— Значит, думаешь, я справлюсь?

— Нет, — без капли беспокойства ответила Сольвейг. — Но покуда пара богинок окажется тебе не по силам, можно и не мечтать о поисках вещей Великих Героев. Возьмешься за более мирное ремесло.

— Я обещал тебе. Мы найдем нужную вещь героев.

Сольвейг вдруг остановилась, вдохнула глубоко и произнесла перед собой бесстрастно:

— Но ведь даже если не выполнишь сказанное, ничего не будет. Обещаю, река, пред которой ты поклялся, не явится тебя утопить, как и камыш не станет шелестеть под окнами, напоминая о данном слове. И даже я, — она обернулась, поглядев холодно, — не стану лишний раз докучать своим присутствием.

«Опять этот взгляд, — подумал Рэй. — Отчего же он так наполнен тоской?»

— Скажи, а тебе… одиноко?

Она не двигалась с места, всматриваясь в зеленую ниву.

— Не мели чепухи. Я преотлично чувствую себя в лесу, и чувствовала б еще лучше, кабы не твое неизменное соседство.

— Сольвейг! — ободряюще позвал Рэй. — Ты не одна. Я тебя не оставлю.

— И опять это звучит как угроза! — усмехнулась она, продолжив путь.

— Можешь ты хоть ненадолго оставить колкости? Правда хочешь, чтобы я в конюхи подался? Настя вот не желает быть героем, — сообщил Рэй, огибая высокий муравейник, грудящийся у кромки соснового леса. — Ты находишь это правильным?

— Сероглазка? Чего ж так? Мне показалось, она посильнее вас с Ярославом будет.

— Уверен, что так и есть. Однако она мечтает лишь о спокойной жизни. О том, чтобы перестать быть героем и осесть в тихом, безопасном месте на долгую жизнь.

— Вот только ей этого не видать! — заявила вдруг лиса. — Девчонка горазда сколь угодно себя обманывать, но геройскую сущность ей не отринуть.

— Тебе-то, лисице, откуда знать, о чём она думает?

Кроны высоких сосен шелестели прохладным ветерком, пропуская в эту часть леса легкий солнечный свет, давая отличную видимость.

— Мне? Ниоткуда. Но, поверь, ни один герой, коих я знала, не умер от старости. Знаешь, что, едва пробьется заря, она занимается с мечом? Да так усердно, что княжеские витязи б позавидовали. Пошто ж ей эти навыки в мирной жизни, к которой она стремится? — с сомнением спросила Сольвейг. — Ну и? Нравится тебе?

— Настя сильная и отважная. Но не то, чтобы я думал о ней в таком смысле.

Сольвейг остановилась, обернув ледяной взгляд:

— Я про тренировки спрашивала.

* * *

Пара пересекла короткий сосновый бор и забрела в плотную часть смешанного леса. Сольвейг потребовала тишины. Ее босые ноги ступали по лесному ковру совершенно беззвучно, в отличие от лаптей Рэя.

Весь путь их сопровождали зяблик, кукушка, соловей и вьюрок, однако спустя час птичьи голоса стали особенно живыми: все возможные ритмы и распевы звучали вокруг. И вскоре послышался ручей.

Сольвейг прижала палец к губам. Двое пробрались сквозь плотные кустарники. Когда журчание стало ближе, в прогалине меж ветвей открылась зеленоватая поверхность поросшего тиной пруда. Лучник присел на колено, однако Сольвейг сразу притянула его почти вплотную к себе, мотнув головой вперед. Раскидистые ивы с одной стороны и густая лещина с другой обступали пруд, превращая его в природную чашу.

Герой присмотрелся, и глаза его распахнулась от удивления. На мшистом валуне, что бочком касался воды, сидела совсем юная девушка, годков семнадцати. Она нежилась под тонкими лучами солнца, что проникали в лощину сквозь плотную листву. Вытянув ножки поверх камня и откинувшись назад, она открыла солнцу аккуратную грудь. В ту же секунду рядом с ней очутилась еще одна, очень похожая. И обе были на загляденье хороши: прямые, длинные волосы цвета теплой древесины спадали по плечам, лишь местами скрывая их обнаженные белые тела. Птицы тут щебетали особенно громко и густо; ярко-желтая иволга прохлопала крыльями и присела на плечо одной из девушек.

— Это же люди, — шикнул Рэй.

Одними губами лисица приказала:

— Смотри.

Вторая девушка возвела руки к кронам деревьев, потянувшись сладко и изящно — будто цапля расправила крылья. Вид безупречных тел услаждал взгляд. Девушки не разговаривали, а просто проводили время подле пруда, никуда не спеша.

— Смотри позади образа, — не вполне понятно сказала Сольвейг.

Красавица, что сидела на камне, взяла гребень и принялась неторопливо расчесывать сверкающие локоны. Она откинула другую прядь в сторону, вновь открыв молодую, приподнятую грудь.

Рэй уж хотел возмутиться: к каким непотребствам вздумала его склонить северная лиса? Но та положила руку ему на плечо и повторила приказ: смотри позади образа. Сопротивляясь волнению, он пригляделся к красавице.

Солнце вернулось из-за облака, ласково коснувшись молочной кожи девушки. И вдруг прямо за ней возникло движение! Словно бы еще одна, точно такая же, сидела ровно позади. Да только эта вовсе была не похожа на первую: волосы черны, мокрая кожа поблескивает трупно-зеленым оттенком, лица́ за спутанными черными волосами не разглядеть.

Рэй сосредоточился, заморгал. Чем дольше он глядел, тем быстрее таял иллюзорный лик юной красавицы и тем отчетливее становился образ болотного чудища.

— Увидел наконец-то? Стреляй, — отдала команду Сольвейг.

Герой приподнял лук, однако он еще не вполне совладал с видениями. Молодая девушка, казалось, что-то услышала вдалеке и обернулась, а за ней, точно злой двойник, повторяла все движения жуткая, тощая баба с серой кожей.

Герой зажмурил глаза — крепко, до белых кругов. Открыл. Образ красавицы смыло солнечным светом, и теперь на камне сидело отвратительного вида серо-зеленое существо: по виду баба, но страшно тоща, живот ее вывалился вперед, как если та была глубоко беременна, да только казался он не упруг, а болтался перед ней, водяным пузырем. Лицо изъедено морщинами. Она дергала гребешком, пытаясь расслабить подернутые тиной, тёмно-серые лохмы, отчего сердилась и корчилась еще сильнее. Иволга вдруг вспорхнула с плеча, улетев прочь. Тетива напряглась, плечи лука согнулись, тонко потрескивая, и ромбовидный наконечник встал по траектории.

Лук щелкнул — стрела вмиг рассекла пространство, вонзившись богинке в плечо — та взревела, да таким страшным воем, что сотни птиц, окружающих лощинку, взмыли в воздух единым бесноватым облаком, которое на пару секунд скрыло солнечный свет. Вторая богинка трусливо дернула с места, тут же занырнув в воду.

Рэй обернулся: Сольвейг уже и след простыл. Он ринулся прочь из кустов, в которых невозможно было сражаться. Оказавшись на ровном берегу, Рэй снова притянул тетиву, плечи лука выпустили энергию, и стрела скользнула в фаланге от шеи болотницы. А та, с покалеченным плечом, облитым коричневой кровью, уже на полной скорости огибала пруд, готовая накинуться на героя! Запас расстояния еще был, но только Рэй приладил на лучное ложе следующую стрелу, как, выскочив из