– У тебя тоже, – сказала Майка, когда они встретились взглядами.

– Что, тоже?

– Кровь. Вот здесь. – Девочка дотронулась пальчиком до ее лица. – Теперь мы с тобой похожи.

Гончая улыбнулась:

– Ерунда. Все равно мы с тобой красивые.

Она забыла, что Майка очень серьезно относится к словам, к любым словам, даже к шуткам. Вот и сейчас девочка на несколько секунд задумалась, после чего спросила:

– Ты, правда, считаешь меня красивой?

Вопрос, между прочим, совершенно серьезный, еще больше рассмешил Гончую или это была просто нервная реакция на пережитое волнение и страх за девочку.

– Вот увидишь, пройдет еще несколько лет, и молодые люди будут сворачивать себе шеи, оглядываясь тебе вслед, – с трудом сдерживая смех, сказала она.

Майка, напротив, печально вздохнула.

– Ты думаешь, мы доживем?

– Ну, этих-то пережили. – Гончая осветила фонарем распластанные на полу тела.

– Я не о них, – покачала головой Майка. – Не о людях.

– А о ком?

Но Гончая уже и сама поняла, кого девочка имеет в виду. Ей сразу расхотелось шутить и смеяться. Потому что где-то под землей ворочалось и ползало, постепенно пожирая рухнувший мир, невообразимо огромное членистоногое чудовище, от которого не было спасения.

– Ты опять видела червя? – осторожно спросила она у Майки.

Та нахмурила свое бледное личико (гончая тут же пожалела, что задала свой вопрос, настолько страдальческий у Майки сделался вид) и ответила:

– Сейчас нет, но я его чувствую. Он что-то ищет, и когда найдет…

– Мы выберемся! – заверила девочку Гончая. – Обязательно выберемся. Сбежим от него, спрячемся где-нибудь. Обманем, наконец. Это же просто безмозглый червяк, пусть даже очень большой.

– Нет, – тихо возразила Майка. – Не просто. Он не такой, как прочие монстры.

«А ведь она права, – с ужасом подумала Гончая. – Червь не обычный монстр – он пожиратель! Пожиратель рухнувшего мира».

* * *

Майке снова пришлось изображать из себя немую и немного глуповатую дочь женщины-кошки, когда они вдвоем пошли за паспортом. В первый раз ей было ужасно страшно. А ну как все поймут, что она не такая? Потом стало даже интересно. И еще в голове постоянно вертелся вопрос: полюбила бы ее женщина-кошка, если бы она на самом деле не могла говорить, а только мычала и пускала изо рта слюни? Но спросить об этом Майка не решалась, да и не могла, ведь нужно было изображать повредившуюся умом немую.

Женщина-кошка считала, что для них обеих так будет безопаснее. Она даже не стала выходить на платформу, чтобы не показываться на глаза жителям станции, поэтому всю прошлую ночь и остаток дня они провели в подвале, где были застрелены похитившие их бандиты.

Майке совсем не хотелось ночевать там, хотя в подвале было сухо и довольно тепло. Гораздо теплее, чем в продуваемом сквозняками туннеле, где они с женщиной-кошкой заночевали в первый раз. Но сейчас ее не покидала мысль, что в любой момент пол подвала, а вместе с ним и сама Майка с женщиной-кошкой могут провалиться в пасть огромного подземного монстра, и чувство страха не позволило уснуть.

На следующий день Майка чувствовала себя так плохо, что с трудом смогла подняться на ноги, но вовсе не из-за того, что всю ночь не сомкнула глаз. Ночь тут была совсем ни при чем. Поселившийся в душе страх лишил ее сил. Он, как тот гигантский червь, грыз ее изнутри, высасывая все соки и отравляя своим ядом.

Перед тем как отправиться за паспортом, женщина-кошка досыта накормила Майку копченой свиной колбасой, которую нашла у бандитов, и напоила водой из фляжки. Обильная еда придала сил, но не избавила от страха и не подняла настроение. К тому же откуда-то появилось ощущение надвигающейся неотвратимой беды. Оно не было вызвано очередным видением – после того как Майка покинула палатку Очко, она больше ничего не видела. Но и без новых видений Майка чувствовала, что новая беда связана с ужасным подземным чудовищем.

И вот она шагала по платформе (выбраться из подвала оказалось совсем не сложно, женщина-кошка запросто нашла ведущую наверх железную лестницу) и так же, как ее спутница, настороженно глазела по сторонам.

Женщина-кошка подготовилась к любым неожиданностям. У нее под одеждой спрятаны два пистолета: свой и тот, который она забрала у главаря похитителей, и два бандитских ножа. Большое и тяжелое ружье она брать не стала, но не выбросила и не оставила в подвале, а аккуратно спрятала под лестницей, когда выбиралась на платформу. Она, как всегда, держалась настороже, хотя никто из замеченных Майкой людей не собирался на нее нападать. Они будто чувствовали силу женщины-кошки и сами уступали ей дорогу.

Возле палатки, где вчера шла игра, никого не было. Женщину-кошку это насторожило, но она все-таки заглянула внутрь. Майка протиснулась следом. В палатке оказалось пусто. Так в первый момент решила Майка, но потом заметила за игровым столом неподвижную фигуру лысого человека и поняла свою ошибку. Он был взволнован и напуган не меньше Майки, хотя и пытался это скрыть. Отчего бы ему бояться? Он же не знал про червя.

– Пришла? – обратился лысый к женщине-кошке, жестом приглашая зайти.

Но женщина-кошка не спешила внутрь.

– Ты один? – спросила она.

– Один. – Сидящий за столом человек энергично кивнул. – Кому здесь еще быть? – Словно желая убедиться, что в палатке больше никого нет, он демонстративно огляделся.

– Сделал? – задала новый вопрос женщина-кошка.

Она не уточнила, что ее интересует, но и лысый человек, и Майка поняли, что речь идет о паспорте.

– Как договаривались. – Лысый достал откуда-то плоскую книжечку и кинул на середину стола.

Майка никогда не держала в руках ганзейский паспорт, да и никакой другой не держала. Но документ, который отобрали у женщины-кошки пограничники, и тот, который бросил им лысый, выглядели очень похоже. Во всяком случае, издалека.

Видимо, женщина-кошка ожидала от лысого подвоха, иначе она бы не удивилась, увидев готовый паспорт. Наверное, поэтому и не спешила забирать. Прежде чем приблизиться, она опустила руку в карман, где спрятала один из пистолетов, и лишь после этого вошла. Ее взгляд был прикован к человеку за столом, но тот не двигался.

Майка заметила каплю пота на его щеке. В палатке, конечно, не холодно, но и не настолько жарко, чтобы вспотеть. Женщине-кошке это тоже показалось странным.

– Ты заболел? – поинтересовалась она.

– Нет. С чего ты взяла?

– Пот на щеке.

Лысый на мгновение застыл, после чего вытер щеку.

– Знобит что-то.

Может, это действительно так. Даже, скорее всего, так, но почему тогда его лицо побледнело от страха, а руки на столе мелко дрожат.