До решающих побед Союза при Геттисберге и Виксберге в июле 1863 года слабая Конфедерация главенствовала в войне. Джонни Реб и комары успешно сражались с самоуверенными янки Линкольна и их бестолковыми генералами. Север, имевший военное преимущество, полагал, что война продлится недолго и превратится в войну на уничтожение. После первых не причинивших особого вреда залпов конфедератов по форту Самтер предполагалось, что война быстро сложится в пользу Союза, но уже первое сражение при Булл-Ран показало превосходство южан.

Теплым июльским днем 1861 года Уилмер Маклин сидел на веранде своего дома в Манассасе, штат Вирджиния, прислушиваясь к отдаленному грому артиллерии и мерному топоту марширующих солдат. В его доме разместился штаб генерала Конфедерации П. Г. Т. Борегара. В отдалении он видел сотни хорошо одетых зрителей, которые расселись на окрестных холмах в шезлонгах, под зонтиками, с плетеными корзинами для пикника. Это была настоящая элита Вашингтона, округ Колумбия: сенаторы, конгрессмены и их семьи. Они проделали путь в двадцать пять миль, чтобы полюбоваться кровавым зрелищем и историческим событием, и не желали упустить момент, когда армия Союза одним решительным ударом сметет южных бунтарей. Гром стал громче. Маклин вздрогнул и прикрыл голову руками, когда пушечное ядро Союза снесло печную трубу его кухни. Борегар записал: «Смешно, что артиллерия стремится лишить меня и мой штаб обеда». А комары избрали двор дома Маклина близ реки Булл-Ран для первого значительного сражения Гражданской войны – впрочем, в разрушении кухни они были неповинны.

Уинфилд Скотт, который командовал армией Соединенных Штатов, был ветераном войны 1812 года, семинольских войн и американо-мексиканской войны. За его плечами было уже пятьдесят четыре года службы, и он отлично сознавал, какую опасность болезни, переносимые комарами, представляют для не обладающих иммунитетом солдат. Он перехитрил Санта Анну и мексиканских комаров и теперь не собирался жертвовать своими солдатами в южной кампании против Конфедерации. В начале Гражданской войны Скотт предупредил президента Линкольна и его главного военного советника, генерал-майора Джорджа Макклеллана, что если Союз не атакует Юг немедленно, общественное мнение взбунтуется. Но по его плану «Анаконда» для удушения Юга требовалось время. Скотт также сознавал, что общество, защищенное от эндемичных болезней особенностями климата, не понимает суровых реалий сражений на кишащем комарами юге. «Они потребуют немедленных и решительных действий, но я опасаюсь последствий, – заявил он. – Нам нужно действовать постепенно… и ждать возвращения морозов, которые убьют вирус злокачественной лихорадки ниже Мемфиса».

Военный кабинет собрался в июне 1871 года, за месяц до сражения при Булл-Ран. Членам кабинета предстояло решить, нанести ли решающий удар в Вирджинии или в долине реки Миссисипи. Победила Вирджиния. Было решено, что «сражаться в такой нездоровой местности – это военное самоубийство». Врачи северян твердили Линкольну, что «войска северян, которые не заходили южнее Чесапика, окажутся в климате, совершенно чуждом их конституции, среди болотных миазмов». 21 июля 1861 года на выбранном комарами месте близ дома Маклина в Манассасе, Вирджиния, на берегах реки Булл-Ран две армии наконец-то сошлись.

Яростное сражение продолжалось почти весь день. Бригада конфедератов под командованием генерала Томаса Джей Джексона упрямо сопротивлялась. После этого сражения генерал заслужил уважительное прозвище Каменная Стена. В рядах армии Союза царил хаос. Беспорядочная толпа шокированных зрителей под проливным дождем в панике бросилась назад, в Вашингтон, призывая нацию к тотальной войне. Самоуверенная армия Союза вступила в крупнейшее и самое кровопролитное сражение в истории Америки до этого момента. Впрочем, впереди Америку ожидали новые потрясения и жестокие битвы. Названия Энтитем, Шилох, Ченселлорсвилль, Спотсильвания, Сикамауга и Геттисберг до сих пор отзываются в коллективном сознании страны. На залитом кровью поле сражения при Булл-Ран лежали изуродованные тела тысяч американцев. Планы короткой победоносной войны разбились вдребезги. Стало ясно, что война будет долгой, кровопролитной и мрачной. И комары сделают все, что в их силах, чтобы продлить ее.

