Тон Джона изменился, как только она приблизилась к палатке. — Еще раз спасибо за рубашки.

— Джон, мы говорили об этом, — улыбнулась она, моргая своими длинными густыми ресницами, — Зови меня Кэрри. Ты заставляешь меня чувствовать себя старухой.

Когда ее взгляд упал на меня, ее глаза были похожи на голубые молнии — острые и быстрые, они пронзили меня насквозь. Она снова посмотрела на Джона, и черты ее лица смягчились по мере продолжения разговора. Я замерла, восхищаясь ее осанкой, золотистыми завитками, безупречной кожей.

— Она настолько совершенна, что это вызывает отвращение, — прошептала Мандэй, когда Джон и Кэрри отошли от палатки, бок о бок беззаботно подшучивая.

— Это нечестно. Почему вселенная тратит красоту на придурков и сук?

Я рассмеялась.

— Я не знаю, — я пожала плечами, — Баланс?

— Если она займет мое место на посвящении в Священное Море в октябре этого года, я буду зла, — продолжала Мандэй. — Они просто так никого не впускают, и я работаю над этим уже три года.

— Почему ты так сильно хочешь быть в их ковене? — спросила я, переключая свое внимание на разгрузку коробки, наполненной ручками, блокнотами и бланками регистрации, которые оставил Джон.

Мне было трудно держаться от нее на расстоянии, когда приходилось работать с ней. Было трудно держать кого-либо из жителей Священного Моря на расстоянии вытянутой руки, когда этот город был невероятно мал.

Краем глаза я заметила, как Мандэй повернулась и наклонилась к столу, ее ярко-рыжие волосы рассыпались по спине.

— Ты не понимаешь. Это как быть частью семьи. Место, где ты будешь принадлежать, и люди, которые будут сражаться за тебя.

— А как насчет твоих родителей? — спросила я, переводя взгляд с нее на чашку, которую я наполняла синими ручками.

— Им всегда было насрать на меня. Мандэй повернулась, прищурившись, оглядывая площадь. Я тоже повернулась, проследив за ее взглядом. С другой стороны беседки под тентом стояли три человека «Злые Куличи» было напечатано на баннере, идущем сверху. — Я всегда была другой, — прошептала она. — Ребенок молочника.

Резкость в ее голосе, боль в глазах, тоска на лице — все это было слишком знакомо. У нее была семья, дом в этом городе, и она все еще чувствовала себя отвергнутой ими. На краткий миг я посочувствовала ей. Я могла бы понять ее.

— Это твой брат? — спросила я и прикрыла глаза рукой, чтобы лучше видеть. Под тентом стоял светловолосый мальчик со светловолосыми родителями. Мои глаза вернулись к выражению лица Мандэй.

— Да, тот, кто не может сделать ничего плохого.

— Их потеря, — сказал я, пытаясь успокоить ее. Хотя я знала, что ничем не могу помочь.

Она улыбнулась, но улыбка была пустой.

— Определенно.

В течение дня я уговорила легендарного Джаспера Эббота, болтливого сумасшедшего в городе, задонатить на две могилы. Одну для него, одну для его собаки Куджо. Джон не упомянул, должны быть только люди. Мне нужен был только еще один, когда мы с Мандэй допили кофе.

— Я схожу в «Бобы», принесу нам еще два. Следи за палаткой, — сказала я ей.

Мандэй кивнула, когда Кейн и Маверик подошли к нашему столику как раз в тот момент, когда я уходила. — Я вижу, как это работает, — крикнул Кейн, и я повернулась и подняла ладони по бокам, пожав плечами, идеальное время.

Джоли помахала мне из-под киоска своей мамы возле аптеки, когда я проходила мимо, тюки сена украшали обе стороны. Мой взгляд блуждал по их стенду и внутри магазина, надеясь мельком увидеть Джулиана, но зная, что это безнадежное дело.

Мои пальцы коснулись холодного металла ручки, когда ветер донес — Фэллон.

Сначала я думала, что все это у меня в голове. Пока я не услышала это снова.

Я повернула голову в сторону и прищурилась, увидев, что он стоит там, прислонившись к углу «Бобы», его страстные глаза касаются меня так, как будто это был беглый язык, на котором говорили только мы. Солнце висело прямо за его спиной, обрисовывая его контуры серебром. Он казался окруженным ореолом света, когда подошел ближе. Я подняла руку ко лбу, чтобы защитить глаза, когда он посмотрел на меня сверху вниз.

— Пойдем со мной, — прошептал Джулиан, затем наклонил голову и посмотрел в сторону.

Я не могла поверить, что он был здесь, такой незащищенный, в этот час, на Городской площади. Дикость в его глазах говорила о секрете и заставила меня улыбнуться.

— Я не могу, мне нужно забить еще одну могилу, — объяснила я, пытаясь скрыть эффект, который произвело на меня его присутствие.

— Тебе интересно?

— Фэллон Гримальди, — Джулиан цокнул языком, — я знал, что ты хотела меня только ради моего тела.

Я усмехнулась и оглядела площадь, чтобы посмотреть, наблюдает ли кто-нибудь за нами, но никто сюда не смотрел. Никто не наблюдал за фриками. Никому не было дела ни до меня, ни до того, что я делала. Мы как-то странно уставились друг на друга, как будто это был безмолвный спор. Наши взгляды боролись друг с другом, пока не раздался мой голос.

— Джулиан…

— Фэллон, — настаивал он, кивнув головой. — Пойдем со мной. Мне нужно всего лишь мгновение вашего времени.

Я огляделась еще раз, прежде чем скользнуть за угол «Бобов» вслед за ним.

Я последовала за Джулианом по Приморской улице в переулок, и моя грудь затрепетала, как будто в моем сердце бешено колотилось сердце. Как только тени поглотили нас, Джулиан повернулся и схватил меня за бедра. Мое дыхание замерло на краткий миг, предвкушая его.

Его пальцы сомкнулись на моих боках, толкая меня назад. Спираль жара поднялась внутри меня, влилась в мою кровь. И его полные крика глаза впились в мои, когда я ударилась спиной о кирпичную стену.

— Давным-давно, — торопливо сказал он, наклоняясь ко мне. — Жил-был один Язычник, такой потерянный, он кричал так громко… — он поднял мои руки высоко на стене и переплел свои пальцы с моими,

— Он следовал правилам, следовал кодексу, но никогда не следовал бесполезной вещи в своей груди.

Его руки скользили по моим вытянутым рукам, его ладони гладили меня, как холодный лосьон по моей коже.

Мое тело прислонилось к стене, и я прочистила пересохшее горло, не сводя с него глаз. — До сих пор. Ты должен был сказать… до сих пор.

Джулиан прижался своими бедрами к моим и наклонился губами к моему уху.

— До сих пор.

Мой рот приоткрылся, и я закрыла глаза. У меня перехватило дыхание, когда он обхватил ладонями тепло моей шеи, заменив его своим холодом. Его дыхание было как корица, обжигающее, когда