Затем ОКВ обратилось к Герингу с просьбой одобрить вышесказанное, а также процедуру публикации случаев «самосуда» в случае необходимости устно информировать коменданта лагеря в Обер-Урзеле о «соответствующей процедуре».

В тот же день ОКВ направило письмо и в министерство иностранных дел (на имя посла Риттера) с просьбой высказать мнение относительно предлагаемых категорий преступлении летчиков противника, указав, какие из этих категорий годились бы для публикации, а какие в большей мере могли бы считаться основанием для передачи соответствующих летчиков в руки СД. В письме определялись детали, касающиеся техники публикации заметок о действиях союзных летчиков. Здесь впервые совершенно недвусмысленным способом была определена цель: «отпугивание [союзных летчиков. — Ред.] от дальнейших убийств». Но ОКВ все же опасалось протестов противника и поэтому предложило перед каждым широким оповещением о том или ином случае «самосуда» согласовывать детали между ОКВ, ОКЛ, ВФСт, министерством иностранных дел и СД[723].

В ответ на это письмо посол Риттер привел только одну оговорку — относительно целесообразности публикации случаев «зондербехандлунг». По его словам, это потребовало бы предварительного денонсирования обязательной и для Германии Женевской конвенции 1929 года, которая в статье 63 предусматривает, что пленный может быть судим только судом, компетентным для членов вооруженных сил пленившего его государства. К тому же в статье 66 говорится, что исполнение вынесенного смертного приговора может быть совершено лишь спустя три месяца с момента уведомления державы- покровительницы. Положения эти, продолжал Риттер, настолько очевидны и ясны, что любая попытка замаскировать такого рода случаи путем ловких публикаций заранее была бы обречена на провал. Пленные, которые оказались в лагерях (например, в Обер-Урзеле), тем самым уже приобрели статус военнопленных. Ликвидация их органами СД поставит Германию перед обвинением в попрании обязательных международных соглашений и вызовет возможные репрессалии в отношении немецких военнопленных. Поэтому, подчеркивал Риттер, министерство иностранных дел не рекомендует становиться на путь формального денонсирования конвенции 1929 года [724].

Как и следовало ожидать, не только Геринг, но и министерство иностранных дел окончательно одобрили проект ОКВ; сомнения же, которые одолевали Геринга и руководителей гитлеровского министерства иностранных дел, а возможно, и других заправил рейха, не раз еще были предметом обсуждения на высшем уровне и окончательно решались Гитлером. Однако характерно, что Гитлер считал неуместным играть комедию в кругу своих ближайших сообщников и терять время на обсуждение мер и средств выполнения своих замыслов: разговоры о «гневе народа», «самозащите», «суде Линча» — это функция его помощников. Его же дело-де издавать директивы: в таких-то и таких-то случаях надо убивать. В случае возникновения сомнений он подчеркивает и повторяет тот или иной принцип, проявляя тенденцию к расширению сферы его применения.

4 июля 1944 года, через несколько дней после начала бомбардировки Лондона снарядами «Фау-1», в ставке Гитлера во время обсуждения военно-политического положения занимались также «появившимся в печати» сообщением о том, что англо-американцы в ответ на бомбардировки с помощью «Фау-1» предупредили, что они предпримут контрмеры в виде воздушных налетов на малые населенные пункты, не имеющие военно-экономического и военного значения. Гитлер заявил, что в случае, если эти сообщения подтвердятся, он распорядится известить посредством радио и печати население о том, что «…каждый неприятельский летчик, который примет участие в таком нападении и будет при этом сбит, не может претендовать на то, чтобы с ним обращались как с военнопленным: он должен быть немедленно, как только попадет в руки немцев, убит (то есть с ним надлежит поступить как с убийцей)» [725]. До момента же установления достоверности этих сообщений Гитлер приказал не предпринимать никаких мер.

Весьма сомнительно, чтобы в течение последующих пяти дней, отделявших решение Гитлера (4 июля) от исполнительных распоряжений ОКВ (9 июля), произошли какие-либо события, которые оправдывали бы такую поспешность. После повторного подтверждения позиции Гитлера ОКВ попросту включилось в эту операцию по своей линии.

9 июля 1944 года был издан совершенно секретный приказ ОКВ/ВФСт «О поведении солдат при самозащите населения против сбитых террористических летчиков» — один из самых подлых приказов второй мировой войны:

«В последнее время имели место случаи, когда солдаты, становясь на защиту англо-американских террористических летчиков, выступали против населения, вызывая этим его законное недовольство. Прошу как можно скорее устно проинструктировать [подчеркнуто в оригинале. — Ш. Д.] подчиненные вам войска и органы, дабы впредь не допускать, чтобы в подобных случаях солдаты выступали против населения, требуя выдачи им летчиков с целью взятия их в плен. Беря под защиту летчиков-террористов, эти солдаты тем самым совершенно явно становятся на их сторону. Ни один германский гражданин не может понять такого поведения наших вооруженных сил. Не следует также запрещать населению оккупированных территорий, чтобы в своем справедливом возмущении против англо-американских террористических летчиков оно переходило к самозащите или же, выражая свое недовольство и ненависть к захваченным в плен летчикам этих вражеских держав, выражало это иными способами. Кроме того, отсылаю к статье министра д-ра Геббельса в «Фёлькишер беобахтер» (берлинское издание от 28 мая 1944 года, № 148), озаглавленной «Слово о вражеском воздушном терроре» [726].

Приказ этот — из самой мрачной серии преступных приказов ОКВ — с сохранением далеко идущих мер осторожности был передан дальше, для сведения германских вооруженных сил. Сохранился один из локальных приказов, изданных на его основе. Это был приказ генерала Шмидта, командующего VI военно-воздушным округом (Luftgaukommando-VI). Излагая 11 декабря 1944 года цитированный выше приказ ОКВ, генерал сопроводил его следующим замечанием:

«Настоящий приказ, а также любая возможная переписка, которая возникла бы в связи с ним, по ознакомлении с их содержанием командиров дивизий, комендантов аэродромных районов (Flughafenbereichskommandanten), командира противовоздушной группы «Кургессен», авиационных частей округа и 112го полка ПВО должны быть уничтожены [подчеркнуто в оригинале. — Ш. Д.]. Ознакомить с настоящим приказом следует только командиров рангом не ниже командиров полков и комендантов аэродромов по возможности устно, в иных же случаях письменно, но от руки. Дальнейшая письменная передача данного приказа подчиненным частям не допускается. Войска должны быть информированы в соответствующей форме устно» [727].

«Исполнительные оговорки» Шмидта к приказу ОКВ явно указывают на то, что он — впрочем, как и всякий другой германский командир, который получил этот приказ и передал его для исполнения дальше, — вполне отдавал себе отчет в его преступном характере. Однако Шмидту особенно не повезло: не только он-сам, но и этот его приказ (а также приказ одного из его подчиненных, коменданта аэродромного