Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Никакой платы, мистер Бантлинг, – остановил его шофер. – Мистер Пириод распорядился.
– О, вот как… Ну, возьмите хоть на чай.
– Большое спасибо, но не нужно. Вы в порядке, мисс Мэйтленд-Майн?
– В полном, – ответила Николя и выбралась наружу.
Автомобиль дернулся, загрохотал и с ревом пополз дальше. Взглянув направо, она увидела над изгородью кран и крышу грузовика. Оттуда доносились мужские голоса.
Парадная дверь открылась, и на пороге появился невысокий смуглый мужчина в шерстяном пальто.
– Доброе утро, Альфред, – поздоровался ее спутник. – Как видите, я привез вам мисс Мэйтленд-Майн.
– Джентльмены уже ждут вас, сэр.
Из двери, захлебываясь лаем, выскочила Пикси.
– Тихо! – строго приказал Альфред.
Собака заскулила, припала к земле и вдруг подлетела к Николя. Встав на задние лапы, она завертела хвостом и заскребла когтями по ее коленям.
– Эй! – возмущенно крикнул мистер Бантлинг. – Убери-ка лапы!
Он оттащил ворчавшую Пикси в сторону.
– Прошу прощения, мисс, – сдержанно произнес Альфред. – Уверен, она просто играла. Прошу вас, входите, мисс.
Николя оказалась в маленьком, но очень элегантном холле. Он выглядел как рекламная картинка в глянцевом журнале с надписью: «Оригинальный интерьер в григорианском стиле». Бездна стиля, но ни капли оригинальности.
Альфред открыл дверь в библиотеку:
– Сюда, пожалуйста. Мистер Пириод будет с минуты на минуту.
Николя вошла в комнату. Ее спутник последовал за ней и водрузил пишущую машинку на стол.
– Никак не могу понять, для какой работы вас пригласил Пи Пи? Не помню, чтобы он когда-нибудь писал соболезнующие письма на машинке.
– Вы о чем?
– После узнаете. Теперь мне придется вас покинуть, чтобы исполнить свой злосчастный долг. Можете пожелать мне удачи.
Что-то в его тоне привлекло ее внимание. Николя подняла голову: мистер Бантлинг смотрел на нее, с сомнением поджав губы.
– Нет смысла заранее готовить себя ко всяким неприятностям, верно? – пробормотал он. – Настраивать себя на нужный лад.
– Ну почему же! Как раз наоборот, – с пафосом заявила Николя. – Правильный настрой – это ключ к успеху.
– По-моему, весьма сомнительный девиз.
– А по-моему, абсолютно правильный.
– Хотел бы я вам верить. Жаль, что мы не сможем увидеться за карри. Я обедаю с мамой, она живет у моря со своим третьим мужем.
– Откуда вы знаете, что будет карри?
– Оно всегда в меню.
– Отлично. Желаю вам удачи.
– Большое спасибо. – Он улыбнулся. – Приятной работы!
– А вам – приятной охоты! Если вы охотитесь.
Мистер Бантлинг прижал палец к носу, посмотрел на нее с таинственным видом и ушел.
Николя открыла печатную машинку, достала пачку бумаги и оглядела библиотеку.
Та выглядела точно так же, как холл, – много вкуса и ни малейшей индивидуальности. Окна выходили на аллею перед домом и розовый сад.
Над камином висела какая-то мрачная акварель. Рядом на стене красовались литографии на спортивные темы, большая картина с бородатым гвардейцем, размахивавшим мечом на фоне грозового неба, и выцветшее фото, где угрюмая компания членов королевской семьи устраивала за городом пикник. Самый темный угол украшало вставленное в рамку генеалогическое древо со множеством веток и гербов, ощетинившихся шпагами и копьями. На книжных полках громоздились подписные издания и толстые романы, в том числе экземпляр «Хэндли Кросс». Отдельной кучкой стояли избранные вещи: Дебретт, Берк, каталог «Келлис» и «Кто есть кто». Письменный стол был плотно заставлен фотографиями в серебряных рамках. Каждый снимок красноречиво говорил о консерватизме фотоателье и о вышколенной чопорности тех, кто позировал фотографу.
В боковом окне Николя увидела розовый садик мистера Пириода, живую изгородь и железные ворота, выходившие на лужайку. За воротами тянулась канава с перекинутыми через нее досками, дальше высился земляной вал и уже знакомый ей грузовик, откуда рабочие с помощью крана выгружали дренажные трубы.
Вдалеке слышались мужские голоса. Николя предположила, что разговор ведут ее дорожный попутчик (как там зовут этого парня?) и его отчим.
Она увлеченно размышляла о своем новом знакомом, когда дверь отворилась и вошел мистер Пайк Пириод.
Это был высокий пожилой мужчина, сутуловатый, с серебристой шевелюрой, большими карими глазами и маленьким ртом. Превосходный костюм из слегка поношенного, но добротного твида придавал ему по-домашнему уютный и ухоженный вид.
Мистер Пириод приблизился к Николя, высоко подняв руку с изящно изогнутой кистью: манера бывшего работника министерства иностранных дел или на худой конец Британского содружества.
– Очень любезно с вашей стороны. Ваш приезд для меня – настоящая удача.
Они обменялись рукопожатиями.
– Я самый любопытный старикан на свете, – продолжал мистер Пириод, – и мне смертельно хочется узнать: вы ведь дочь Бэзила, не так ли?
Николя удивленно ответила, что так.
– Бэзила Мэйтленд-Майна? – деликатно уточнил мистер Пириод.
– Да, хотя приставка «Мэйтленд» меня не так уж вдохновляет.
– Ну это вы зря. Уважаемый старинный род. Такие вещи очень важны.
– Можно язык сломать.
– Не важно! Значит, вы дочурка старины Бэзила? Признаюсь, меня это очень радует, потому что ваш дед был одним из моих лучших друзей. Немного старше меня, правда, но он относился к тем солдатам старой школы, которые никогда не давали вам почувствовать разницу в возрасте.
Николя, помнившая своего деда как вздорного старого эгоиста, пробормотала что-то неопределенное. Мистер Пириод посмотрел на нее, склонив голову набок.
– А теперь, – сообщил он весело, – я должен вам кое в чем признаться. Не хотите присесть? Когда я обратился к знакомым и друзьям с просьбой порыться в своих записных книжках и порекомендовать мне человека, который умеет хорошо печатать на машинке, они назвали мне несколько имен, и я сразу выбрал именно вас. Угадайте почему?
У Николя были на этот счет свои подозрения, и ей стало не по себе. Но что-то в мистере Пириоде – может быть, его простодушие – вызывало в ней невольную симпатию. Николя знала, как следует отвечать на такой вопрос, поэтому добросовестно улыбнулась и покачала головой.
Мистер Пириод бодро уселся на ручку кресла и объяснил:
– Потому что почувствовал: мы с вами – как бы это поточнее выразить – сойдемся во взглядах. Будем говорить на одном языке. – Он помолчал и с улыбкой добавил: – Ну а про меня вы и так все знаете. Я просто ходячий анахронизм. Ледниковый Пириод, так сказать.