И вдруг обозлился на самого себя: вчерашняя трусость слишком дорого ему встала, чтобы повторять подобные ошибки.

Не дожидаясь ответа на свой вопрос, он шагнул вперед и довольно грубо сжал руку Джеммы чуть ниже локтя. Джемма ойкнула и посмотрела на него с удивлением.

— Я последняя сволочь, если вчера дотронулся до тебя хоть пальцем! — твердо заявил он, выдерживая ее взгляд. — Но поверь, я никому не дам повода упрекнуть тебя в том, что…

Джемма замотала головой и вдруг бросилась ему на шею, разразившись совсем уж неожиданными слезами. Хедин сомкнул руки и с несвойственной ему нежностью погладил ее по спутанным кудрям, закрывающим половину спины. Этот поступок Джеммы совершенно не объяснил ему истинного положения вещей, но уже то, что Джемма не прониклась к нему ненавистью, радовало и немного успокаивало.

— Эдрик, он… Я… Я объяснить хотела… А он… — бормотала она ему в плечо, рассказывая, как бывший лучший друг отозвался о ней, застав в чужой спальне, а Хедин чувствовал только, что все сильнее разочаровывается в младшем брате. Почему-то и мысли не возникло, что Джемма хочет оговорить Эдрика: слишком искренне звучали страдания в срывающемся голосе. А вот о подобном чистоплюйстве брата Хедин раньше понятия не имел. Впрочем вдруг оказалось, что он вообще его не знал, по какой-то необъяснимой причине считая, что Эдрик отдает предпочтение Джемме, а не Ане. Ошибся. И Джемма, кажется, тоже. И оттого так больно ей сейчас и так страшно, и нужна поддержка и защита. И уверенность в том, что хоть кто-то на ее стороне.

— Он пожалеет о каждом своем слове! — жестко пообещал Хедин. — Не плачь, сестренка, разберемся!

Привычное «сестренка» сорвалось с губ раньше, чем он успел подумать о возможной неуместности этого слова, однако Джемма не усмехнулась и не поправила его.

— Всю жизнь мечтала о старшем брате, — неожиданно проговорила она и, всхлипнув пару раз, посмотрела Хедину в лицо, — который не отвернется, даже узнав о том, сколь низко пала его сестра.

Хедин повел плечами, отчаянно желая, чтобы он сейчас правильно понимал ее слова. Если Джемма согрешила с кем-то другим…

В этот момент он был бы последним, кто захотел бы ее осудить.

— Эду отомстить решила?

Джемма вздохнула и кивнула.

— Только не спрашивай, как и с кем, ладно? — осторожно попросила она. — Я… Понимаю, что глупость сделала, но чего уж теперь?.. Не воротишь…

Хедин на мгновение замешкался, пытаясь понять, что его смутило в словах Джеммы, но облегчение от того, что все-таки не он оказался подлецом, накрыло с головой, вытеснив все подозрения.

— Ты просто чудная, сестренка! — старательно улыбнулся он. — Могла бы сказать, что это моя вина, — я бы поверил и женился.

Джемма качнула головой.

— Не хочу такого греха на душу, — ответила она и добавила с самой глубокой искренностью: — Ты слишком хорош для меня, Хед.

Он удивленно посмотрел на нее, но Джемма не дала ему и слова вставить.

— К тому же союзник мне сейчас нужнее, чем муж. Ты же не откажешься проучить этих двоих?

Хедин недовольно нахмурился. Если Эдрика и хотелось поджарить на медленно огне, то на Ану даже после ее «подарка» рука не поднималась.

— Легче не будет, — ласково покачал головой он, отлично понимая, откуда взялось у Джеммы такое желание, и надеясь хоть как-то скрасить свой отказ. — Поверь, я пробовал.

Теперь нахмурилась она. Свела выразительные брови почти к самой переносице и зло посмотрела на Хедина.

— Какая разница? — огрызнулась Джемма. — Главное — чтобы они на себе прочувствовали, каково на вкус предательство! Или что? Думаешь, Ана твоя обожаемая опомнится, о благородстве твоем узнав?

