«Черт бы вас побрал, предки! Тысячу раз — за то, что сделали меня таким слабым!»

— Мое заклинание не сработало, — сказал я. Формально это была правда. И во время поединков такое случалось. — Мне просто нужен второй шанс, чтобы…

— Не сработало — и ты победил моего сына при помощи лжи и грязных трюков! — Pa-мет зыркнул на моего отца. — Видишь? Мальчишка сам признает, что его магия слабая. Его не следовало допускать к испытаниям. Ему вообще не место среди посвященных. Сколько раз я тебе это говорил? Его следовало сделать ша-теп еще много лет назад.

— Я… я не победил Тенната, — пробормотал я, содрогнувшись при мысли, что судьба моя давно могла быть решена. — Заклинание не получилось — вот и все. Мне надо еще немного потренироваться. Только…

Кончик дубового посоха Ра-мета описал дугу, и на миг мне показалось, что он хочет ударить меня. А может, сотворить заклинание. Краем глаза я заметил движение и обернулся. Фериус сунула руку в карман куртки.

— Хватит размахивать палкой, приятель. Ты меня раздражаешь.

Теннат, до сих пор молчавший, обнаружил наконец, человека, которому можно было безбоязненно угрожать. Знаки магии железа на его руке засветились призрачным сероватым светом, прорезавшим темноту.

— Еще раз откроешь рот, оборванка, и следующее, что из него вырвется, будет мольба о пощаде!

Фериус затянулась курительной соломинкой и кивнула, словно приняв его слова к сведению.

— Звучит серьезно, — сказала она и выпустила клуб дыма. Теннат и оба его брата закашлялись. — О, извините. Просто я немного испугалась.

Теннат попытался выдавить проклятие, но лишь кашлял все сильнее и сильнее.

— Помолчи, Теннат, — сказала Шелла. — Ты просто расстроился, потому что проиграл поединок. — Она повернулась к его отцу, выказав тому чуть больше уважения. — Ра-мет, Келлен не сделал ничего запретного. Он не расставлял никаких ловушек и не использовал оружие. Теннат решил, что проигрывает, и сдался. Вины Келлена в этом нет. И правила не нарушены.

Ра-мет открыл было рот, но отец не дал ему заговорить. Он обернулся к Теннату.

— Ты был ранен, мальчик? Мой сын как-то навредил тебе своим… тем, что он сделал?

Теннат вздернул подбородок.

— Нет! Со мной все в порядке. Келлен не способен мне навредить. Он для этого слишком слаб!

Глаза отца чуть заметно сузились, но он лишь кивнул.

— Тогда вопрос исчерпан. — Он глянул на Ра-мета. — Твоему сыну не причинили никакого вреда. Произошло недоразумение. Это можно решить между уважаемыми семьями, не обращаясь к суду.

На миг показалось, что тем дело и кончится и все разойдутся по домам. Но не тут-то было. Ра-мет неожиданно указал своим посохом на Шеллу.

— Ты! Сражалась со своим братом без вызова на поединок. Без позволения. Без договоренности. — Он снова обрел уверенность и обратил взгляд на отца. — Твоя маленькая мерзавка напала на посвященного, который едва завершил поединок. Такое преступление нельзя оставить без наказания. Девчонку нужно связать контр-магией. Навсегда.

Глаза Шеллы расширились от ужаса. То, что предложил Pa-мет, было немыслимо. Если отца вынудят вплавить контрсигиллы в ее татуировки, она потеряет способность использовать какую бы то ни было магию…

На лице отца отразилась боль. Фериус же лишь рассмеялась.

— Наши законы кажутся тебе забавными, бродяжка? — спросил Рафан, выступая вперед.

— Да нет. Просто вы так трогательно вдруг забеспокоились о Келлене. Хотя пять минут назад собирались его арестовать. Очень мило видеть такую заботу.

По посоху Ра-мета заструился синий и красный свет — словно две переплетающиеся огненные змеи.

— Придержи язык, женщина. Ты ничего не знаешь о могуществе джен-теп.

Фериус снова засунула руку в карман куртки. Она выпустила изо рта еще один клуб дыма — на сей раз прямо в лицо Pa-мету. Тот закашлялся.

— Если не прекратишь размахивать своей дымной палкой у меня перед носом, то обнаружишь ее где-то в очень неудобном месте.

Ее губы сдержали легкую улыбку, но взгляд стал серьезным. Смертельно серьезным.

Pa-мет прокашлялся и коротко рассмеялся.

— Хочешь драться, оборванка? Собираешься сразиться с лорд-магом джен-теп? О, скажи «да»! Или просто кивни. И получишь то, что желаешь.

Словно по сигналу все три сына Ра-мета выстроились в ряд. Магическая энергия обволакивала их руки, заклинания были наготове.

Я почувствовал, как напряглась Шелла. А потом попыталась успокоиться. Она опустила руки вдоль тела, но ее пальцы шевелились — она готовилась дать отпор. Фериус же все еще держала руку в кармане. Несомненно, там было какое-то оружие.

А я? Ну, думаю, я мог бы броситься на кого-то из врагов и попробовать сбить его с толку.

— Вы рехнулись? — сказал отец. — Указ Верховного мага клана запрещает нам враждовать. Он отправит в изгнание весь твой дом!

Такая угроза должна была привести Ра-мета в чувства, но нет. Рафан и Редир ухмыльнулись. Теннат откровенно хихикнул. Они выглядели как стая шакалов.

Они что-то знают! Чего не знаем мы.

— Видимо, ты был сегодня очень расстроен поведением твоих несносных детишек, — сказал Pa-мет и кивнул в сторону центра города. — Иначе заметил бы огни над дворцом.

Я глянул туда, куда он указывал. Туда, где возвышался дворец. С его крыши били в небо семь разноцветных лучей. Бледные, они почти терялись на фоне звезд. Мне никогда еще не доводилось видеть зажженными семь священных огней, но даже я знал, что они означают: Верховный маг клана мертв.

— Ужасная трагедия, — сказал Pa-мет, даже не пытаясь сделать вид, что он расстроен. — Завтра Совет объявит о выборах следующего Верховного мага клана. Разумеется, все вендетты между великими домами будут запрещены. Но то завтра. А сегодняшняя ночь — время сводить счеты. Потом, когда начнутся выборы, Совету будет некогда нас карать.

— Ну хватит! — слова отца эхом разнеслись по пустынной улице. Он шагнул вперед и встал напротив Ра-мета. — Ты пришел ко мне как вор в ночи, чтобы бросить обвинения? Иди домой. И жалуйся Совету утром. Или же, если ты желаешь, чтобы мы дрались как собаки за кость, — ладно. Мы это устроим. Но ты будешь сражаться со мной, лорд-маг. Не с моими детьми. И не с этой женщиной.

Казалось, холодный тон и жесткий взгляд моего отца смутили Ра-мета. Мне даже подумалось, что он отступится и уйдет. Однако Pa-мет сказал:

— Всю свою жизнь я наблюдал за тобой, Ке-хеопс. И ты всегда был напыщенным гордецом. Вел себя так, будто лучше всех нас. Но сколько б ни было у тебя могущества, ты всего лишь человек. — Pa-мет кивнул на своих сыновей. — Моя кровь сильна. Каждый из моих детей — Истинный маг нашего народа. А ты позабыл мудрые слова предков, Ке-хеопс: «То, что важно — это дом и род. Не человек».