— Если все получится и мы найдем способ, кто будет нулевым пациентом?

— Я считаю, мы не можем рисковать Терезой, испытывая на ней непроверенные гипотезы. К тому же ее случай осложнен вампиризмом. Я полагаю… полагаю нулевым пациентом стану я. — Жан решительно кивнул. — Да, это правильно. Мы не можем рисковать чьей-то жизнью в угоду своих экспериментов.

— Тобой мы тоже рисковать не можем. Если что-то пойдет не так, кто сообразит как это исправить?

— Привлекать кого-то постороннего мы тоже не можем. Опасность огласки.

— Ладно, давай сначала найдем способ, а потом уж решим на ком его испытать. Я поговорю с деогенсой сегодня.

— Что ты ей скажешь?

Эверетт задумался. И правда, что? Соврать матери он не мог. Мог попытаться, но она не поверит. После того как он заявил во всеуслышание, что желает сделать из Тесс волчицу внезапные сборы на встречу с невестой никого не убедят.

— Скажу правду. Она не может мне приказывать больше.

Жан изумленно и как-то уважительно присвистнул.

— Так это правда, да? Ты станешь альфой стаи? То есть, если приказы деогенсы не действуют на тебя, это может означать только одно. Я читал про иерархию в волчих стаях…

— Да. — тема Ретту была остро неприятна и он поспешил прервать Жана. — Да, наверное. Не знаю. Возможно. Не будем об этом сейчас, ладно? Давай работать.

Жан понимающе кивнул, и они пошли дальше прибираться в лаборатории. Дел было по горло.

Тереза очнулась и медленно открыла глаза. Ресницы слиплись, пришлось потереть лицо и долго моргать, прежде чем зрение прояснилось. Комната была затемнена тяжелыми гардинами, но Тесс все равно видела все до последней пылинки на туалетном столике. Она приподнялась и словно прозревшая в один миг слепая стала разглядывать все вокруг: ткань одеяла, полог и складки на нем, прячущиеся в них тени, маленькую муху, ползущую по столбику поддерживающему балдахин, резьбу на нем.

Ее зрение стало таким четким, словно она всю жизнь страдала близорукостью, а ведь у нее было отличное зрение. Но теперь, вампирские глаза показали ей что значит видеть действительно четко и ярко. Тесс в изумлении уставилась на собственные руки, вытянула их перед собой. Она видела каждую складочку, каждый волосок, каждую неровность на ногтях.

— Захватывает, не так ли? — раздался низкий, глубокий голос. Тереза испуганно вскинула глаза. В углу комнаты оказывается стоял какой-то лупоглазый коротышка в простенькой черной одежде. Посыльный? Слуга?

Тесс сглотнула и прокашлялась, чтобы ответить.

— Ты кто? И где я?

— Ты в моем доме. Меня зовут Ролан Фетаро и ты будешь обращаться ко мне «патер».

— Хорошо, патер. Простите. — тут же поправилась Тереза, смиренно склонив голову. Как она оказалась тут она не помнила. Все после укуса Леонида было как в тумане. Ей было очень плохо, а потом очень больно, а потом снова плохо. В бредовых воспоминаниях мелькал то Морхед, то мисс Балера, а еще Ретт и Ла Росси. Кто-то говорил ей сдохнуть, кто-то велел держаться, и Тереза не помнила кто и что говорил, как не знала, что было на самом деле, а что ей пригрезилось.

— Вы?.. Вы друг Леонида, патер? — пробормотала Тереза, боясь что молчание покажется грубостью. Но и говорить что-то этому вампиру было страшно. А раз он Фетаро то должен им быть, хотя Тесс в его неподвижности толком и не рассмотрела его. А ну как нагрубит какой важной шишке.

Парень хмыкнул и даже едва заметно растянул губы в короткую холодную улыбку.

— Вряд ли так можно сказать. А ты друг Леонида?

Тесс очень постаралась вынуть из воспоминаний все самое приятное о Леониде, что только могла.

— Ты боишься его. — констатировал коротышка. — Занятно. Зачем он обратил тебя?..

Тесс и рта не успела открыть, как Ролан Фетаро ответил на свой вопрос.

— Не знаешь. Предусмотрительно с его стороны.

Он пошел к дверям, нажал на ручку, но прежде чем выйти обернулся.

— Не выходи из этой комнаты. Сейчас день.

— А!.. — пискнула Тереза. Фетаро замер. — Я хочу пить. — Тереза облизала губы. Желание пришло к ней неожиданно, но очень ярко. Во рту скопилась слюна, и сосущее чувство в десятки раз острее голода скрутило живот.

Ролан Фетаро едва заметно кивнул и вышел за дверь. Тереза понятия не имела что он этим хотел сказать. Да? Нет? Господи, как же хотелось пить!

Тесс, прикусывая губы, выпуталась из одеяла и пошатываясь дошла до туалетного столика. Но графина с водой тут не было. Тереза чертыхнулась и побрела к двери в ванную комнату. Должна же тут где-то быть вода! Пить! Ей хочется пить, сейчас же!

Ванная нашлась и даже кран с водой. Тесс открыла и, жадно зачерпывая ладонями, стала пить. Она скривилась и выплюнула воду. Что за ерунда?! Что тут за вода такая! Отдает гнилью и тухлятиной. Мерзость какая! Нужно срочно найти нормальную или она умрет.

Тереза вышла из ванной и тут услышала какое-то бормотание. В комнате никого не было, но кто-то отчетливо бормотал. Ей стало жутко.

«тринадцать марок…. Красивое платье… тесто убегает… вот же ленивая скотина…»

Тесс схватилась за голову и зажала уши. Что это? Что это такое?!

Ее снова скрутила жажда, а голоса словно придвинулись.

«я думала мы подруги… ох и задница у этой красотки… почтальон вот-вот будет…»

— Матерь, что это? Что?! — забормотала Тереза в панике. Боже, она сходит с ума?

Открылась дверь и в комнату вошел Леонид. Тереза искренне обрадовалась ему и кинулась как к родному.

— Мэтр! Мэтр!

— Ну-ну, мышка, не волнуйся так.

— Мэтр, я хочу пить.

— Я знаю. Пойдем присядем. — он прошел вглубь комнаты и сел в кресло. Поманил ее рукой и стал закатывать рукав рубашки. Тереза вся похолодела. Она поняла что за жажда ее мучает и только сейчас впервые испытала брезгливый ужас от мысли, что ей придется пить кровь. Прокусывать кожу и пить… Матерь Всемогущая, да она же ни за что не сможет!

— Не сможешь, пока не вырастут клыки. Не бойся так, мышка. Я позабочусь о тебе. — ласково сказал Леонид. Он прокусил свое запястье и в ноздри Тесс ударил запах слаще и желаннее которого во всем мире не было.

— О, мэтр… пожалуйста… — она потянулась к нему, села на колени и через мгновение жадно пила. Разве это кровь? О, не может быть! Это нектар богов. Такой вкусный, такой изысканный, теплый и нежный, как самые нежные сливки. — О как вкусно! — застонала Тесс прижимаясь ртом к запястью Леонида и с жадностью припадая к его венам. Она не должна была упустить ни капли этого великолепного напитка.

— Хватит, Тесс. Довольно. Тебе станет дурно. — Он убрал руку. Тесс облизывалась, кажется она жутко испачкала и губы и подбородок. Она утерла губы пальцами и с удивлением увидела на них кровавый след.