Хедин криво усмехнулся. Нет в нем никакого благородства и не было никогда. Потому и не рассчитывал он особо на успех, когда Ане себя предлагал. Да еще и потому, что всю жизнь знал о ее чувствах к Эдрику. Их невозможно было объяснить, ведь Хедин выигрывал у брата по всем статьям. Кроме, как оказалось, самой главной. Которая и была важна для Аны настолько, что она собралась за Эдрика замуж. И что, ее теперь со свету за это сжить?

— Думаю, я найду себе дела поинтереснее, чем козни брату строить, — жестко ответил он. — А ты уже и так себя наказала — неужели хочешь продолжения?

Джемма сверкнула глазами.

— Все ясно! — вынесла вердикт она. — Бывай, братишка, без тебя справлюсь! А если на пути у меня встанешь, на весь Армелон ославлю. Каждому расскажу, что это ты меня обесчестил, а потом бросил. И Эдрик мои слова подтвердит!

Хедин пожал плечами. Какая теперь, в сущности, разница?

— Если хочешь, я тоже не стану это отрицать, — сообщил он. — Мне все равно, а тебе хоть какая-то защита.

Джемма несколько секунд смотрела ему в глаза, потом неожиданно шагнула вперед и обняла утешающе, будто мать. Погладила по волосам.

— Не люби ее так сильно, Хед, — попросила она. — Ана не стоит того, чтобы ломать из-за нее свою жизнь.

Хедин послушно кивнул. В душе не было вообще ни одной эмоции: они остались во вчерашнем дне и где-то в иной реальности. Когда после восемнадцати беспросветных лет вдруг забрезжила надежда. Кому он будет объяснять, что с самого Аниного рождения для него не существует других девчонок? Сколько ни искал, сколько ни пробовал, а все одно. И первый же самый невинный поцелуй с Аной подтвердил, насколько она ему нужна. Просто как воздух. А теперь вдруг оказалось, что и еще сильнее.

— Если передумаешь насчет свадьбы, свистни, — совершенно равнодушно предложил он. — Я, коли из похода живым вернуть, женюсь без отговорок.

— Свистну, — согласилась Джемма и вдруг, крепко обхватив его за голову, вынудила посмотреть себе в глаза. — Ты только вернись, братишка!

Вилхе с трудом заставил себя разлепить глаза. Никогда в жизни он не напивался до потери сознания — да что там, он вообще никогда в жизни не напивался, — но как иначе было поддержать Хедина после того, что вчера учудила Вилхова сестрица? Если бы Вилхе вовремя не перехватил товарища и вместе с Кедде не уволок его с помоста, кто знает, каких бы дров он наломал: пусть не из-за Аны, так из-за того унижения, какому она его прилюдно подвергла. Вилхе, правда, сам немало удивился, когда Хедин вдруг сорвался из-за праздничного стола и во всеуслышание объявил о своем намерении жениться на Ане, но решил, что в заботах о собственной свадьбе просто упустил момент сближения сестры и лучшего друга. К тому же ни Ана, ни Хедин никогда не были расположены рассказывать о своих сердечных делах, а Вилхе не имел привычки лезть в душу и не обладал особой наблюдательностью, по крайней мере, в отношении подобных вещей.

Но вот чего он никак не ожидал, так это подобной низости от родной сестры. Даже если ее планы не совпадали с планами Хедина, даже если она на самом деле испытывала какие-то чувства к Эдрику, хотя Вилхе ни секунды в это не верил, она не имела права так позорить Хедина перед всем городом, да еще и в день его совершеннолетия! Вилхе готов был в ту же секунду вскочить на помост и высказать Ане все, что думал по поводу ее подлого поступка, несмотря на еще недавнее боготворение сестры, но вмиг почерневшее лицо Хедина и его пугающе пустой взгляд вынудили Вилхе оставить разборки до лучших времен. Сестра, какого бы из братьев не выбрала, никуда до завтра не денется. А вот на что способен уязвленный Хедин, Вилхе знал не понаслышке: с детства урок выучил. Поэтому, когда лучший друг, явно ничего перед собой не видя, спрыгнул с помоста, Вилхе зажал его между собой и Кедде и потащил к себе домой.