— А вот и инструменты подъехали. А ты говоришь, нет…

— Ариш, расскажи что-нибудь о себе, — просит Нил, пока, согнувшись пополам, колдует над раковиной. Его ребята успели съездить в строительный гипермаркет и по четким наставлениям Нила и с его одобрения приобрести для меня новый смеситель.

— Хорошо, — неуверенно проговариваю я, вытягивая ноги на теплом полу. — О чем конкретно?

— Обо всем. Все, что касается тебя. Что было, когда я уехал? Как ты решилась открыть свою школу? Не пожалела или теперь хочется заняться чем-то другим?

Я улыбаюсь, думая о своих девочках, и взгляд мой слегка затуманивается. Все же я очень довольна моей работой. Занимаюсь любимым делом, и это так здорово. Оно придает сил, вдохновение не оставляет. Я счастлива.

— Нет, не пожалела. Это, пожалуй, лучшее решение, которое я могла принять. Когда ты уехал, я какое-то время сидела взаперти в своей комнате в доме отца. Не было сил ходить на тренировки. Да и универ как-то резко померк для меня. Казалось, что все, к чему я стремилась, навсегда потеряло смысл. Ненадолго, конечно. Позже я вышла на учебу и… привыкла все делать на автомате. Потому что надо. Поскольку другие от меня этого ждали. Я вернулась к танцам, объяснив долгое отсутствие болезнью. Попросила вернуть мне занятия с малышками. Это меня взбодрило. Какой-то период моя жизнь была поделена на универ и танцы. На большее сил не хватало. А вообще… — я пожимаю плечами, — когда вошла в колею, все было хорошо. Свою студию я открыла в конце третьего курса. Это было очень маленькое помещение. Папа, конечно, мне помог с помещением и ремонтом. Времени всегда не хватало, но… в моей жизни появлялось все больше людей, больше улыбок. Как-то все стабилизировалось. Было… — я пытаюсь подобрать подходящее слово, — нормально. Друзья, знакомые, поездки. Серьёзные мероприятия. Работа захватила с головой, про тебя уже не вспоминала, если ты об этом. Я была тебе благодарна, что ты «озвучил» свое мнение хотя бы так и показал, что нельзя ни на чем зацикливаться. В центре моего мировоззрения должна быть я и мои стремления. Все остальное — лишь ориентиры.

— А с Кириллом когда познакомились? — неожиданно интересуется Нил, бросая на меня косой взгляд и продолжая колдовать над моей сантехникой.

— Года полтора назад. С ним все было прекрасно, если ты об этом. Он очень хороший и достойный человек.

— Было? — резко выпрямляется Нил, осторожно ступая на зыбкую почву. А я, понимая, что невольно проговорилась, прикрываю рот от следующего вопроса. — А вы давно разошлись? Ты уже приличное время его кольцо не носишь.

Нил кивает на мою руку, а я будто бы ненароком прячу кисть от мужского проницательного взгляда.

— Если честно, не хотелось бы обсуждать. А ты?

— Что?

— Какой была твоя жизнь? — мне не удается сдержать бешеный интерес. Очень хочется узнать о бывшем побольше. Я даже слегка подаюсь вперед.

Нил вальяжно включает кран и проверяет поток воды.

— Идеально, — говорит он радостно и финальным движением руки опускает рычаг смесителя.

Я тоже оказываюсь на ногах, тянусь к полотенцу. Благородно предлагаю его Нилу, но гость вместо того, чтобы самому вытереть руки, протягивает мне ладонь, в свете ярких софитов поблескивающую капельками воды.

Хм… ну ладно…

Махровая пушистая ткань сначала касается Нила очень медленно, неуверенно, а под ней — мои одеревеневшие пальцы. Я ощущаю себя скованно. Даже вот так робко дотрагиваться до Нила слишком трепетно и волнующе. С замиранием сердца я вслушиваюсь в размеренное мужское дыхание.

Капель уже не осталось, но я, не способная прекратить, продолжаю промакивать влагу.

— Давай другую руку, — выдыхаю я неровно. Сбивчиво. Нил беспрекословно слушается меня. И только сейчас решает ответить мне.

— После переезда моя жизнь заполнилась днями, когда мне было даже спать некогда. Я постоянно впахивал. Сначала, как и планировал, устроился в компанию к моим первым инвесторам. Мы доработали конструкцию подводного робота, который до сих пор используется в исследовательской деятельности. Правда, его уже сменило два новых поколения.

Я поднимаю лицо и сталкиваюсь с Нилом глазами. Меня всегда в нем это завораживало. Черная бездонная мгла внутри него. Беспроглядная тьма, невозможность прочесть его глубоко припрятанные мысли. Я обожала то, какой он серьезный. Целеустремленный. Сильный. Сфера его интересов и помыслов всегда находилась где-то далеко от моей обыденности.

— Позже я понял, что нигде не могу найти необходимые мне датчики, которые бы с минимальными погрешностями считывали информацию и передавали ее беспроводному каналу связи для восприятия окружающей среды. И чуть позже я попытался сам разрабатывать подобную технологию, которая бы позволила добывать сведения об удаленных объектах. В итоге я это сделал. В настоящее время она запатентована и задействована во многих отраслях: археологии, картографии, геологии, автомобилестроении, исследовательской деятельности.

Он заканчивает говорить, а я не могу оторваться и прекратить рассматривать его лицо. Ему удалось. Всего, что у него есть, он добился сам.

— Ты молодец. Это удивительно. Ты создал новую востребованную технологию.

— Да. Но я и потерял многое, — коротко замечает он и, видя, как погрустнели мои глаза, тихо предлагает: — Может быть, ты все же накормишь меня ужином? Мне это будет приятно.

Его ладонь все еще в моих пальцах. И я опускаю руки, растроганно улыбаясь.

— Ну… если ты не боишься отравиться… я все так же плохо готовлю, как и раньше. Но небольшой ужин смогу организовать. В качестве небольшой признательности за твою помощь.

Нил потрясает меня тихим заверением:

— Скромный ужин — это верх совершенства.

— Если что, я не виновата.

Вся заморозка у меня, как назло, закончилась. Я ненавижу готовить и чаще всего пользуюсь полуфабрикатами или перекусываю в кафе. Поэтому я на скорую руку стругаю салат из свежих овощей и заправляю его оливковым маслом. Достаю хлеб, булочки с чесноком. Нарезаю сыр тонкими ломтиками. И… ах, да! У меня же еще остались креветки! Если не