– Ничего страшного. Я уверена, ты был слишком занят другими делами.

Я старалась свести сарказм к минимуму в этом замечании, но, должно быть, мне это не удалось, потому что Кирнан закатывает глаза.

– У нас нет молока. Ничего?

Я киваю. Надеюсь, Кирнан готовит кофе лучше, чем его правнук.

Он открывает заднюю дверь, и я следую за ним во двор. Теперь это явно работающая ферма – несколько коров пасутся возле амбара, а среди бурых остатков кукурузного поля стоит трактор. Краска на сарае выцвела. Пожилой мужчина в белой рубашке и комбинезоне сидит на маленькой лесенке под одним из персиковых деревьев, значительно выросших с 1911 года.

Две собаки, колли и какой-то смешанной породы, отдыхают на солнце в нескольких метрах от нас. Когда дверь за нами закрывается, они начинают лаять. Мужчина оглядывается и машет рукой, спускаясь с лестницы.

Кирнан стонет.

– Я надеялся, что мы сможем избежать встречи с Биллом. Если он спросит, то ты учишься в университете. Я только что привез тебя сюда, чтобы показать хижину, прежде чем мы вернемся в город послушать Рузвельта.

Мы идем к сараю, где нас уже ждет мужчина с холщовой сумкой, перекинутой через плечо и наполовину полной персиков. Он снимает кепку и засовывает ее в карман.

– Мальчуган, как же ты похож на своего отца. Я знаю, что говорю это почти каждый раз, когда тебя вижу, но, похоже, что Господь сделал копию, когда создавал тебя, – его взгляд скользит по мне. – А кто эта прелестная молодая леди?

– Это Кейт Келлер, мистер Оуэнс. Она учится вместе со мной, и я привел ее посмотреть на ферму перед тем, как мы отправимся слушать речь Рузвельта.

Кажется, Оуэнс удивлен, и он начинает говорить что-то. Затем он меняется в лице, одаривая Кирнана улыбкой и подмигивая, прежде чем снова взглянуть на меня.

– Очень приятно познакомиться с вами, мисс Келлер. Я позволю вам, молодые люди, продолжить свой день, но вот, – он достает из холщового мешка два персика и протягивает их Кирнану. – Вы должны взять эти персики. В этом году у нас был отличный урожай, и Элис не знает, что с ним делать. Я попрошу ее принести еще несколько банок из тех, что она приготовила, вы ведь будете появляться здесь чаще с началом учебного года. Может быть, попрошу еще немного маринованных огурцов и сливового варенья.

– Я была бы вам очень признательна, мистер Оуэнс, если вас это не затруднит.

– Не беспокойтесь. Все в порядке. – Оуэнс лезет в сумку и достает еще пару персиков. – Вот еще, можете взять с собой в общежитие, юная леди. Хорошо проведите время и передайте старине Рузвельту мои пожелания.

– Добрые пожелания или какие-то иные? – спрашивает Кирнан.

Оуэнс откидывает голову назад и смеется:

– Ты прекрасно знаешь какие.

Кирнан качает головой, открывая дверцу черного безбортового пикапа.

– Я совсем забыл, что пикап простоял здесь все утро. Он знает, что я привел тебя сюда не для того, чтобы показать домик.

– Тогда почему…

– Поэтому он и подмигнул. Он думает, что ты была здесь всю ночь. Я только надеюсь, что он не разболтает все миссис Оуэнс, иначе у меня на крыльце будет лежать стопка церковных брошюр об опасности секса до брака, вместе с маринованными огурцами и вареньем. И она, вероятно, отправит благонамеренную записку в Бостон, сообщая моему отцу, что его сынишка плохо себя ведет.

– И позже ты ответишь ей, поблагодарив за то, что она дала тебе знать.

Он ухмыляется.

– Точно.

В пикапе уже слишком жарко, поэтому я стягиваю свитер и опускаю стекло, пока Кирнан заводит мотор.

Он бросает нервный взгляд в мою сторону, как только пикап оказывается на ухабистой тропе, ведущей к дороге.

– Так… а где же двадцать вопросов о Пру?

Я оглядываюсь.

– Здесь безопасно? Я не знаю точно, можно ли установить стабильную точку в машине.

– Если это так, то она осталась там, в сарае, – фыркает он.

– А как насчет подслушивающих устройств?

– Нет, если только они не сделали этого совсем недавно, и я думаю, что Оуэнс сказал бы мне, если бы кто-то копался в моем пикапе. Не думаю, что в хижине тоже может что-то быть. Но стабильные точки там определенно есть, и не исключено, что Лео будет читать по губам.

Я на минуту замолкаю, потому что совершенно не представляю, с чего мне начать. Я открываю термос и делаю глоток кофе, который так горяч, что обжигает мне язык, но в остальном он неплох.

– Во-первых, – говорю я, – пожалуйста, скажи мне, что Марта в порядке.

– Марта в порядке. Я положил несколько сотен долларов на ее сберегательный счет и велел Биллу отдать их ей, когда она достигнет совершеннолетия или выйдет замуж. А Марта тем временем осталась с ними. У миссис Оуэнс четверо сыновей, и она с радостью приняла ее к себе. Она была меньше счастлива, принимая те два мотоцикла, но мужчины настаивали.

– И ты думаешь, что Оуэнсы будут добры к ней?

– Я знаю, что они были добры к ней. Она вышла замуж за парня из Атланты, но он погиб во время Первой мировой войны. Марта и ее маленький сын вернулись на ферму и были там пару лет после этого. Я видел фотографии, у нее милый мальчуган. Потом она снова вышла замуж и переехала ближе к Бишопу, так чтобы навещать их каждые несколько недель.

– Как ты объяснил…

– Я держал ее здесь, в хижине, пока полиция не узнала о Шести Мостах и не увезла тела. Затем я устроил все так, что был в местном магазине в то же самое время, когда она появилась и спросила, что случилось в ее деревне. Она хорошая актриса и прекрасно сыграла свою роль. После этого я договорился с Оуэнсами.

– И Пруденс ничего не знает об этом?

– Насколько мне известно, нет. У нее не было причин наблюдать за хижиной в 1911 году, потому что я никогда не говорил ей, что мы были там в 1911 году. И ты сама знаешь, как много времени уходит на слежку за стабильными точками.

– Почему бы тебе не объяснить, какого черта ты вообще что-то рассказываешь Пруденс?

– Ну, я планировал начать именно с этого. Это ты сначала хотела узнать про Марту. И перестань смотреть на меня, будто я чертов предатель, потому что это не так.

Я ничего не говорю. Мы доезжаем до конца тропы, и Кирнан сворачивает налево, на двухполосную дорогу, прежде чем оглянуться на меня:

– В этом не было никакого смысла, ясно? Все прошло слишком просто.

– Тебе выстрелили в ногу, и ты говоришь, что все было просто?

– Это была не Пру. Скорее всего, это был Саймон. Или кто-то, кого послал Сол.

– Нет никакой разницы. Несмотря на их внутренние ссоры, они ведь все на одной стороне, верно? Не имеет значения, с кем ты разговариваешь, а с кем нет, если они работают над одним и тем же.