Предводитель кочевников, названных очень смутно знакомым словом «кидань», сделал своим какой-то знак и степенно направил коня к обозу. Этот тип выглядел побогаче соплеменников: и шапка лучше, и тулуп хорошей выделки, и сапоги расшитые, а уж об оружии и говорить нечего – рукоять сабли… нет, не сабли – меча сверкала золотом. И лошадка у него была повыше, красивой золотистой масти, и сбруя украшена бляшками ярко блестевшего металла. Кто он там, хан? Ханский сын, брат, сват? В любом случае именно от него зависит, как себя поведут его подданные. Нападут, или дело ограничится переговорами и взаимным запугиванием.

Обзор из шеренги копейщиков был отвратительный: впереди стояли щитоносцы. Так что, когда киданьский вожак заговорил, в щель между щитами Яна могла видеть только круп его лошади. Впрочем, чтобы понять смысл происходящего, не нужно было знать китайский язык: кочевник выдвигал свои условия. Следуя элементарной логике, обозники, выслушав его, должны были либо принять эти условия, либо выдвинуть встречные. И она готова была поставить всё содержимое своего рюкзака на то, что случится как раз второе. Китайцы могли бы склониться перед неодолимой силой, а сотня степняков таковой силой им явно не казалась.

Так оно и случилось. Вперёд строя вышел старший офицер и что-то прокричал в ответ. На что степняк весело рассмеялся. Подъехал чуть ближе, что-то сказал и… ткнул плетью прямо в её сторону.

На миг Яне показалось, будто все вокруг смотрят только на неё. Она ошибалась. Это китайский офицер сверлил её взглядом, далёким от восхищения. Крикнул ей что-то. Потом догадался о языковом барьере и жестом приказал подойти. Что ж, если впряглась службу тащить, изволь слушаться господ офицеров. Подскочила и – как подтолкнул кто-то в спину – согнулась в быстром, но почтительном поклоне. Командир будто чуточку смягчился, наблюдая её почтение. С какой-то странной тщательностью осмотрел её одежду, заглянул в лицо и вроде даже принюхался. Затем жестом указал Яне встать в шеренгу с краю и, не дождавшись повторного поклона, обернулся к кочевнику и прокричал довольно длинную фразу… Нет, насмешка в его голосе Яне вовсе не почудилась: киданьского вожака аж перекосило. Видимо, китайский отказ прозвучал для него крайне оскорбительно. Он что-то гневно пролаял в ответ и поднял руку.

Щитоносцы и стрелки изготовились, но кидани и сейчас не спешили нападать. Просто предводитель отъехал к воинству, а на его место выдвинулся другой всадник. Этот тоже никуда не торопил свою гнедую, ехал шагом. Но при виде этого человека почему-то все смолкли и как будто даже перестали дышать.

Странность разрешилась, едва Яна смогла разглядеть его из-за широкой спины могучего щитоносца. Честно сказать, любой бы на её месте сейчас замер, не веря собственным глазам. Ибо всадник был, чёрт возьми, коротко стриженным азиатом в чёрных джинсах и чёрной же рубашке, застёгнутой на все пуговицы.

И смотрел прямо на неё. С тем самым неумолимым превосходством, как тот таксист, чтоб ему и на том свете икалось.

«Вот же ж зараза, а?.. Люди добрые, что вообще тут происходит?!!»

Ступор и тихая паника длились ровно мгновение – до той поры, пока «чёрный» не заговорил.

По-русски. Очень чисто. Опять же, как тот таксист.

– Далеко же тебя занесло, – голос громкий, ровный, даже приятный. Очень хорошо за такими мягкими нотками прятать гнев. – Верни ключ.

Звуки родного языка словно разбили невидимые цепи.

– Какой ещё ключ? – звонко выкрикнула она.

– Ты ведь не хочешь, чтобы мои пёсики перерезали весь обоз, верно? – продолжал «чёрный», пустив лошадь медленным шагом вперёд. – Вместе с женщинами и детьми. Прямо при тебе. Не хочешь, по глазам вижу. Отдай ключ, и мы уйдём. Потом живи, как пожелаешь, о тебе никто и не вспомнит.

Ну да. Разумеется. Вот так возьмёт и отпустит восвояси толпу свидетелей, видевших его загадочную персону. Яна не страдала лопоухой доверчивостью, иначе не удержала бы фирму на плаву. А тут мутный хрен с бугра пришёл и обещает сто бочек арестантов за какой-то ключ. Какой ещё ключ?..

«Нет, ну какая же зараза… Вот влипла…»

Досада, злость… и гнев. На себя, на этого балабола в чёрном, на злодейку судьбу, на чёртов кулон с иероглифами, оказавшийся ключом… от дверцы за очагом на холсте, что ли?!! Яна вскипела. Как всегда, очень быстро и очень сильно.

– Я не верю тебе! – сейчас ей уже не приходилось кричать, достаточно было просто повысить голос. – Ты никого не отпустишь живыми, даже если я отдам то, что ты просишь.

– Я не прошу, а приказываю.

– Тем более!

– Отдай ключ, сука!

– Подойди и возьми, трус!

«Чёрный» легонько взмахнул рукой…

В следующий миг передний щитоносец вдруг вскинул щит. Длинное оперённое древко словно материализовалось в этом щите на уровне лица Яны. Если бы не преграда, она так и свалилась бы со стрелой в глазнице. И – как оказалось, только этого ей и не хватало, чтобы окончательно взбеситься. Потому окрик командира донёсся до неё словно сквозь толстый слой ваты, да и не поняла бы она ничего. А вот то, что щитоносцы дружно присели, открывая арбалетчиков, а те в свою очередь дружно спустили крюки, поняла очень хорошо.

Китайский офицер расценил одиночный выстрел как нападение на вверенный ему обоз – и отреагировал строго по уставу.

«Чёрный», спасаясь от арбалетных болтов, поднял коня на дыбы.

Бешенство клокотало в ней, словно кипяток, и искало выход. Яна огляделась в поисках… ну, хотя бы камня – запустить в надменную рожу «чёрного». И, как на грех, аккурат на возу, стоявшем за спинами копейщиков, углядела длинные деревянные рукояти. Что находилось на другом конце древка, её уже не интересовало. Главное, это нечто было достаточно тяжёлым, чтобы причинить хамоватому типу парочку сложных переломов, и в то же время достаточно лёгким, чтобы долететь до цели, сохранив как можно больше кинетической энергии. К тому же рукоять удивительно удобно легла в руку, словно этот инструмент был ей давно знаком.

Два быстрых шага вперёд, бросок, отскок назад за линию щитоносцев, перебросить копьё из левой руки в правую…

А дальше время снова – второй раз за сутки – потянулось, словно вязкий мёд.

Медленно и, пожалуй, даже красиво, на встречу с головой незнакомца в чёрном летел… кузнечный молот.

Медленно – только для неё. Но не для окружающих. Иначе «чёрный» наверняка смог бы увернуться. Ведь как-то же избежал он попаданий из арбалетов, и даже лошадку его не зацепило. Та, снова встав на четыре ноги, испуганно всхрапнула и затанцевала. «Чёрный» потерял драгоценную секунду.

Этой секунды ему и не хватило.

Золотисто-смуглое лицо превратилось в жуткую кровавую маску, в которую сумасшедший кукольник зачем-то вогнал молот. Ещё мгновение – и «чёрный» медленно вывалился из седла, крайне неудачно приложившись головой о землю. Нога запуталась в стремени, и испуганная лошадь потащила мертвеца – да, уже наверняка мертвеца, у живых голова на шее так не болтается – куда-то в сторону.