– Хватит всего этого, – сказала Селина. – Ты заставила Бастьяна прийти, если он хочет снова увидеть своего дядю. Чего ты хочешь от нас?

Девчонка оказалась достойным противником, как Эмили и предполагала.

– Марселина Руссо, – пробормотала она, медленно оглядывая ее с головы до ног. – Рада наконец познакомиться лично.

– Ты приходила в мой магазин однажды. Я помню, ты расспрашивала Пиппу о нарядах для похорон.

– Верно. Ничего не могла с собой поделать. Скажи-ка мне… каково это – понять, что в один прекрасный день уничтожишь юношу, которого любишь? Знать, что твой народ вечно будет искать способ убить его народ? – Со стороны Эмили было наглостью так откровенно дразнить эту девчонку. Но Эмили очень уж хотелось узнать, на что способна волшебница-полукровка, какая магия уайльских земель течет в ее венах.

– Не знаю, чего ты пытаешься добиться провокациями в мой адрес, – спокойно сказала Селина. – Однако у тебя ничего не выйдет. Тебе не удастся вывести меня из себя, хотя ты определенно заслуживаешь моего гнева. Моя ненависть к тебе глубока и сильна. Только я не позволю этой ненависти контролировать меня так же, как твоя ненависть контролировала тебя. Я не позволю своим эмоциям указывать мне, что делать.

Холодные мурашки пробежали по коже Эмили, точно настоящие насекомые. Эмили рассмеялась, позволив ветру унести ее голос ввысь. Она видела и чувствовала, как оборотни вокруг нее притихли, затаились и напряглись, поджидая команды в тени. Как они жаждут момента, когда можно будет напасть. Прямо как сама Эмили. О, как же Эмили не терпелось вырвать слова Селины Руссо прямо из ее миленькой глотки, а потом наблюдать, как брат упадет на колени рядом со своей мертвой возлюбленной.

Однако проклятая девчонка права. Ненависть не должна диктовать Эмили, что и как делать. К тому же у нее на сегодня грандиозные планы. Боковым зрением она видела, как остальные вампиры подходят ближе, смыкая круг вокруг Селины, готовые защищать ее. Эмили также заметила, что Бастьян ни разу не попытался заставить свою возлюбленную замолчать или же каким-то другим способом остановить ее и обратить внимание на себя. Он тоже придвинулся ближе к Селине, его глаза сердито поблескивали.

Они и правда ее любят. Каждая из этих падших пиявок готова убивать ради дочери-полукровки правительницы уайльских земель. Одного этого было достаточно для Эмили, чтобы расхохотаться во весь голос.

Оборотни заворчали, тоже смыкая ряды. При дневном свете они будут слабее. Эмили это прекрасно понимала, однако все равно терпеливо дожидалась рассвета, потому что не могла сдерживать эмоции в присутствии этой мерзкой полукровки, которая украла сердце ее брата. Эмили опять рассмеялась.

– Где Никодим, Эмили? – спросил Бастьян холодно.

Эмили перевела глаза на юношу, который когда-то был ее братом. Она ответила не сразу, наслаждаясь каждым моментом напряженной тишины. Лучи восходящего солнца тянулись все выше в небо. Рассвет быстро приближался.

Пришел час расплаты.

– Лука, – нежно позвала его Эмили. – Пожалуйста, проводи наших дорогих гостей к шлюпочной палубе.

Бастьян прищурился, когда Лука Гримальди сделал жест рукой, приглашая их к лестнице, ведущей вниз. Бастьян повел плечами и проследил за взглядом Эмили, устремленным на горизонт, затем прошептал что-то.

Он как будто догадывался, что Эмили собирается сделать.

В следующее мгновение Джей сделал шаг вперед, его длинный плащ развевался за спиной, а спина напряглась, словно у гадюки, готовившейся к нападению.

– Не двигайтесь, – громко приказала Эмили. – Если хоть один вампир шелохнется, я и пальцем не пошевелю, чтобы спасти тебя или твою дорогушу, Себастьян.

– А если с Никодимом что-то случится, я могу пообещать тебе то же самое, – ответил Бастьян без колебаний.

Он думал, она из тех, кто бросит связанного заложника на палубу и будет наблюдать, как враг сгорает на солнце. Конечно, что ему еще думать? Именно таким был элегантный и жестокий мир, в котором они выросли.

Поэтому, разумеется, они были ошеломлены, увидев Никодима, поднимающегося по лестнице по собственной воле, не закованного в цепи, не связанного. По обе стороны от него шагали два оборотня. Единственным признаком того, что Никодим не был здесь желанным гостем, были два копья, покрытых серебром, в руках у его стражников.

Эмили заметила появившуюся на лице Бастьяна растерянность, которую он вскоре умело скрыл за безразличием. Никодим кивнул своему отпрыску, тоже никак не выдавая собственных мыслей и чувств. Он целеустремленно промаршировал вдоль палубы, а оборотни продолжали следовать за ним по пятам. Лишь на секунду Никодим замер перед своими бессмертными детьми.

– Приятно вас здесь видеть, – сказал он со скромной улыбкой. – Мадемуазель Руссо, – поклонился он девушке.

Бастьян кивнул в знак приветствия, и Никодим продолжил свой променад к носу корабля. Как только он отвернулся от своих детей, выражение его лица посуровело. Он замедлил шаг, подходя к Эмили. А тем временем солнце уже начинало подниматься над горизонтом.

– Я знала, что ты нас не разочаруешь, дядя, – сказала Эмили с многозначительной усмешкой.

– Что ты хочешь в обмен на то, чтобы мы могли свободно уйти вместе с Никодимом? – спросил Бастьян, не сдвинувшись с места.

– Вы свободны, можете уйти прямо сейчас, – ответила Эмили, улыбаясь все шире.

Никодим уставился на нее, вертя перстень на правой руке.

– Что за игру ты затеяла, Эмили? – поинтересовался Бастьян.

– Я попросила Никодима прийти, чтобы мы могли разрешить кое-какие старые недомолвки, – сказала Эмили. – Он согласился. Во время нашей беседы, полагаю, он понял мою точку зрения, – продолжала она. – Понял, что необходимо сделать, чтобы заключить долгосрочное перемирие между Падшими и Братством.

Никодим, не мигая, смотрел ей прямо в глаза. Затем он сделал вдох, точно собирался что-то сказать. Позади него Бастьян сделал было шаг вперед, но остановился, когда Селина положила руку ему на плечо.

– Она права, Себастьян, – сказал Никодим, не оборачиваясь. – И правда существует способ уберечь всех присутствующих от последствий многолетней вражды и от нового кровопролития.

– Нет, – пробормотала Одетта. – Нет. – Она тряхнула головой, точно внезапно все поняла. В следующий миг Бастьян бросился вперед, и Джей кинулся следом.

Но было уже слишком поздно. Никодим снял свой перстень и закрыл глаза. Пламя вспыхнуло на его коже, залитой солнечным светом. Эмили видела гримасу боли на его лице, хотя он и не проронил ни звука. У нее что-то кольнуло в груди. А ведь когда-то она любила своего дядю. Когда-то она считала его своим защитником.

Никодим Сен-Жермен. Самый древний и самый могущественный вампир американского юга.

Брат Эмили закричал так, словно в него вселился демон. Его гневный вопль мгновением позже подхватили и остальные вампиры. Однако Эмили не отвела глаз от своего умирающего дяди. Она наблюдала, как он падает на колени и как его перстень стучит о палубу с характерным металлическим звуком.