Помнится, я подошел к ложе представителя Президента в Государственной думе, благо мое депутатское кресло стояло буквально в двух шагах, и предложил заключить любое пари, что теперь, опираясь на новый закон, властные структуры в стране не будут вывешивать Знамя Победы в День Победы, потому что этого «можно и не делать». Никто не протянул в знак готовности руку, в ложе знали, что такое пари они наверняка проиграют.

Истек срок полномочий Государственной думы IV созыва, и когда общественность уже забыла о сражениях вокруг Знамени Победы, мне попалась на глаза информация о том, что «инициатор» этой затеи Алексей Сигуткин получил награду — он был назначен 16 января 2008 года руководителем аппарата Государственной думы РФ.

В годы администрации В. Путина был изменен еще один исторический символ современной России. Был отменен праздничный день 7 ноября, когда, начиная с 1918 года, отмечалась годовщина Великой Октябрьской Социалистической революции 1917 г. Чтобы чем-то заполнить образовавшуюся пустоту, был довольно искусственно сконструирован новый праздник, который назвали «День народного единства» и повелели отмечать его 4 ноября. В обоснование праздника было положено взятие русским народным ополчением Китай-города 4 ноября 1612 года, что стало началом разгрома польских интервентов. Пока в этот день скорее происходит демонстрация раздробленности народа, нежели его единства. По распоряжению властей, во избежание скандалов и потасовок, все публичные мероприятия, проводимые в этот день политическими партиями, проводятся в специально отведенных местах, разделенных между собой приличными расстояниями. Коммунистам разрешают собраться на Театральной площади, ЛДПР скликает своих сторонников на Пушкинскую площадь, «яблочники» и прочие демократы направляются на Болотную площадь, православным патриотам отдают набережную Москвы-реки и т. д. Так власти спокойнее!

Из каждых 10 россиян 9 вряд ли смогут ответить вразумительно, какие исторические события лежат в основе главных гражданских «демократических» праздников 12 июня и 4 ноября. Это отражает слабую воспитательную начинку наших государственных символов и праздников.

В. Путин вполне современный политик, он хорошо знает цену публичного «имиджа», старательно лепит его по избранной схеме и не без помощи своих «имиджмейкеров». Если, скажем, надо показать государственную строгость, то перед телевизионными камерами устраиваются сцены суровой критики отдельных министров. Например, как-то летом 2006 года В. Путин вспылил по адресу Министерства финансов: «Не успели мы досрочно расплатиться с долгами перед Парижским клубом и сэкономить 8 млрд долларов, как Минфин уже начал делить эти деньги в бюджете 2007 г. Кто же им разрешил, ведь даже и соглашение еще не подписано, а они уже подсуетились». Вроде пустяшный вопрос, а народ, смотрящий телевизор подумал: суров же наш президент! И никому в голову не придет вспомнить, что президент давно поставил задачу довести инфляцию до 3 %, а она зашкаливает за 12 %. Минфину все «по барабану». Никто наверху не станет вспоминать о несоответствии поставленных целей достигнутым результатам. Минфин живет по своим правилам, напоминающим сентенции крыловской басни: «а Васька слушает, да ест!»

Когда рождался пресловутый закон N 122 о монетизации льгот инвалидам и пенсионерам, В. Путин, обсуждая перед телекамерой этот законопроект с М. Зурабовым и А. Кудриным, раздумчиво и с некоторым сомнением в голосе спрашивал: «А надо ли принимать этот закон?!». У зрителей и слушателей складывалось впечатление, что президент не хочет посягать на жалкие «льготы» стариков. Люди чуть успокоились, но прошло немного времени, и закон был принят, подписан президентом.

В другой раз, когда были запущены «приоритетные национальные проекты», президент сурово распекал перед телезрителями министра образования и науки А. Фурсенко за то, что его подчиненные забыли включить в соответствующий законопроект об образовании классных руководителей лицеев, спецшкол, кадетских и иных училищ, которым также полагалась прибавка в 1 тыс. рублей за классное руководство, как и преподавателям общеобразовательных средних школ. Такие публичные «порки» по несущественным бюрократическим «проколам» все равно создают образ недремлющего государева ока, мимо которого не пройдет никакая мелочь.

Как только президент появлялся на телеэкране в качестве председательствовавшего на заседании правительства, как надо было ожидать очередного «разбора полетов». 10 октября 2005 года он в рассерженном виде заговорил в камеру о том, что кое-кто предлагает выделить из РАО «РЖД» компанию по пассажирским перевозкам, чтобы сделать перевозки из убыточных прибыльными. Суть предложения до примитивности проста: пассажирские перевозки действительно, по ведомственной статистике, самоокупаются на 60 %, и дефицит покрывается за счет доходов от товарных перевозок. Перевозчиками товарных грузов являются в основном бизнес-структуры (олигархи), и они не желают, чтобы за их счет компенсировались убытки пассажирских перевозок. Они хотят снижения тарифов на транспортировку своих грузов, и им наплевать, что это может привести к росту стоимости билетов на проезд людей по железным дорогам. Снова создалось у зрителей убеждение, что президент стоит на страже интересов пассажиров. Но спустя всего несколько дней стало известно, что цены с 1.1.2006 на проезд в поездах будут резко повышены, а с 2009 года все «выпадающие доходы» (убытки от пассажирских перевозок) РАО «РЖД» будут компенсироваться за счет бюджета, т. е. налогоплательщиков.

Такие и подобные им сцены и эпизоды создают в обществе разное восприятие президента и правительства. Первый вроде бы радеет за интересы рядового гражданина, а второе всячески мешает, тормозит, саботирует инициативы главы государства. От этого рейтинг доверия президенту весьма велик, а симпатий к правительству нет никаких. При этом всем понятно, что каждый министр в отдельности и кабинет в целом формируется лично президентом, несет только перед ним полную ответственность.

Следует подчеркнуть, что в годы администрации В. Путина не было так называемой министерской чехарды, быстрой и немотивированной смены руководителей министерств и ведомств, как при его предшественнике Б. Ельцине, который без конца занимался «кадровыми рокировочками».

Очень умело пользовался В. Путин своим разведывательным прошлым. В начале своей администрации он явно благожелательно относился к публикациям, в которых значительное место уделялось его работе в разведке. Разведчик всегда представляется среднему гражданину человеком, окутанным тайной, романтикой, наделенным особыми личными качествами и вооруженным недоступными (для всех остальных) профессиональными знаниями. На разведчиках не висит никакая историческая ответственность за репрессивные действия КГБ в прошлом, потому что сама принадлежность разведки к КГБ всегда была в большой степени чисто условной, с 1991 г. она существует самостоятельно. Каких только домыслов не нагромоздили журналисты вокруг В. Путина-разведчика, и все это «работало на позитив».

Прошло время, и в 2007 г. корреспондент журнала «Тайм» задал В. Путину прямой вопрос: «Вы работали в КГБ… Как все-таки сейчас сказывается на Вас опыт работы в этом ведомстве? Иногда говорят, что разведчик — он всегда остается разведчиком». В. Путин ответил в ставшей свойственной ему прямой манере: «Да врут все. Мы все живые люди. Конечно, что-то остается из прежнего опыта, чем-то мы пользуемся в сегодняшней жизни, что-то исчезает. Но и в университете, и в КГБ, куда я попал по распределению, самым главным я считаю, что и там, и там учили самостоятельно мыслить…». Правильно сказал президент: «Да врут все!»