Спустя пару недель после этого случая настала суббота, которой я ждал несколько месяцев. В Копенгаген приехал Франк Заппа, и я собирался на его концерт в центр «Фальконер». Мы шли вместе с барабанщиком из моей джаз-группы «Фебрилла с Амагера». Для любого джазового музыканта 80-х Франк Заппа – настоящий идол. Для нас он самый талантливый и продвинутый рок-исполнитель в мире. Мы попали на концерт благодаря моему однокласснику Финну Хуртикарлу, который работал в зеленной лавке на Ларсбьерн-стрэде и прекрасно знал сообщество хиппи, ошивающихся в «Сточной канаве»[38]. Он подрабатывал сценическим менеджером в «Фальконере», так что пропустил нас на концерт. Мы должны были встретиться с одноклассником у бокового входа за десять минут до начала. Предполагалось, что Заппа отыграет два концерта подряд. Билеты были распроданы так быстро, что пришлось организовать дополнительное выступление. Нам посчастливилось побывать на обоих.

Барабанщик отчаянно трезвонил в звонок, пока я не открыл ему дверь. «There’s a big dilemma about my big leg Emma, aha oh yeah», – ревел он во всю мочь одну из песен Заппы, протискиваясь в прихожую, танцуя и размахивая в такт рукой. Он имел обыкновение заполнять собою все пространство. Моя дочка испуганно выглядывала у меня из-за спины и таращилась на этого здоровяка.

– Здорово, ребенок! – проорал амбал, заметив Сашу, и грубовато погладил ее по голове. – Ну не робей, иди поздоровайся со странным дядей-барабанщиком.

Девочка заревела.

– Она просто недавно ударилась как раз этим местом, – попытался объяснить я ее поведение.

А потом мы начали обсуждать гораздо более актуальную проблему – если во время концерта пить слишком много пива, в какой-то момент приходится выходить в уборную, и тогда ты пропускаешь часть выступления. Я рассказал ему о мочеприемниках и даже продемонстрировал пару экземпляров, добытых в больнице. Они были похожи на презервативы, только наконечник у них имел продолжение в виде трубки с мешочком-мочесборником, который можно было закрепить на ноге при помощи скотча. Мы тут же экипировались этими нехитрыми устройствами, помирая со смеху. Моя супруга Йонна лишь покачала головой, когда мы наконец вывалились из дома и направились в «Фальконер». Это был потрясающий концерт – вся наша любимая музыка прозвучала на одном дыхании, без единого перерыва. Франк Заппа никогда не играл один и тот же концерт дважды. Через два с половиной часа он выступал абсолютно по-другому. Мы сидели, раскрыв рты, дули в свои мочеприемники и восхищались маэстро. А после были готовы тут же распродать инструменты и заняться чем-то иным кроме нашей группы «Фебрилла», настолько ничтожной показалась наша деятельность после демонстрации такой невероятной музыкальной мощи.

В воскресенье к нам в гости приехала моя мама. Она бросила взгляд на макушку нашей дочери. Мы думали, что малышка обо что-то ударилась головой, но бабуля заверила нас, что у девочки ветрянка.

Ветрянка?! Эй, фру Фомсгорд, да у нас тут как-никак два врача, этого просто не может быть – всего лишь какое-то маленькое розовое пятнышко! Она просто-напросто играла и ударилась. Однако на следующий день у Саши на веке вздулся волдырь, поднялась температура, а затем сыпь пошла по всему телу. И нам с Йонной пришлось признать, что бабуля, воспитавшая троих детей, утерла нос паре юных докторов. К счастью, у дочки высыпаний было немного. Чего не скажешь о барабанщике. Его возлюбленная позвонила мне спустя пару недель после концерта Заппы и сообщила, что наш здоровяк госпитализирован с высокой температурой, волдырями и болячками по всему телу. Он лежал пластом и, кажется, дремал. Девушка предполагала, что его оставят в больнице для проведения инъекционной терапии. Я перепугался не на шутку. Ее слова звучали жутко, и я решил немедленно навестить товарища. Он и впрямь неподвижно лежал на спине, красный как рак, весь в волдырях и болячках. Его уже переодели в безразмерную больничную рубаху и поставили ему катетер для сбора мочи. Похоже, дело было серьезней некуда.

– Ты жив? – прошептал я, однако никакого оживления у больного мой вопрос не вызвал. Он лежал с полуоткрытыми глазами, и я сомневался – спит он или уже умер. – Гляди, я притащил тебе пару шелковых трусиков, – добавил я и сунул нижнее белье ему в руку. При этих словах он хотя бы немного пошевелился и даже попытался что-то сказать. Я наклонил голову как можно ближе к нему, и он чуть слышно шепнул:

– Надеванные?

– А то! – также шепотом ответил я. Барабанщик улыбнулся уголком губ. Тогда я подумал, что он, пожалуй, справится со своим недугом. И все-таки, черт возьми, как же его угораздило!

Вирус ветряной оспы (Varicella ZosterVirus,VZV), или вирус герпеса человека третьего типа (HHV-3), – любопытный патоген, который вызывает ветрянку у детей и молодежи и опоясывающий лишай у пожилых людей. Один и тот же возбудитель. Он чрезвычайно заразен и распространен, поэтому им чаще всего заражаются еще в раннем возрасте. Ветряная оспа – детская болезнь. Иногда вспыхивают целые эпидемии ветрянки, особенно ранней весной. Заражение происходит через прикосновение к инфицированным поверхностям и вдыхание вирусных частиц. Инкубационный период составляет около двух недель. Примерно 90 % взрослого населения планеты являются хроническими носителями вируса ветряной оспы, причем в умеренных широтах инфицировано гораздо больше людей (98 % жителей), чем в тропических (50 %). Судя по всему, такая разница связана с климатом – в теплых странах люди большую часть времени проводят на улице, где риск заражения гораздо ниже. В нервных узлах переболевших ветрянкой вирус сохраняется на всю жизнь. Однако он может пробудиться и реактивироваться в пожилом возрасте, когда иммунная система начинает давать сбои и не может удержать вирус в нервных волокнах. В результате он поражает эпидермис в тех областях, где заканчиваются нервные волокна. Кожа покрывается волдырями, наполненными инфекционным материалом. Затем они лопаются, оставляя болячки, похожие на те, что знакомы нам по ветрянке. Zoster – это «пояс» на латыни. Патоген атакует клетки эпидермиса, образуя на коже скопления волдырей по ходу отдельных чувствительных нервов, затем образуются ранки и шрамы, которые зудят и причиняют нестерпимую боль. Опоясывающий лишай может также поражать кожу на лице. В этом случае врач должен внимательно осмотреть носовую полость. Если слизистая оболочка поражена вирусом, значит, инфекция охватила тройничный нерв, точкой выхода которого на лице являются глаза. В таком случае может серьезно пострадать область вокруг них и даже возникнуть угроза зрению. Реактивация спящего вируса может также развиваться в обратном направлении, вследствие чего появляется риск поражения инфекцией головного мозга и даже развития энцефалита, угрожающего жизни. В таком случае возбудитель проникает в мозг. Если больной выживает после этой опасной формы болезни, у него очень часто развиваются такие тяжелые последствия, как эпилепсия или односторонний паралич. А вирусная инфекция в мозге может вспыхнуть повторно.