Джон потер глаза и заговорил.

— Эльтан должен был жениться на ней. Они были обещаны друг другу с ее рождения, и она всегда знала это. Она говорила мне, что любила его всегда, с самого детства, еще не зная его самого. Она росла с мыслью, что ее нареченный — Эльтан Сиршаленский. — Джон вздохнул. — Но он назвал госпожой сердца другую. Свою первую жену. Шеланну из Владрира, Деву Волн — так ее называли. Говорили, что она была самой прекрасной эльфийкой, которую видел свет. Эльтан был пленен ею. Мелана была далеко, не столь красива, а он всегда ценил красоту. Чтобы жениться, он должен был получить разрешения владык Сигайны и ее разрешение. Она должна была отпустить его, дать ему свободу от слова, сказанного Владыками Сиршаллена. И… она безропотно его отпустила. Потому что желала ему счастья, даже в ущерб себе. Он женился на другой, а она на много веков стала Меланой Отвергнутой. Даже в наших летописях ее величали именно так.

Софи слушала и ей не верилось. Надо же, все это звучало как какая-то сказка о давнишних временах. А ведь… она завтра увидит ту самую Мелану.

— Но Эльтан все-таки женился на ней после?

— Да. — Хмуро ответил Джон. — Он таки снизошел до нее однажды, — сказал он с отчетливой злобой. — Она носила траур по его семье сто лет. Когда он кончился, Эльтан предложил ей руку. Не знаю зачем, — фыркнул Джон. — Он унижает ее, все знают, что у него полно ханти. И детей их союз так и не принес, к ее безмерному горю. Но она все равно слепо почитает его как своего господина. Хотя он не стоит и волоса на ее голове. — Сказал Джон с чувством.

Софи отчетливо поняла, что ей совершенно не нравится то, как страстно Джон отзывается об этой Мелане.

— Ясно. — Прохладно сказала она и нахмурилась. — Ты, очевидно, очень ее ценишь, — осторожно сказала она.

Джон умолк, словно и сам понял, как лично прозвучали его последние слова.

— Я… — Джон набрал в грудь воздуха. — Почитаю и ценю ее как мою родственницу и добрейшую эльфийку, которую встречал за всю свою жизнь.

— М-м… — Софи поглядела на его смущенный вид. — И все? — отважилась уточнить она.

Джон непонимающе поднял брови. Софи открыто посмотрела в его глаза.

— У тебя были к ней чувства? — спросила она.

Джон побледнел и спрятал глаза. Он мучительно зажмурился, прежде чем заговорить.

— Это… это недопустимо. Немыслимо и позорно. И разумеется она никогда ни одним словом или жестом не относилась ко мне иначе, чем к названному брату.

Софи вяло поковырялась ложкой в своей тарелке. Аппетит куда-то резко пропал.

— Это не ответ на мой вопрос, — сказала она, понимая что ответа ей уже не нужно. Она все прекрасно видела по лицу Джона.

Он помолчал и тяжело вздохнул.

— Ты видишь мои пороки прямо на моем лице, — горестно сказал он. — Скрыть свои мысли от тебя все сложнее. — Он улыбнулся. — У нас говорят, что это свидетельствует о близости душ.

Софи с трудом заставила себя улыбнуться. Близость душ, как же. Она отодвинула тарелку. Мысль, что Джон мог быть влюблен в другую, ударила ее больнее, чем она могла себе вообразить. Так значит она, Софи, вовсе не первая в его сердце. И значит… он просто влюбился не в ту девушку. В недоступную девушку. Будь эта Мелана свободна, быть может, он и не взглянул бы на нее, на Софи.

— Извини, что спросила. Это не мое дело, — сказала она надтреснутым голосом.

— Полагаю, что это не так, — сказал Джон с улыбкой. — Раз я господин твоего сердца.

Софи хмуро посмотрела в сторону, не встречаясь с Джоном глазами.

— Софи? — позвал он робко. — Мне нет оправданий. И все же мне хочется оправдаться в твоих глазах. Я был очень юн, среди моих друзей не было дев. Единственная из всех эльфиек, что была добра ко мне и проводила со мной время, была Мелана. И я… Да, ты права. Я испытывал к ней привязанность большую, чем мог себе позволить брат. Наверное, мне просто не на кого было обратить тепло своего сердца, а она была так добра. И я… я позволил себе на миг забыть, кто она и кто я. Это была всего лишь мимолетная мечта мальчишки, и она быстро рассеялась. Это давно в прошлом.

Софи кисло улыбнулась.

— «Мимолетная» по-эльфийски — это сколько? — хмуро уточнила она.

Джон взял было ее руку, но Софи мягко ее отстранила под предлогом того, что ей захотелось убрать со стола тарелку. Она встала и отнесла ее на сервант, достала чашку и принялась наливать себе чай.

— Ты презираешь меня? — спросил Джон. Софи изумленно обернулась.

— Что?

— Я достоин презрения. Сколь юн я не был, я позволил себе испытывать чувства к супруге брата. Я говорил тебе, что мои пороки неисчислимы и теперь об одном из них ты доподлинно знаешь. Я не прошу прощения лишь потому, что понимаю, что не достоин его.

Софи подошла и поставила чашку на стол.

— Ты шутишь? — спросила она. Джон непонимающе посмотрел на нее.

— Разве похоже, что я шучу?

— Ты всерьез думаешь, что я расстроена, потому что ты влюбился в конкретную эльфийку?

Джон вспыхнул.

— Я не был влюблен в нее! — отрезал он. — Это… это было лишь слабой тенью настоящего чувства.

Софи закрыла рукой глаза.

— Да, боже мой, не имела я в виду… то, что вы вкладываете в это слово.

Щеки Джона полыхали.

— Нет! Никогда, — отрезал он. — Даже помыслить о таком… Я ужасен, но не настолько! — горячо сказал он.

Софи рассмеялась и, подавшись порыву, поцеловала Джона в лоб. Он остолбенел. Софи деловито отодвинула стул и устроилась за столом, дуя на чай.

— Значит ли это… что я прощен? — осторожно уточнил Джон.

— Да не за что мне тебя прощать, — закатила глаза Софи. — Все мы в юности влюб… испытываем чувства к разным неуместным людям. Лет в десять я была влюблена в нашего почтальона. Сидела на окошке и ждала его по выходным. Только, чтобы он улыбнулся и сказал «Привет, Веснушка». Большего мне было не нужно, я и помыслить не могла о чем-то большем. И все же я сидела на подоконнике и ждала, когда он приедет на своем старом велике и улыбнется мне. У нас это тоже называют влюбленностью, Джон. Просто… чувства. Привязанности, желания общаться… И только. И я понимаю, что у тебя были именно такие чувства к ней. Просто… — Софи нахмурилась. — Мне неприятно знать, что у тебя вообще были к кому-то чувства. Наверное, мне страшно льстило, что я первая в твоем сердце. Прости.

— Но ты и есть первая в моем сердце. — Джон все же снова взял ее руку и нежно пожал. — Теперь-то я точно это знаю.

Софи тяжело вздохнула.

— Не знаю… Ты так считаешь, но правда ли это? Ты меня ведь совсем не знаешь.

— Ты не права, — сказал Джон. — Я знаю о тебе многое.

— Например?