— Пойду с тобой! — твердо заявил он. — Кочевники так кочевники: где наша не пропадала?

— Солнце мое, уж не подменили ли нам дочерей? — голос Беанны был насмешлив, однако и в таком нем Ариана чувствовала крайнюю озабоченность. — Ана, конечно, на лицо вылитый Лил, но характер-то у нее мой! Ты бы в жизни так парня унизить не решилась! Да еще и прилюдно!

Ариана вздохнула. Многого сестра о ней не знала, считая гораздо лучше, чем она была на самом деле. Не случись в жизни Арианы несчастья, не вынуди ее судьба столько страданий без Лила перенести, кто знает, может, и она бы в восемнадцать вела себя как зазнавшаяся гордячка. В девять, во всяком случае, она не боялась Тиле раз за разом нос утирать. А у Аны не было необходимости выживать, вот и не сделала она своевременных выводов. И Ариана только очень надеялась, что тем самым дочь не испортила свое будущее… и не причинила себе настоящую боль.

— Ана и Хедин, — вздохнув, проговорила она. — Тебе не кажется, Беанна, что это… слишком?

— Ты про родителей? — тут же поняла ее сестра и передернула плечами. — У них свой путь был, а у ребят свой. Ты же не веришь во всю эту чушь с привязанной к имени судьбой?

Ариана покачала головой.

— Верила бы — никогда бы так дочь не назвала, — ответила она. — Маминой судьбы уж точно никому не пожелаю.

— Тогда и не кликай беду! — нахмурилась Беанна. — Дочь распытала? Что она обо всем этом говорит? Слушай, родная, я бы не удивилась, если бы о свадьбе Эдрик заявил, хоть он в последнее время и на другую перекинулся. Но не Хедин же! Он, мне кажется, вообще на серьезные чувства не способен!

— Я… — Ариана снова вздохнула, — сегодня только узнала. Ана вчера ни словом не обмолвилась. А нынче в школу с утра ушла. Жду, когда вернется. Но не думаю, что она что-то расскажет. Этот орешек даже мне не расколоть.

Беанна нахмурилась.

— Уверена, мама так же думала, — заметила она. — Что за обычай у вас такой — ни о чем не расспрашивать? Ладно, мы с Эйнардом — два разгильдяя, только Создателей и можем благодарить за то, что они наших дочерей уберегли и мужей им таких дали, что об их будущем можно не беспокоиться! Но вы-то чего творите? Ариана, у тебя дочь сына градоначальника на весь город опозорила! Вряд ли, конечно, Тила из-за этого войну развяжет, но, Энда тебя подери, почему ты все еще не знаешь причины такого ее поведения?! Упустишь момент — никогда в жизни себе этого не простишь!

Ариана улыбнулась: сестра говорила то, о чем она все утро размышляла сама. Беанна, того не замечая, всегда приходила на помощь в самый ответственный момент, подбадривая и придавая уверенности, которой зачастую так не хватало Ариане. Она вон и к собственной дочери не всегда знала, как подступиться. Как правильно заметила Беанна, повторяла мамины ошибки. Не могло быть такого, чтобы Ана совсем не нуждалась в помощи и совете. Или хотя бы в тепле близкого человека. Как бы она ни храбрилась, а Ариана знала, что в глубине души у Аны живет нежная и очень ранимая девочка. Да только с каждым годом Ана прятала ее все дальше, придумывая самые разные оправдания. А Ариана позволяла ей это делать.

— Ты действительно думаешь, что Хедин не мог влюбиться? — очень серьезно спросила она. Это, пожалуй, сейчас было самым главным вопросом. Ариана хотела понять, что происходит, прежде чем лезть в душу дочери со своим участием. Как бы еще не навредить. — Я знаю о его репутации, — уже чуть мягче продолжила она, услышав от сестры многозначительный смешок. — Но вспомни Тилу. Он тоже считался самым завидным женихом Армелона. А женился на незаметной и совсем уж не подходящей ему девушке. И сколько дет они душа в душу живут.

