здесь стоять и, оттолкнувшись от стола, отошла на другой конец комнаты, глотая ртом воздух.

Если бы Джульетта хорошенько подумала, правда, возможно, дошла бы до нее раньше и она смогла бы это остановить. Она всегда знала, что Розалинда злится – злится на окружающий мир, на то место, которое он ей отвел. Но ее кузина решила не искать другое место, а получить выгоду от того, что имела.

Джульетта повернулась к Розалинде, чувствуя, что у нее щиплет глаза.

– Я полюбила человека из Белых цветов, – проговорила она, чувствуя, как каждое слово режет ей язык. – А ты помогала Белому цветку сеять в нашем городе смерть. Это далеко не одно и то же.

– Я любила его, – сказала Розалинда. Она ничего не отрицала. Она была слишком горда, чтобы что-то отрицать теперь, когда ее изобличили. – Скажи мне, если бы Рома Монтеков попросил тебя о чем-то, разве ты бы этого не сделала?

– Не говори обо мне так, будто меня тут нет, – перебил ее Рома, прежде чем Джульетта успела ответить. Его тон был жесток, как будто он хотел скрыть тревогу. – Джульетта, сядь. У тебя такой вид, будто ты вот-вот лишишься чувств.

Джульетта опустилась на пол и уронила голову на руки. Разве в каком-то смысле Розалинда не права? Как бы это ни случилось, она так полюбила Дмитрия, что предала свою семью и передавала ему информацию для его целей. Сама Джульетта так любила Рому, что хладнокровно убила своего кузена. Розалинда была предательницей, но и Джульетта была не лучше.

Маршалл прочистил горло.

– Просто чтобы убедиться, что я все правильно понял, – сказал он. – Значит, Дмитрий Воронин… и есть шантажист? А ты его любовница…

– Уже нет, – перебила его Розалинда.

Маршалл и бровью не повел.

– Значит, ты была его любовницей, а также его источником информации и его… – он запнулся, задумавшись на несколько секунд, – кем? Хранительницей чудовищ?

Розалинда отвернулась от него.

– Развяжи меня, и я дам тебе ответы.

– Не делай этого.

Это сказала Кэтлин, которая до сих пор молчала. Лампочка на потолке мигнула, под ней глаза Кэтлин казались совсем черными.

– Ты обязана объясниться, Розалинда, – продолжила она и бросила листок на стол. К этому времени она уже так скомкала его, что он превратился в маленький бумажный шарик, который, отскочив от столешницы, упал на пол. – Я не стану говорить тебе, как страшно ты нас предала. Давай, выкладывай.

Джульетта медленно оперлась рукой о пол и начала подниматься на ноги.

– Кэтлин…

Кэтлин резко повернулась.

– Не защищай ее. Даже не думай.

– Я и не собиралась. – Джульетта выпрямилась и отряхнула руки. – Я хотела попросить тебя отойти в сторону – Розалинда хочет встать.

Как только Розалинда сдвинулась с места, Венедикт бросился вперед и рывком подтянул Кэтлин к себе, не дав Розалинде свалить ее с ног стулом и кинуться к двери. Было непонятно, как она собиралась избавиться от своих пут, даже добежав до двери.

– Хорошо, ладно! – рявкнула Розалинда, наконец сломавшись, и стул снова со стуком опустился на пол. – Дмитрий хотел прибрать к рукам Белые цветы, и, когда один из его подручных связался с оставшимися чудовищами Пола Декстера, я согласилась с его планом по разрушению города. Ты это хочешь услышать? Что я слаба?

– Никто никогда не говорил, что ты слаба, – ответил Маршалл. – Ты всего лишь глупа – как порой бываем глупы мы все.

Рома сделал Маршаллу знак замолчать.

– Сдай назад, – сказал он и, быстро обернувшись, переглянулся с Джульеттой. – Как это – прибрать к рукам Белые цветы? Последняя записка Пола Декстера была отправлена кому-то во Французском квартале – так как же чудовищами завладел Дмитрий?

Будь руки Розалинды свободны, она бы убрала пряди волос, упавшие на лицо. Но она была связана, и ее допрашивали одновременно представители ее семьи и их врагов, и она просто смотрела перед собой, крепко сжав зубы.

– Ваши поиски во Французском квартале ничего бы не дали, – прошептала Розалинда. – «В случае моей смерти выпустите их всех». Это было распоряжение, адресованное слугам в другой квартире, которая принадлежал Полу во Французском квартале, на территории Белых цветов. Когда они перестали платить дань Белым цветам, Дмитрий ворвался в эту квартиру и обнаружил насекомых-маток до того, как те были выпущены на волю.

Розалинда закрыла глаза, будто вспоминая эту сцену. Наверняка она разобралась с этими слугами, возможно, их застрелили, чтобы заставить замолчать, а затем трупы сбросили в Хуанпу, чтобы никто не смог пройти по следам Пола Декстера.

– Господин Цай убьет тебя за это, – тихо произнесла Кэтлин.

Розалинда фыркнула, изобразив веселье.

– У господина Цая не будет на это времени. Неужели вы не спрашиваете себя, почему Дмитрий считает, что может устроить переворот? Неужели вы не спрашиваете себя, откуда у него столько нахальства? – Она подняла взгляд на Джульетту. – Алые и гоминьдановцы работают вместе, чтобы избавить город от коммунистов. Как только армии Гоминьдана будут готовы, они откроют по Шанхаю огонь. Дмитрий ждет этого момента, и, когда это начнется, именно он явится как спаситель со своими винтовками, деньгами и союзниками-коммунистами и изгонит силы Гоминьдана. Он начнет действовать, когда рабочим будет хуже всего, и даст им надежду. Оказав революции неоценимую услугу, он получит ту власть, которой желает.

В комнате стало тихо. Слышались далекие крики – это приближались солдаты. Маршалл быстро подошел к окну и посмотрел в щель между досками, которыми оно было заколочено. Остальные остались там, где стояли, не обращая внимания на происходящее снаружи.

По какой-то причине Джульетта вдруг подумала о наемном убийце, охотившемся за тем торговцем в Большом кинотеатре. За этим не стояло ничего масштабного – просто Дмитрий хотел помешать Роме с заданиями отца. Чтобы прибрать к рукам Белые цветы.

– Откуда ты это знаешь? – в ужасе спросил Венедикт. – Откуда у тебя информация о тайных планах Алых, если ее нет даже у Джульетты?

Опять смех. Сухой, горький смех, начисто лишенный веселья.

– Потому что Джульетта не шпионка, – ответила Розалинда. – Не то что я. Джульетта не пряталась по углам, подслушивая своего отца. Не то что я.

Сердце Джульетты бешено забилось. Рома протянул руку и мягко сжал ее локоть.

– Сколько у нас осталось времени? – спросила Джульетта, обращаясь к Кэтлин. – Если Гоминьдан решит вычистить из своих рядов всех тех, кто связан с коммунистами?

Кэтлин покачала головой.

– Трудно сказать. Они еще не пришли к соглашению с властями иностранных кварталов. Может, они ждут, когда будут достигнуты договоренности о юрисдикции. А может, нет.

Такая чистка, совмещенная с ликвидацией, была сама по себе ужасна, но если