Того охватил страх. Ведь он подписку давал милиционерам, что никогда ни при каких условиях не поделится своей шмалью с другими. Потому и разрешили ему выращивать мак. Как и другим старым китайцам, которые с детства курят опий и которых сейчас, как говорится, только могила могла исправить.

– Низя мак!.. Никак низя! Ван не хочет тюрьма… Уходите!

– Что?! – звереет Грек и с силой бьет старика кулаком по лицу. Тот падает на пол.

– Ну, теперь выдашь нам шмаль? – склоняется над ним Филин, а тот вроде уже и не дышит. – Слышь, Грек, ты, кажись, перестарался… Дохлый он – глянь сам…

Теперь уже Грек пытается расшевелить старика, однако и у него ничего не получается.

– Зажмурился… – усмехнулся он. – Хлипкий, сука, оказался… У, собачье мясо! – толкнул он ногой в бок лежащего на полу. – Теперь от него пользы, как жопе от ушей…

– Я это давно понял, что легче украсть, чем просить, – хмыкнул Филин. – Что будем делать?

– Вытащим х… и будем бегать! – съязвил Грек.

– Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал… – усмехнулся подельник.

– Чтоб самому жить, надо других давить… Ты разве забыл? – произнес Грек и принялся шарить по углам в поисках шмали. Филин последовал его примеру.

Однако, сколько они ни искали, так ничего и не нашли.

– Надо на чердаке глянуть, – предлагает Филин.

Взяв керосиновую лампу, они вышли на воздух.

– Ты полезешь! – приказывает вожак. – Давай подсажу…

Филин лезет наверх, потом с помощью керосиновой лампы обшаривает все углы на чердаке.

– Облом! – кричит он. – Пошли пол в доме ломать… Чую, там этот китаеза сархан свой прячет.

– Прятал… – усмехнулся Грек.

– Ну да, конечно… Я ж забыл, что он уже жмурик…

Снова вошли в дом. У плиты валялся топор – им и стали вскрывать пол. Но и там ничего не нашли. Немного ханки отыскали в коробке из-под спичек, что лежал на подоконнике. Тут же забили косяк и подкумарили чуток. Расслабившись, повеселели. Грек еще ничего, а вот Филин смеется не переставая.

– Во раскумарился! – удивляется Грек.

– Ага, маленько разогнал комара, – говорит Филин и снова хохочет.

Выходя из дома вслед за вожаком, он на секунду задержался, вылил из лампы на пол керосин и поджег его. Пламя тут же змеей поползло по полу, добралось до Вана, лизнуло его, обволокло, а потом пошло дальше и дальше, и вконец запылал весь дом.

– Ты что наделал, падла! – хватает за грудки выскочившего из дома подельника Грек. – Ты ведь всю деревню сейчас тут соберешь!

– Ну и что с того, ха-ха-ха! – из Филина не вышел еще кумар, и его продолжает разбирать смех. – А мы… ха-ха-ха… пока они тут с ведрами бегают… ха-ха-ха… магазин ихний грабанем! Вот уж попьем водочки!..

– Ладно, свалили! – приказывает Грек и бежит к дому Савельевых. За ним вприпрыжку Филин.

– Это, случайно, не вы там пионерский костер разожгли? – когда они вернулись, спрашивает их Аноха, указывая в окно.

– Я это… ха-ха-ха… я! – похвастался Филин. – Облил этого китаезу керосином, а потом… ха-ха-ха… чирк спичкой… А не хрен было чиру зажимать! – как бы в свое оправдание добавил он.

Услышав это, Марфа даже вскрикнула от испуга.

Грек показал Филину кулак. Дескать, не пугай народ, сволочь. Надо, чтобы все было тихо.

– А ну кончай балду гонять! – неожиданно приказывает он братве. Те ничего не понимают. Застыли в вопросе и удивленно глядят на него. И тут он выходит из себя: – Да вы что, вонючки барачные! Неужто мозги у вас заклинило? Когти нам надо рвать отсюда, понятно? Не то сейчас тут все село соберется…

Не успел он проговорить это, как в дверь постучали.

