Брисеида продолжала свою работу. Годы шли, а она все никак не могла забыть причины своего несчастья. Страдания ее преображенной леди преследовали ее каждый сон, каждый успех.

Наконец настал день, когда к ней подошел человек и предложил сразиться. Он слышал о сыновьях побежденных, оставшихся в живых, которые постепенно проложили для себя славные пути. Он желал такой же участи своему сыну; он верил в него и был готов подвергнуть его риску. Если когда-нибудь она согласится дать ему шанс…

Не пристало Брисеиде отказываться. Мужчина потерял своего сына.

Тем не менее за ним последовали другие. Сыновья умерли, некоторые были коронованы. Шли годы, и слава Брисеиды росла. Его называли Славотворцем, затем Королем королей, затем Королем болот и, наконец, Ольхововым королем, в память о деревьях, растущих вокруг озера.

Она носила свой терновый венец до конца. Со скрюченными руками и измученным дыханием она продолжала бороться, отдавая души дьяволу. «Однажды, – постоянно думала она, – наступит день, когда я искуплю свою вину. Когда память о моей госпоже окончательно исчезнет». Но смерть пришла за ней раньше. Затем, обезумев от отчаяния, она предложила свою душу дьяволу, чтобы продолжить искупление своей вины.

Сев на коня из тени, она отправилась в погоню за благородными сыновьями, поклявшись никогда не останавливаться, пока ее госпожа будет нести на своем челе тяжесть ее ошибки – дьявольского красного камня.

Красный дьявольский камень…

Брисеида открыла глаза; она сжимала в руках прозрачную каменную чашу, которая превратилась в темно-красный рубин. Его блеск ослепил ее, скрыв полупрозрачные стены библиотеки. Но когда она подняла голову, ей показалось, что она увидела фигуру старика, сидящего на старой лошади. Его длинные слипшиеся белые волосы небрежно плавали в воде озера, а на шее висел кожаный мешочек. Он протянул хрупкую, дрожащую руку и умолял ее своими мутными глазами вернуть рубин. Брисеида все еще чувствовала боль короля в своем сердце. Она хотела только одного – отдать ему камень. Она поднялась, чтобы передать рубин, но Бенджи вмешался, схватив ее за руку, чтобы заставить посмотреть на него.

Брисеида не слышала, что он сказал, но выражение его лица было несложно понять. Он хотел знать, что происходит. Открыла ли она Великую тайну? Почему она до сих пор не отправилась в Цитадель? Бенджи все еще казался таким же дымчатым, как танцоры в тумане, и она догадывалась, что она не намного более реальна для него. Она покачала головой, извиняясь. Она никогда не смогла бы объяснить ему словами то, что только что увидела. Леонель встал, болезненно потирая голову. Брисеида бросила на Бенджи укоризненный взгляд, когда он продолжал трясти ее, требуя объяснений. Позади него Ольховый король стоял с вытянутой рукой. Брисеида оттолкнула Бенджи и повернулась к Леонелю, чтобы он помог ей.

Он что-то крикнул, указывая ей за спину. У нее было достаточно времени, чтобы повернуться и броситься в сторону. Темная масса растеклась по камню, волна пузырей оттолкнула Брисеиду, раздался пронзительный крик, и вуивр предстал перед ней: крылья летучей мыши, голова змеи, рубин снова сверкает на лбу. Эней лежал без сознания между мощными задними ногами. Бенджи схватил Брисеиду за руку и притянул к себе. Он требовал ее внимания. Он, казалось, не видел монстра, ревущего с широко раскрытой пастью.

– Бенджи! Не мешай!

Сомнение, казалось, остановило молодого человека, он слепо огляделся вокруг, но, словно захваченный собственным наваждением, вернулся к обвинениям. Брисеида бросилась к нему, схватила его за руку, повернулась, чтобы сжать его ладонь, сняла кольцо с его пальца и бросила его так далеко, как только могла. К ее удивлению, вуивр проследил за ее движением и отпустил Энея, пытаясь схватить кольцо. Разъяренный, он щелкнул челюстями, захлопал крыльями и взмахнул лапами, чтобы поймать маленькую драгоценность, которая проскользнула между его огромными когтями и ужасными клыками. Бенджи тоже отправился в погоню за кольцом, пыхтя и ругаясь, наблюдая, как оно ускользает от него, не в силах объяснить себе происходящее. Пораженная Брисеида смотрела, как юноша танцует между лапами чудовища, чудом избегая его сильных ударов.

Она поспешила помочь Леонелю поднять Энея. Вуивр сделал пируэт как раз в тот момент, когда они поднимались с Энеем. Мощный хвост химеры со всей силы ударил всех троих, и они перевалились через перила огромного колодца. Попав в водоворот воды, они оказались на дне.

Их стремительное падение сквозь этажи библиотеки вскоре замедлилось, как будто изменилось направление силы тяжести. С пронзительным криком вуивр прыгнул с вершины шахты в их сторону, изо всех сил стараясь поймать их.

Вода меняла консистенцию, становилась все более плотной и густой, непригодной для дыхания. Магия танцоров тумана исчезла. Одной рукой поддерживая Энея, другой рукой подавшись вперед, Брисеида и Леонель начали плыть к поверхности. Под ними замок постепенно исчезал в темноте. Но рубин все еще сиял на лбу вуивра, все ближе и ближе…

Наконец вода снова стала жидкой, просачиваясь в их легкие, как смертельный яд. Брисеида задыхалась, плыла под тяжестью своих подъюбников, не имея на это сил. Лучи солнечного света освещали поверхность. Им не хватило всего нескольких метров, но водовороты, вызванные вуивром, тянули их вниз. Он был так близко, рот уже зиял, ноздри дымились. Если бы только они могли проплыть еще немного, если бы только они могли подумать о воздухе, о свете, что были уже рядом…

Вуивр закричал, когда они вынырнули на поверхность. Брисеида сделала глубокий вдох, ее легкие горели. Челюсти вуивра вот-вот сомкнутся на ее ногах, увлекая ее на дно, к верной смерти…

Но ничего не произошло. Прекрасное утреннее солнце освещало тихое озеро.

– Я ВИЖУ ИХ! ОНИ ЗДЕСЬ! СМОТРИТЕ! ОНИ ЖИВЫ!

Брисеида увидела брызги воды, прежде чем заметила Лиз, стоящую на берегу с Менгом. Энндал и Оанко уже плыли к ним.

– Эней, надо что-то делать… – скривился Леонель, глядя на подплывшего Энндала.

– Мы здесь, мы поможем, все в порядке.

Брисеида позволила Энндалу поймать Энея, а Оанко потянул ее за собой, вскоре к ней присоединился Менг, который помог ей лечь на берегу.

– Вуивр был прямо там, – кашлянул Леонель, с трудом поднимаясь на ноги.

– Вуивр не выходит на дневной свет, все кончено, – успокоил его Оанко, заставив лечь обратно.

Склонившись над Энеем, Энндал и Лиз пытались привести его в чувство, чередуя попытки давить на его грудь и делать искусственное дыхание.

– Ну же, дружище, ты должен проснуться, кошмар закончился…

Усталость полностью завладела Брисеидой. Она закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон.

– Больше нельзя ждать, уже прошло три часа.