоге оказалось, что я, запутавшись в собственных мыслях, не совсем верно подсказал Олеану первое задание, где таблицу начертить надо было самим. Нам таких не попадалось, и я не сразу увидел, как надо. Впрочем, учительница сказала, что, «если мы хотя бы пытались, тройку поставит». Олеан, не злясь на меня за мою ошибку, процитировал это и ответил, что всё нормально.

Всё нормально с информатикой, но не с ним.

Я бы хотел спросить. Но промолчал.

Потому что это не моё дело.

Моё дело – помочь ему с занятиями, раз уж я это могу. Моё дело – просто считать цифры.

– Какой следующий урок?

Олеан вышел из кабинета вслед за мной.

– Наш любимый. Защита от тёмных искусств. – Он поправил лямку портфеля. Я ухмыльнулся.

– Ты имеешь в виду «защита от геометрии»? – так мы шутили над учителем, потому что он не преподавал, а скорее отпугивал нас от данной науки.

– Именно.

Мы вышли в коридор, направляясь к лестнице. Из соседнего кабинета медленно выполз Эндрю. Его пальцы, как всегда, были чёрными от грифеля карандаша, а лицо, покрытое ссадинами, испачкано в чернилах. Я сказал ему об этом, и он начал смешно тереть нос и щёки, пытаясь отмыться. Очень быстро Дрю бросил это дело.

Некоторые уроки у нас были совместными, но я почти никогда не обращал внимания на других учеников из параллели.

Когда мы дошли до кабинета геометрии, оказалось, что нас ждёт другой урок. Об этом сообщил учитель по литературе, что странно: обычно про изменения в расписании писали на листке и вывешивали на доску объявлений или предупреждали в столовой за завтраком.

– И на что же? – переспросил я парня, который пришёл к нам с информацией от литературоведа. – В смысле, поменяли.

– На технику выживания, – пожал плечами тот. От этой новости Олеан недовольно закатил глаза.

Он не любил и обычную физкультуру, а техника выживания была усложнённой версией ненавистного предмета с различными нестандартными техниками. Впрочем, у него неплохо получалось. Олеан просто ленился. Мне же урок нравился: нас могли учить держать в руках огнестрельное оружие – разумеется, незаряженное – или фехтовать, а также обороняться от нападений и другим видам борьбы. В моей прежней школе такого не было, поэтому я довольно кивнул. Физкультура мне была запрещена из-за сердца. Вернее, его отсутствия. Но вот техника выживания была предметом обязательным, и откосить от неё было невозможно, к тому же, как говорили преподаватели, подобная нагрузка мне просто необходима. Посещать физкультуру мне запрещала давнишняя бумажка из личного дела, я вполне могу заниматься спортом, но… кого это волнует.

Придумали же они развлечение. Хотя, чем бы ещё отличалась наша школа от обычной, кроме звания лицея и уединённости на отдельном острове? Тюрьма чёртова.

Я отогнал эти мысли прочь. Техника выживания – это круто. Нас должны были научить сражаться. А вот зачем это нам – дело десятое… И по лёгкому шепотку в коридорах я понимал, что именно сегодня наши изначальные тренировки с обычным учителем физкультуры закончились и мы будем упражняться с чем-то покруче пустого автомата или пистолета, стреляющего холостыми патронами. А может быть, снова будут шпаги?

Я представил Олеана и Дрю вместе с собой в облачении рыцарей Средневековья. А потом – ниндзя, сражающимися странными орудиями и сюрикенами.

Это заставило обречённо хмыкнуть.

Олеан всё ещё находился в некой прострации. Шёл, будто под действием своего излюбленного никотина, но в чрезмерной дозе – слегка шатаясь и со странным выражением лица. Будто понял тот самый, недоступный никому смысл бытия. И растерялся от такого открытия.

Разумеется, всё это полный бред. Он просто ведёт себя странно. И выкурил слишком много.

Учителя и их помощники заставили нас вернуться в комнаты и одеться – я напялил на футболку свою тёплую пилотскую куртку с нашивками из названий любимых музыкальных групп, высокие чёрные сапоги, так как в кроссовках было слишком холодно, и чёрные перчатки с изображением оленей в стиле рождественских свитеров на случай, если придется долго ждать на морозе без действия. Олеан же надел своё лёгкое чёрное пальто, и, пускай ворот его был поднят, спереди всё равно виднелась чёрная спортивная толстовка, а белая школьная рубашка с чёрным галстуком остались на кровати. Перчаток не было. Я не оценил такой подход – легко можно получить обморожение или заболеть ангиной. На моё замечание ла Бэйл ответил грубым и ледяным молчанием.

Я снял свои перчатки и протянул ему. Наконец он улыбнулся, но весьма натянуто, думаю, рефлекторно.

В итоге перчатки всё же остались при мне.

Лёд сегодня утром затвердел окончательно, и никакого шума моря слышно не было. Хотя его присутствие чувствовалось: не давало забыть, что мы всё ещё им окружены. Со всех сторон. Навсегда.

Взрослые раздобыли для нас коньки, и некоторые уже успели покататься в свободное от уроков время, на перерывах. Думаю, стоит потом тоже сходить, если будет возможность.

Тренироваться нам предстояло на улице. Обычно мы занимались физкультурой в зале, а вот для этой борьбы на учениях по выживанию… маловато места даже в просторном помещении.