Бабочки, порхавшие по подвалу, оставляли за собой зеленыефлуоресцирующие следы, легчайшее дуновение ветерка от их гладящих темнотукрыльев касалось его лица.

Он проверил револьвер. Револьвер был заряжен специальнымипулями, мягкими, без оболочки. Такие пули сплющиваются при попадании в голову иразносят все вдрызг. Чтоб убить наверняка. Если оно будет стоять и если онвыстрелит прямо в голову, направив ствол строго вниз, такая пуля, в отличие от«магнума», вряд ли пробьет нижнюю челюсть. За кожу на груди можно небеспокоиться!

Тихо, осторожно, на полусогнутых ногах, ощущая пальцами спедикюром истертые доски пола, он крался в полной тишине по посыпанному пескомполу в той части подвала, где был колодец. Тихо, осторожно, но не слишкоммедленно. Он не хотел, чтобы собачка на дне ловушки успела учуять его запах иподнять лай.

Вот в зеленом полумраке появился колодец, камни искрепляющий их раствор, а на нем деревянная крышка. Он четко видел рисунокдерева, из которого была сделана крышка. Он заглянул в колодец, подсвечиваяфонарем. Так, вот они. Оно лежало на боку, скрючившись, как огромная креветка.Может быть, спало. Прелесть свернулась калачиком, тесно прижавшись к нему.Кажется, тоже спит. Конечно, она спит, не может быть, чтобы она была мертва!

Голова полностью открыта. Можно было бы выстрелить в шею.Очень соблазнительно, чтобы сохранить волосы. Нет, слишком рискованно.

Мистер Гам засунул крабьи глаза очков еще глубже в дыруколодца. Его револьвер был отлично сбалансирован с небольшим креном в сторонудула. Удивительно целкое оружие. Надо совместить его с инфракрасным лучом. Онтщательно навел револьвер на голову, как раз в то место, где влажные волосыприлипли к виску.

Он так и не понял, что ее разбудило — запах илишорох, — но Прелесть вдруг вскочила, залаяла, завизжала, запрыгала. КэтринМартин тут же повернулась и схватила собачку, накрыв и ее и себя матрасом.Теперь у него перед глазами все поплыло. Он не мог разобрать, где собака, а гдеКэтрин. Никак не мог разобрать, потому что в его очках почти полностью теряетсяглубина и резкость.

Но он видел, что Прелесть прыгает! И понял, что лапка у неев полном порядке. И еще кое-что он понял: Кэтрин, так же как и он, не способнапричинить собачке боль. О-о-ох, прямо камень с души! И по случаю такогоразделяемого ими обоими чувства он прострелит ей ноги, а когда она скрючится,разнесет ей башку к чертовой матери! К дьяволу все предосторожности!

Он включил в подвале свет, все лампы до единой. Принес изкладовки мощный прожектор. Он уже полностью овладел собой, к нему вернулсярассудок. По пути через мастерскую открыл кран и пустил воду тонкой струйкой,чтоб потом, когда он начнет работать, не было засора в местах изгиба трубы.

И в тот момент, когда он, готовый приступить кзаключительному этапу работы, с прожектором проходил мимо лестницы, у входнойдвери раздался звонок.

Резкий, режущий ухо звонок. Он остановился в недоумении. Чтоэто значило?

Он не слышал этого звука уже несколько лет, он даже не знал,работает ли звонок вообще. Звонок был установлен так, что его было слышно вразных концах дома — и наверху и внизу. Теперь он уже не звенел, а дребезжал,черный металлический сосок, покрытый пылью. Мистер Гам уставился на него, а онвсе звонил и звонил. Пыль с него летела во все стороны. Кто-то там упорно жална кнопку у входа, где висела табличка «Управляющий».

Ладно, позвонит и уйдет.

Мистер Гам установил прожектор.

Но этот кто-то не уходил.

Внизу, в колодце, оно что-то произнесло, но он не обратилникакого внимания. Звонок продолжал верещать, резать слух, словно этот кто-товсем телом навалился на кнопку.

Да, наверное, придется пойти наверх и посмотреть, кто это.Длинноствольный «Питон» не влезал в карман халата, и он положил его на стол вмастерской.

Он уже преодолел половину лестницы, когда звонок звонитьперестал. Гам подождал немного. Тишина. Он решил все же глянуть, кто там. Когдаон проходил через кухню, кто-то громко забарабанил в заднюю дверь. Гам дажевздрогнул от неожиданности. В кладовке, рядом с задней дверью, лежал дробовик.Мистер Гам помнил, что он заряжен.

Затворив дверь на лестницу, ведущую в подвал, чтобы никто неуслышал криков снизу — даже если оно будет вопить во всю мочь, — он пошелк задней двери.

Снова раздался стук. Он приоткрыл дверь, не забыв накинутьпредохранительную цепочку.

— Я звонила с парадной двери, но никто так и невышел, — сказала Клэрис Старлинг. — Я ищу кого-нибудь изродственников миссис Липман. Вы мне не можете помочь?

— Они здесь не живут, — ответил мистер Гам изакрыл дверь. Он пошел было обратно к лестнице в подвал, но в дверь сновазабарабанили, на этот раз куда громче.

Он опять приоткрыл дверь, не снимая цепочки.

Молодая женщина тут же сунула ему чуть ли не в лицо своеслужебное удостоверение Федеральное бюро расследований.

— Извините, но мне надо с вами поговорить. Мне нужноразыскать кого-нибудь из родственников миссис Липман. Она здесь жила.Пожалуйста, помогите мне.

— Миссис Липман уж лет сто как умерла. И я не знаюникого из ее родственников.

— Может, вы знаете, кто был ее адвокатом? Или вел еесчета? У кого могли сохраниться ее деловые бумаги. Вы сами знали миссис Липман?

— Очень мало. А в чем дело?

— Я расследую обстоятельства смерти Фредрики Биммель. Акак вас зовут?

— Джек Гордон.

— Вы были знакомы с Фредрикой Биммель, когда онаработала у миссис Липман?

— Нет. Это такая большая, такая толстуха? Может, я ее ивидел, не помню точно. Извините, я был с вами резок… Я, видите ли, спал… Умиссис Липман был адвокат, у меня, наверное, сохранилась его визитная карточка.Надо поискать. Может, вы зайдете? Тут такой сквозняк, да и моя кошка пулейотсюда выскочит… Лови ее потом.

Он подошел к большому бюро с округлой крышкой, стоявшему вуглу кухни, открыл его и принялся копаться в ячейках. Старлинг прошла внутрь идостала из сумки блокнот.

— Ужасная история, — произнес он, продолжаякопаться в бумагах. — Как вспомню, прямо мороз по коже. Вы не знаете, ониеще никого не нашли?..

— Пока нет. Но расследование идет. Мистер Гордон, выздесь поселились после смерти миссис Липман?

— Да. — Гам наклонился над бюро, стоя спиной кСтарлинг, открыл один из ящиков и принялся в нем копаться.

— А здесь не осталось никаких бумаг? Деловых бумаг,документов?

— Нет, ничего не осталось. А у ФБР есть какая-нибудьверсия? Здешняя полиция, кажется, ни о чем и представления не имеет. У вас ужеесть какие-нибудь приметы, отпечатки пальцев?

Из складок халата на спине мистера Гама выползла бабочкаМертвая голова. Она остановилась между лопатками, как раз напротив сердца, ипоправила крылышки.