Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Да я всего-то на пять минут! К тому же кто меня может узнать? Пацанов пошмаляли, Мирон с Моченым в тюрьме. Да и борода эта!»
Вряд ли кто мог его узнать. Телохранители Квадрата, конечно же, не запомнили его — был вечер, и все произошло настолько быстро, что его лица они разглядеть просто никак не могли.
Григорий посмотрел в зеркало на свою несуразную физиономию с торчащей клочками жиденькой светлой бороденкой и усами, почесал подбородок и решился.
Улица встретила его солнечными лучами, гвалтом дворовой ребятни и свежим воздухом, по которому он изрядно соскучился в заточении.
Снежок приятно похрустывал под ногами, и ноги сами несли Григория прочь от дома. Кафешка оказалась закрытой, чему он очень удивился. Напротив был магазин, где можно было без труда решить проблему с куревом. Но Парфен уже всем сердцем вдохнул уличный ветер свободы, и ноги сами несли его дальше.
«Через квартал есть еще кабачок, ничего плохого не будет, если я посижу там с полчасика и выпью пару бутылок пива!» — решил он и двинулся дальше.
Заведение под названием «Хоббит» оказалось открыто.
Небольшой зал и стойка с несимпатичной девицей, постаравшейся приветливо улыбнуться одинокому посетителю, — это было именно то, что в данный момент нужно.
Внутренний интерьер указывал на вероятность высоких цен, но Григория это нисколько не смутило.
— Что закажете? — Перед ним появилась еще одна девушка, по всей видимости, сестра стоявшей за стойкой — до того они были похожи.
— Пару бутылок хорошего пива и чего-нибудь к ним.
— Рекомендую наш фирменный салат.
— Давайте его. — Григорий дружелюбно улыбнулся девице. Та лукаво улыбнулась в ответ и отправилась за требуемым. Стоявшая за стойкой барышня чуть прибавила звук, и приятная мелодия заполнила зал.
Григорий уже начал вторую бутылку, когда дверь впустила нового посетителя.
Григорий невольно оглянулся и прирос к своему месту.
Костя. Собственной персоной.
Григорий узнал бывшего лидера сразу. Он растерялся и совершенно не знал, что ему делать. Глаза их встретились.
Костя, как и в прошлый раз, прошел мимо, весело поздоровался с барменшей и, облокотившись на стойку, принялся болтать с девушкой.
Григорий залпом прикончил вторую бутылку. Он уже собрался встать и быстренько уйти, как неожиданно нежелательный, мягко говоря, знакомый отклеился от стойки и уселся на стул напротив Парфена.
— Молодой человек, а мы раньше с вами нигде не встречались? — пистолетным выстрелом прозвучал этот простой по своей сущности вопрос.
— Нет, — не задумываясь, выпалил Григорий. Глаза же его наверняка говорили о другом.
— Нет? — ухмыльнулся сидевший напротив него человек и, выдержав небольшую паузу, вдруг поднялся.
Григорий напрягся, готовый к тому, что на него сейчас обрушится удар.
«Стол ногой на него и — ходу!!»
— Ну, извини, земляк, обознался, — совсем просто улыбнулся Костя, вернулся к стойке и вновь принялся болтать с девушкой.
Надо ли говорить, что Григорий пулей вылетел на улицу. Лицо его горело, как будто бывший мастер спорта смазал по нему своей здоровой пятерней.
«Почему он мне ничего не предъявил? Или действительно подумал, что обознался?»
Григорий не стал врать сам себе. Очевидно было, что Костя узнал его.
«Может, не хотел устраивать бучу в кафе? Откуда он там взялся, как снег на голову? Меня выпасал?»
Григорий был уже на углу своего дома, когда вдруг резко остановился и оглянулся. Никто его не преследовал. Он похлопал по карманам, желая закурить.
«Черт бы меня побрал! Сходил за сигаретами!»
Самое смешное, что сигареты и зажигалку он оставил на столике в «Хоббите».
Еще раз бросил косой взгляд назад. Понемногу начал успокаиваться.
«Странно, но мне показалось, что он и в первый раз узнал меня», — подумал парень. Он обнаружил, что у него развязался шнурок на ботинке, и поставил ногу на обледенелую скамейку.
«Надо Тарасову позвонить!» — решил он и отправился в магазин. Сигареты ему сейчас просто необходимы.
Татьяна еще не вернулась. Григорий едва скинул обувь и, не снимая куртку, бросился к телефону. Но неожиданно передумал и спокойно вернулся в коридор.
Он представил себе, как взахлеб рассказывает Тарасову о новой неожиданной встрече, и, как ему показалось, предугадал ответ капитана: «Так я же велел тебе сидеть дома и не шарахаться по улицам!»
Он так и не позвонил капитану, вместо этого спокойно снял куртку и шапку, поправил разлетевшиеся ботинки и не спеша прошел на кухню. Новая пачка сигарет легла на место пустой.
Григорий распечатал ее, улыбаясь своим мыслям.
* * *
Тарасов через два дня позвонил ему сам.
— Завтра к одиннадцати я за тобой заеду, — предупредил он.
На следующий день ровно в назначенное время раздался звонок в дверь. Олег Андреевич был один. От предложенного чая он отказался, поторопив Григория:
— Поехали, полковник нас ждет.
— Какой полковник? — немного растерялся молодой человек.
— Дачу под Владимиром помнишь?
— Еще бы!
— Тогда и полковника помнишь наверняка.
У подъезда стояла та же «Волга», что совсем недавно доставила их в управление. Даже за рулем сидел все тот же «старший сержант».
Полковника Григорий узнал сразу. Это был тот самый мужчина, который пообещал ему свободу и новую жизнь в обмен на сотрудничество.
— Присаживайся, молодой человек, — предложил он, широким жестом указав на стул напротив себя. — Читай. Расписывайся.
На столе лежали два документа. Григорий внимательно прочитал первый.
Суть его сводилась к тому, что он уведомлялся о повышенной ответственности в случае его возврата к преступной жизни.
Второй документ предупреждал об ответственности за разглашение оперативных данных и методов работы, которые стали ему известны в результате сотрудничества с правоохранительными органами.
Григорий подписал оба, нисколько не раздумывая.
— Ну вот, теперь ты можешь получить паспорт и военный билет.
«Сергеев Григорий Валентинович», — прочитал он. Второй документ был, соответственно, на то же имя.
— Все в порядке? — внимательно следя за Григорием, спросил полковник.
— Да, вот только…
— Что еще?
— Родителям когда сообщить можно?
— Устроишься на новом месте, позвонишь Тарасову — он все организует. Что-нибудь еще?
— Нет, спасибо, все.
— Ну, тогда прощай, и всего доброго. Чем быстрее покинешь ты Москву, тем лучше.
Полковник тут же потерял к нему всякий интерес, и молодой человек понял, что пора покидать кабинет.
— Ну а я с тобой не прощаюсь, — в коридоре сказал ему Тарасов и впервые за все время их знакомства протянул руку.
Григорий хотел сказать, что ему нужно о многом его расспросить. Но подумал, что это не ко времени.
* * *
Уже полностью в свои права вступил март, когда Григорий решил, что может позвонить капитану.
Весенние лучи точили свисавшие с крыш сосульки, заставляя их плакать по уходящему холоду зимы.
