Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ласкай меня, — приказал он.
— Да, хозяин.
Подобравшись ближе, я склонилась над ним. Мои волосы упали на его тело. Я поцеловала его.
Когда я вернулась в зал, давно пробило семь.
В таверне яблоку негде упасть. Гремит музыка. Окованная серебряными цепями стройная светловолосая землянка по имени Элен — наша лучшая танцовщица — раззадоривала клиентов Бузебиуса. На ней точно такой же ошейник, как и на мне. Ни мне, ни ей не убежать. Клеймо, ошейник, здешние законы — все держит нас в узде. Убежим от одного хозяина — попадем к другому. Мы — рабыни.
— Паги! — прокричал мужской голос. Я поспешила на зов.
На Горе мне встретились четыре землянки. Все — рабыни. Встречала я и рожденных на Горе рабынь с земными именами. Эти имена, как здесь считают, идеально подходят для рабынь.
Преклонив колени, я налила гостю паги.
— Паги! — послышалось с другой стороны. Я вскочила и помчалась к следующему посетителю. Такого наплыва гостей здесь еще не бывало. Ни секунды свободной — некогда даже к стоящему за стойкой Бузебиусу подойти, снять наручники.
Мимо, задев меня плечом, проскользнула, спеша обслужить клиента, Бина.
Вскрикнула Элен — с ее бедра сорвали шелковый покров. Но танец продолжала.
К моей щиколотке потянулась мужская рука. Я пронеслась мимо.
Скорей к стойке, к сияющему от радости Бузебиусу — кувшин снова пуст!
Он окунул кувшин в бочку с пагой и вернул мне.
— Паги! Паги! — неслось со всех сторон. Даже повесить кувшин на плечо некогда. Держа его перед собой, под звон рабских колокольчиков я заторопилась обратно к столикам.
Вдруг дверь таверны распахнулась. На мгновение смолкла музыка. Застыла, не закончив па, Элен. Все взгляды обратились к двери. У меня замерло сердце.
На пороге стояли несколько воинов. Судя по одеждам, не из Ара. Впечатляющее зрелище.
Главный — без шлема, но в плаще, с медальоном на груди — взмахом руки приказал продолжать музыку.
Музыканты заиграли. Элен закружилась в танце.
Неторопливо стянув с рук перчатки, главный заткнул их за ремень, по-хозяйски окинул взглядом тело Элен.
А навстречу гостям с поклонами уже спешил Бузебиус.
Взгляд незнакомца небрежно скользнул дальше. Элен закусила губы. На глаза ее навернулись слезы. Не прельстила!
Он перевел глаза на меня. Я выпрямилась, расправила плечи. Статный, мужественный! Хотелось быть ослепительной.
Внимание его переключилось на Бузебиуса — тот, обращаясь к нему, тараторил без умолку.
— Кто это? — донесся до меня мужской голос.
Рядом со мной потрясение застыла Бина. Она прочла надпись на медальоне.
— Ты на медальон глянь, — ответил другой голос.
Бузебиус проводил почетных гостей к стоящему особняком угловому столу. Отсюда, с невысокого помоста, хорошо просматривается весь зал — и музыканты, и танцовщица. Вокруг переговаривались мужчины.
— Ты их знаешь?
— Нет.
Бину била дрожь.
— Посланники Салерианской Конфедерации, — объяснил голос.
— А кто у них за старшего? — спросил другой.
— Тандар из Ти.
Так вот оно что! Тандар из Ти, из касты Воинов четырех городов Салерианской Конфедерации, пятый из сыновей Эбуллиуса Гайиуса Кассиуса, правителя города Ти, занимал в войсках Конфедерации важный пост. Когда-то он заключил брачный контракт с леди Сабиной, дочерью Клеоменеса, богатого торговца из Крепости Сафроникус. Но на караван напали, разграбили богатое приданое, леди Сабину похитили и отдали в рабство. Так расстроился их брак, так разрушился альянс между Крепостью Сафроникус и Салерианской Конфедерацией. Став бесправной рабыней, леди Сабина навеки утратила свою значимость в политике двух государств. Крепость Сафроникус так и не воссоединилась с Салерианской Конфедерацией. Отныне между ними вражда.
— Какой красивый! — выдохнула Бина. Насколько мне известно, Тандар из Ти и леди Сабина никогда не встречались. Их брак был делом государственным.
Бина, рабыня Бусинка, не сводила глаз с могучего неотразимого "Гайдара из Ти.
— Красивый, — обронила я.
— У меня уши проколоты, — глотала слезы Бина.
Уши проколоты! Теперь уж никогда, во веки веков, не стать ей подругой такому мужчине.
Тандар из Ти и его спутники — человек пять — заказывали угощение. Бузебиус ловил каждое слово. Паги им мало. Гости желают яств и вина.
А вокруг никто уже — кроме, быть может, рабынь — и не замечал присутствия знатных гостей.
Тандар из Ти взглянул на нас. Мы, две прелестные рабыни, кабацкие рабыни с проколотыми ушами — ничтожнейшие из ничтожных — преклонили колени. Сам Тандар из Ти соизволил бросить на нас взгляд! Для таких, как мы, величайшая честь.
А он уже смотрел в сторону.
Я улыбнулась про себя. Забавно!
Перед ним в облике прекрасной невольницы — леди Сабина из Крепости Сафроникус. Та, что назначена была ему в жены. Та, кому, облачившись в роскошные одежды, предстояло Царственно восседать с ним рука об руку.
В глазах Бины стояли слезы.
Что говорить — Тандар из Ти очень хорош собой.
— У тебя осталось мало паги, — сказала я, — а у меня полный кувшин. Прислуживать им буду я.
— Одна ты не справишься, — взмолилась она, — пожалуйста, Тила!
— Очень красивый. Хватит и меня одной, — отрезала я. — Я хочу ему прислуживать, — просто сказала Бина.
— Прислуживать ему буду я.
— Думаешь, он тебя купит?
— Не знаю, — ответила я. — Может быть.
Я чуть привстала. Тут же, за мной, Бина.
К нам уже бежал Бузебиус. Махнул нам, еще четверым рабыням. Мы возбужденно сгрудились вокруг него.
— Вы, шестеро, будете им прислуживать. — Он кивнул в сторону помоста. Двое из девушек вскрикнули от радости. — Быстро переодеваться! Жертвами охотников!
Я вздрогнула. Значит, гости действительно важные. Мы помчались переодеваться. Бузебиус отправился на кухню, распорядиться.
Сначала, перед трапезой, нужно подать вино и хлеб с сыром.
Сорвав с себя шелковые платьица, мы надушились, подправили макияж. Мы должны благоухать, быть мягкими и соблазнительными.
В щелку двери просунулась голова Бузебиуса.
— Серьги! — велел он. — Драгоценности! — И снова исчез.
— Не хочу надевать серьги, — захныкала одна из девушек.