– Кто это?.. – спрашивает Грек старую.

– Не знаю, – пожала та плечами. – Может, матак наш… Фрол… А то и кто другой…

– Да это душа… ха-ха-ха… китаезы к нам ломится! – возбужденно произносит Филин. – Неужто не чуете, как жареным пахнет?

– Пошел вон, паскуда! – цыкнул на него Грек, хватаясь за автомат, который он не снимал все это время с плеча. – А ну… – это он Марфе: – Открой…

Та, с трудом поднявшись с табуретки, медленно зашаркала к двери. Бандиты, погасив свет, тут же разметались по комнате.

– Да открыто тут, открыто… – прошамкала женщина и толкнула дверь. – Ты, что ль, Фрол? – спросила она.

– Я… я… – послышался знакомый голос. – Ты свет-то включи – что в темноте сидите? Али на пожар глазеете?.. А что глазеть-то? Надо идти соседа выручать…

Он было начал шарить выключатель, но в этот момент кто-то с силой ударил его чем-то тяжелым по голове. Ноги его подкосились, и он всей своей богатырской тяжестью рухнул на пол.

– Бежим, братва! – закричал Грек. – Я его вальнул…

Они растворились в ночи. Некоторое время шли друг за дружкой гуськом. Дойдя до речки, что горела в лунном свете зеркальными проталинами, остановились передохнуть.

– Эй, Аноха! У ну подь сюда… – переводя дух, произнес Грек. – Слышь меня?.. Ты вроде говорил, что уже бывал здесь…

– Да мы все тут бывали, – ухмыльнулся тот.

– Все да не все… – буркнул вожак. – Знаешь, где магазин?.. Тогда веди…

И снова они идут гуськом, прячась в тени домов. Лают потревоженные их шагами собаки; где-то неподалеку уже стучат в рельс, созывая народ на пожар. Распахиваются двери, из них вылетают возбужденные люди и бегут, бегут, туда, где, озаряя ночное небо, взметнулся ввысь огненным жалом огромный факел.

– Само то сейчас добыть шмеля… – раздался в темноте голос Филина. – Фартовое время, говорю…

– Заткни хлебало, а то кадык вырву! – послышалось в ответ. Это Грек. Он не любит, когда шумят. Особенно, когда идут на дело. А им сейчас нужно втихую влезть в магазин и затариться.

В этом поселке не было долгих путей, если, конечно, ты трезвый или не безногий какой. До любой точки рукой подать. Вот и им долго идти не пришлось. Через каких-то пять, от силы десять минут они были уже на месте.

Возле магазина их встретил сторож с собакой. Это был Мирон Верхотуров, бывший завхоз зверофермы, а ныне пенсионер местного значения. Он в эти края когда-то приехал молодым спецом из Якутии, хотя сам был орочоном. Так и прижился. Детей вырастил, а теперь вот на старости лет ему доверили магазин охранять. Только от кого ж его охранять? Ведь здесь отродясь воров-грабителей не было. Лучше в долг возьмут у продавца, чем украдут. Долги эти редко возвращались, однако недостача потом каким-то образом списывалась. Колхоз он и есть колхоз. Это вам не городской универмаг. Однако положено было по штату держать сторожа – вот и держали.

Сторожить магазин Мирону помогал беспородный пес по кличке Черт. Добряк, каких поискать надо. На косточках, что покупатели его баловали, вырос. Идет кто в магазин – обязательно гостинец псу несет. Поэтому все люди были для него первыми в мире друзьями, а про воров он и слыхом не слыхивал. А тут вдруг ни за что ни про что пулю ему в лоб Аноха всадил из Ереминого винтаря. Тот, даже не успев ничего понять, так и издох возле крыльца этого просторного пятистенка, где одновременно размещался и прилавок, и магазинный склад.