После первого сражения при Булл-Ран Макклеллан колебался и бездействовал почти год, что позволило Конфедерации наилучшим способом организовать военную экономику, мобилизовать военные ресурсы и окопаться. Понимая возможность нападения на Ричмонд, Дэвис и Ли приказали перевести войска с Глубокого Юга к столице. Они понимали, что сезон комаров не позволит Союзу вести боевые действия на южном фронте. Кроме того, это решение позволило им уберечь от болезней собственную армию. «В это время года враг не пойдет на вторжение на наши территории, – писал Ли. – Войска, которые вы оставите там, в большей степени пострадают от болезней, чем от врага». Президент Дэвис добавлял, что «решительные действия происходят здесь, в этом регионе, а климатические условия уже остановили любые операции на побережье». Дэвис подчеркивал, что подкрепления должны прийти только «оттуда, где климат не позволяет вести активные боевые действия». Стотысячная армия Конфедерации под командованием Ли расположилась в окрестностях Ричмонда и готовилась к встрече с армиями Макклеллана. Новое поколение творцов истории, комаров, предки которых восемьдесят лет назад кормились британской кровью, жужжали в ожидании солдат Макклеллана.

Макклеллан был буквально одержим планированием, у него отсутствовала военная агрессия, он привычно переоценивал силы противника. Он понимал, что поражение и значительные потери повредят его шансам на президентство. Обозленный Линкольн и разъяренные газеты требовали немедленных действий. Макклеллан уступил нарастающему давлению и в марте 1862 года начал наступление на Ричмонд. Малыш Мак направил на полуостров между реками Йорк и Джеймс, изрезанный ручьями и болотами, 120-тысячную армию. Несмотря на численное превосходство, его армия не перехватила инициативу. Макклеллан предался своему излюбленному военному занятию – выжиданию.

В середине апреля армия Союза взяла Йорктаун. Макклеллан нервничал. Конфедераты упорно уклонялись от решительного сражения, позволяя армиям Союза медленно продвигаться среди все более полноводных рек и болот. Началась оттепель, потом пошли апрельские дожди. Солдат армии Союза писал, что на них накинулась «армия вирджинских комаров… Это самые здоровенные и кровожадные твари, каких я только видел». Другой жаловался, что на них набросились «целые полчища огромных комаров». Военный хирург армии Союза Альфред Каслмен писал: «Все промокли под постоянным дождем, продрогли и упали духом. Мы постепенно превращаемся в земноводных». За следующие два месяца армия Союза продвинулась по комариным болотам Джеймстауна-Йоркстауна всего на тридцать миль. Доктор Каслмен так писал об обстановке в войсках: «Заболеваемость стремительно растет. Перемежающаяся лихорадка, диарея и дизентерия». Малярия и дизентерия давно уже были самыми тяжелыми болезнями войны.

Армия Союза медленно продвигалась к Ричмонду. Малярия в войсках усиливалась, увеличивались и боевые потери. К концу мая армия Макклеллана подошла к Ричмонду. Сам командующий уже находился в бреду и был прикован к постели малярией. К этому времени 26 процентов армии Союза уже не могли сражаться. В отсутствие командующего разрозненные колонны армии Союза продвигались по региону, который конфедераты назвали «смертоносными болотами полуострова». Структура командования была нарушена, а запасы хинина подходили к концу – в первую очередь войскам доставляли боеприпасы, пушки и другие припасы. Малярия и дизентерия свирепствовали весь июнь и июль.