Это был ее первый выход в общество после переезда сюда, если не считать, что в городе она иногда ходила в кино или забегала куда-нибудь перекусить. И она также впервые была в яхт-клубе. Бродя вокруг и заглядывая в разные общедоступные помещения, Лайла была захвачена видом на гавань, который открывался из окон одной небольшой гостиной рядом с банкетным залом. Клуб располагался в месте, где река делала крутой изгиб, так что здание с трех сторон было окружено водой. Стоя у окна, высоко над заснеженной наклонной лужайкой, уходившей прямо к пристани для яхт, Лайла представляла, что находится на борту корабля, готового к отплытию. Пристань внизу выглядела пустынной, и только высокие мачты раскачивались на ветру, словно макушки деревьев в лишенном листвы лесу. Вдали по реке плыли уносимые невидимым темным течением льдины, похожие на бледные привидения, и натужно пыхтел буксир, оставляя за собой светящийся пенный след.

— Красиво, не так ли?

При звуке знакомого голоса Лайла резко обернулась. Когда она заходила сюда, в комнате никого не было. Должно быть, Кент проскользнул внутрь, пока она любовалась видом из окна. Теперь он стоял рядом с ней, держал в руке бокал и выглядел в своем костюме и галстуке более официально, чем она привыкла его видеть. К тому же он был красив; мягкие седеющие волосы прекрасно гармонировали с его серыми глазами. Она вспомнила о предупреждении, которое сегодня сделал ей брат, и почувствовала, как внутри разливается тепло.

— Очаровательное место, — согласилась Лайла.

— Но с воды смотрится еще лучше, — сказал он.

Она знала, что Кент чувствовал себя более счастливым за рулем своей лодки, чем во всяких изысканных клубах или на всевозможных приемах.

— Ты, должно быть, ждешь не дождешься, когда уже потеплеет, — заметила она.

Он приподнял свой бокал с виски, словно молчаливый тост за богов — покровителей хорошей для парусников погоды.

— Я думал в этом году отправиться на юг. Возможно, пройти под парусом вдоль побережья Флориды. Порыбачить.

— Не знала, что ты любишь ловить рыбу, — сказала она.

— Я и не люблю, но, наверное, пришла пора освоить и это ремесло. С другой стороны, недаром же говорят, что старого пса нельзя научить новым трюкам. Думаю, что в этом смысле я весьма предсказуем. А если точнее, то до скуки предсказуем.

— Ты? Ну, это вряд ли. — Лайла весело фыркнула.

— Тебе нужно почаще выбираться из дому. А то ты уже начинаешь думать, как и я. — Рот Кента скривился в улыбке, которая почему-то не отразилась в его глазах.

— Ты прав, нужно. Но, к сожалению, у меня сейчас не так много свободного времени.

Лайла произнесла это небрежным тоном, чтобы Кент не подумал, что она жалуется. На самом деле она не чувствовала себя такой уж несчастной на своей работе. Она даже находила какое-то извращенное удовольствие в том, что в конце тяжелого рабочего дня у нее ныли все мышцы. Лайла также гордилась тем, какой она стала изобретательной. Накануне, когда ей удалось без помощи Карима починить заедавшую ручку на двери в туалет, Лайла, мысленно ухмыльнувшись, подумала, что, наступи конец света, она бы вряд ли воспользовалась знанием о том, какие канапе нужно подавать гостям или какое вечернее платье следует надеть на официальный прием, а вот ее умение справляться с разными бытовыми проблемами могло бы оказаться весьма кстати.

— Все изменится, — сказал Кент. — Запомни мои слова: очень скоро для тебя наступят лучшие времена. — По тому, как он заметно старался следить за своей речью, Лайла поняла, что Кент уже прилично подвыпил.

— Правда? Значит, ты знаешь что-то такое, чего не знаю я, — рассмеявшись, ответила она.

Кент промолчал. Казалось, он даже не слышал ее. Он стоял, задумчиво глядя в окно, и медленно прихлебывал свой виски. У Лайлы мелькнула мысль о том, куда могла подеваться Абигейл. В последний раз она видела ее у столов, на которых выставлялись лоты для негласного аукциона (одним из предложений был обед на восемь персон с обслуживанием от компании «Абигейл Армстронг Кейтеринг»). Вокруг нее собралась небольшая группка восторженных почитателей, ловивших каждое ее слово.

Внезапно Кент повернулся к ней.

— Я иду гулять. Хочешь пройтись вместе со мной?

Это показалось Лайле скорее просьбой, чем требованием, и она согласилась.

— Только возьму свое пальто.

Через пару минут они выскользнули через боковой выход на улицу. Снаружи людей не было. Они пошли по дорожке к пристани, и Лайла, опасаясь поскользнуться на своих высоких каблуках, взяла Кента под руку. Медленно шагая по обледенелой каменной плитке, они дошли до ворот к причалу, где Кент набрал на клавиатуре код, а затем приблизились к плавающим понтонам. Здесь были пришвартованы лодки всех форм и размеров; доски под их ногами прогибались и поскрипывали. Кент показал Лайле свою яхту — не самую большую или замысловатую, но определенно самую элегантную, с изящными очертаниями и отделкой из тикового дерева на бортах и палубе. С реки дул обжигающе холодный ветер, и Лайла инстинктивно, не задумываясь, плотнее прижалась к нему, а Кент обнял ее за плечи, чтобы согреть.

— Что ж, думаю, можно смело утверждать, что твое мероприятие прошло успешно, — сказала она, глядя через плечо на здание клуба, откуда доносились звуки музыки и веселья. — Как ветеран многих акций по сбору средств в самые разные фонды, честно скажу, что такой посещаемости я еще не видела. Создается впечатление, что сюда явилась половина города.

— Это хоть что-то, по крайней мере, — ответил Кент, но голос его прозвучал без всякого энтузиазма.

— Но ты, по-моему, не очень-то счастлив, несмотря на явный успех, — заметила она.

— Конечно же, я доволен. Но… счастлив? Нет, в данный момент я действительно не могу утверждать, что счастлив.

Кент выглядел весьма озабоченным, и Лайла, не удержавшись, спросила:

— Может, ты хочешь поговорить об этом?

Кент тяжело вздохнул.

— Да не особенно. Но, поскольку я, видимо, не могу долго хранить что-то в тайне, мне нужно сказать об этом кому-нибудь, так что слушай… — Прежде чем продолжить, он взял паузу. — Думаю, тебя нисколько не удивит, что мы с Абигейл, несмотря на наш имидж в обществе, вряд ли можем считаться образцом семейного благополучия. — Кент произнес это с выражением глубокого сожаления, что, честно говоря, удивило ее. Судя по тому, как Кент обращался со своей женой, Лайла не считала, что он испытывает к ней что-то большее, чем холодную симпатию. — Наверное, мы с ней могли бы идти по этому пути еще долгие годы. И возможно, так все и было бы, учитывая, что мы оба ненавидим всякие перемены. Только вот, видишь ли, я встретил одного человека.

Лайла снова подумала о предупреждении со стороны Вона. Выходит, муж Абигейл действительно влюблен в другую женщину. Только эта женщина — не Лайла. Она почувствовала глубокое облегчение, за которым тут же последовало беспокойство за Кента. Если у него роман, то там все не так уж гладко — дело явно не ограничивалось атласным постельным бельем и шампанским.