Беанна передернула плечами.

— Хотел бы жениться — прислал бы сватов, — вынесла решение она. — А для начала с будущей невестой уговорился, чтобы от ворот поворот не получить. Нет, душа моя, уверена, это очередная придурь Хеда: уж на них-то он мастер. Может, проспорил кому или еще какую пакость задумал.

В любом случае, он последний, кого я в зятья бы тебе пожелала. Так что твоя задача — оградить от него дочь и не позволить ей поддаться на подобные провокации.

Ариана задумчиво покачала головой. Беанна, конечно, Хедина знала лучше, чем она, — все-таки он ей родным племянником приходился — и, наверное, могла судить о нем вернее младшей сестры. Вот только она никогда не перехватывала его взгляда, когда рядом была Ана. И тут уж никакие слова и никакая репутация не имели значения. Хедин мог дерзить, обижать, перебирать одну девицу за другой — все это не касалось Аны. Слишком хорошо Ариана помнила, каким может быть взгляд влюбленного мальчишки, когда он старался скрыть свои чувства. Почему Хедин так поступал, Ариана не знала и вмешиваться в чужие сердечные дела не собиралась. Ее обязанностью было защитить дочь. Вот только не от Хедина, а от нее самой.

— Ты у нас опытная теща, Беанна, — Ариана попыталась перевести разговор на другую тему, уверенная, что сестра не оценит ее сентиментальности. — Расскажи мне, каким должен быть идеальный зять. И какой из трех у тебя любимый.

Беанна фыркнула и погрозила пальцем.

— Учитывая, что двое из этих троих — твои сыновья… — рассмеялась она. Потом неожиданно вздохнула, задумчиво посмотрела в сторону. — Эйнард однажды сказал: «он должен ценить нашу дочь и любить ее до умопомрачения». И вот когда ты это видишь, солнце мое, все остальное становится неважным.

— Хорошо сказано, — снова улыбнулась Ариана и поднялась на ноги. — Обедать останешься? У меня, правда, нынче рыба, а ты ее не особо жалуешь…

Беанна замахала руками, но, как оказалось, вовсе не на предложенное блюдо.

— Ивон с тобой! — жарко ответила она и принялась собираться. — Ана увидит тетку — тут же поймет, что мы косточки ей перемывали. А тебе нынче нельзя отношения с дочерью портить. Так что вечером сама забегай — расскажешь, что к чему.

Ариана кивнула — скорее, одобрив решение сестры, нежели согласившись прийти в гости, — и проводила Беанну до ворот. Потом в задумчивости вернулась домой.

Как же она хотела, чтобы у ее детей было все хорошо! И вроде бы не на что ей было жаловаться, а сердце ныло всякий раз, когда чувствовало, что кому-то из них горько.

Единственным, за кого душа была спокойна, оказался Дарре: может, потому что не было в нем их с Лилом крови и этих вечных сомнений, портящих жизнь? Когда Дарре создал свою семью, когда взял на себя ответственность за Айлин, а потом и за родившихся детей, то словно другим человеком стал. Так и лучился уверенностью и благодарностью Создателям за дарованное счастье. И Айлин рядом с ним чувствовала себя защищенной от любых бед. Как бы Ариана хотела, чтобы и Вилхе с Аной брали в этом пример со старшего брата, а не с родителей!

Но боги решили иначе, наделив ее ребят отцовским участием и чрезмерной самоотверженностью, не позволяющей им довольствоваться малым, а также материнской скрытностью, не дающей окружающим правильно их понимать. И Ариане оставалось только радоваться, что та же Триада придумала для Вилхе Кайю, способную мириться с его вечной потребностью спасать мир и любящую его именно таким. Ариана хотела верить, что и для Аны у них припасен столь же бесценный подарок и что когда-нибудь дочь сумеет его оценить. Что бы ни говорила Беанна.