- Они опять перепугались! Когда Маша только поднялась, она уже отошла, а ты опять их запугал!

- Ну ничего страшного - уже знает, как зовут, ты ж смотри. - Сейчас даже полезно бояться, поживут подольше. Давай, иди к ним, пообщайся, если что - я на веранде, буду дверь назад ставить, а то все тепло выйдет. Но всегда к вашим услугам - и по старой памяти облобызал ручку.

Ксюха дернулась, сверкнула глазами и ушла в спальню, откуда вскоре послышался негромкий разговор. Я закрыл люк в подвал и отправился чинить дверь, которая так и стояла, прислоненная к косяку.

***

- Ожил, деда? - Спросил я, вытаскивая голову собеседника из ведра с водой.

Тот что-то невнятно, но явно злобно прохрипел и я еще раз окунул его. Ведро это я набрал из бочки, незамеченной мной на веранде, а притащили его Маша и Марина, те самые две сестрички. Мой собеседник оказался их настоящим дедом, никак не трогал, по их словам, и даже более того - спасал, как мог. А что белье разбросано везде - так он сегодня как раз притащил ворох всякого, вот они и копались, пока он спал.

Ксюхе получилось девчонок успокоить и разговорить. Как оказалось, сидели они тут уже несколько дней, почти с самого начала происходящего звиздеца. Зараза сюда добралась быстро, что не особо удивляет - все же по нормальному времени езды от Новосибирска сюда часа полтора максимум. И не намного медленнее в поселке нарисовались некие люди в форме, которые набирали людей себе в работники. Кого добровольно, кого не особо, например, людей полезных профессий, вроде врачей. Отец этих девочек успел спрятать деда и дочек в погреб, а сам пошел разбираться с ними. Ну и разобрался - когда дед Семен вылез и пошел проверять, нашел его уже остывающего и тут же похоронил. А сам практически заперся в подвале и выходил только ранним утром, за дровами и в поисках какой еды. Так-то в подполе было полно снеди - картошку выкопали недавно, соленья всякие, но вот с мясом было туго. А дом обнесли подчистую.

Тот же дед изобрел мудреный способ как топить печку, но не особо светиться по округе - топил только хорошо просушенными дровами и вывел трубу в дом, где дым более-менее рассеивался и выходил отовсюду потихоньку, не привлекая внимания. Правда, он не был уверен, что те милые ребята в форме все еще рядом крутятся, но рисковать не хотел.

Послушав эту занимательную историю я и отправился будить старика. И это, правда, было именно с целью пробуждения, и в мыслях не было его мучить, пока не за что же…

Осмысленное похлопывание по руке отвлекло меня от мыслей и я снова вытащил голову деда из воды, поинтересовался:

- Ну, как состояние?

Старик отряхнулся и уставился на меня с ненавистью в глазах.

- Нашли, суки! Куда девчонок дел, гнида? Забери меня, отпусти их! Малые же еще совсем!

- Да нужны мне твои девки больно, дед, окстись. И ты не нужен. Наверху они сидят, с моей занозой в заднице воркуют.

Дед поумерил ненависть во взгляде и недоверчиво протянул:

- То есть, как это - не нужны? А ты кто есть?

- Никто я. Я из этих, из мимопроходилов.

- Из кого? - Все еще несколько нетрезвым голосом с сомнением буркнул старик.

- Мимо проходил я. - Не сдержавшись, чуть рыкнул. - И не уперлись мне ни ты, ни девчонки твои. Сидите дальше тут, играйтесь в Сталкеров. Поговорим и тоже поднимешься, там объединитесь. Только сначала ответь мне на несколько вопросов.

До него, кажется, дошло, что я не тот, о ком он думал. Сразу распрямился, ощерился и дохнул мне перегаром в лицо:

- Я понял! Ты нас спасать пришел! Неужто власти зачесались, сколько тянули-то…

- Деда, ты дурак? Я никого спасать не собираюсь, сказал же - я проходил мимо, на огонек заглянул! Завтра дальше мимо пойду! - Мне захотелось еще раз окунуть его в воду, кажется, не до конца пришел в себя. - И власти на тебя сейчас еще больше плевать, чем всегда! Сам живи, сам крутись, никто тебе не поможет! Иди к военным, в конце концов, там хоть в тепле и не голодные будете!

Отчего-то выбесил он меня. Что за люди, видят, что вокруг происходит и все-равно надеются, что кто-то придет и спасет его, бедного и несчастного. И уж тем более, на власть рассчитывают. Пятый класс вторая четверть. А вся голова, вон, седая уже. Правду говорят, что не всегда мудрость приходит со старостью, часто старость приходит в одиночестве.

- Как это? - Он уставился на меня, явно не понимая. - Куда я к военным пойду, с двумя девками-то? Ты сам представь, что их там ждет?

- Все, старый, о твоих делах мы потом еще поговорим. Расскажи-ка мне лучше, что ты знаешь об округе…

Старик поупирался, но потом все же рассказал, что знал. Правда, знал он немного - живых в поселке почти не было, за исключением кого-то серьезного, окопавшегося у дальней границы в немаленьком коттедже, да маленькой общины в одной из трехэтажек, состоящей из стариков, старух и местного дурачка. Ну и собак, конечно, никто их не забирал никуда. На мое предложение объединиться с общиной - всяко выживать в группе проще - ответил, что у них с едой еще хуже, а делиться своими припасами на всех - значит, остаться вообще без оных уже через пару месяцев. Рационально, что ж. Ну да его дело, не маленький. А вот мертвяки водились, хоть и совсем немного и все весьма вялые - даже не особо шустрый Семен успевал удрать.

Транспорта, который меня шибко интересовал, в округе не было, за исключением окопавшегося в коттедже - по слухам от общины, они регулярно видели, что оттуда ездят машины, даже было что-то серьезное, то ли БТР, то ли БРДМ, но точно броня и на колесах. Все остальные либо успели разъехаться, либо были утащены рачительными людьми в форме - они тут вообще прошлись мелким гребнем, выгребая все более-менее полезное. Даже все припасы из домов повывезли.

Напоследок, по своей инициативе рассказал, что на самом деле его сын, Саша, отец Маши и Марины (Мария и Марина, родители, фантазеры, конечно), вовсе не был убит, и, тем более, похоронен. Когда военные ушли из их дома, Семен вылез из погреба, велев внучкам сидеть