Он замолчал и обессилено упал на розовый диван.

– Что ты говорил про эту… как ее, тетку этого мальчишки?

Галеин наконец осмелился поднять глаза.

– Ее зовут Василиса, милорд.

– Мне нет никакого дела, как ее зовут, – снова взбеленился Вельзевей. – Я хочу встретиться с этой… с ней. Нужно выяснить, знает ли она, где сейчас мальчишка и как его можно использовать. Пора избавиться от Сципиона и лучше всего это сделать чужими руками, а точнее руками этой… дамочки и ее племянника. Чего ты стоишь? – внезапно спросил он у Галеина.

Первый помощник беспомощно молчал.

– Вызови лимузин, болван, – вскричал Вельзевей. – Я еду к ней. И пусть позаботятся о цветах.

– Букет или корзину, милорд?

– Главное, чтобы не венок.

Когда бронированный лимузин Вельзевея въезжал во двор Василисы, на это зрелище собрался посмотреть весь дом. Еще никогда за всю историю дома номер восемь здесь не появлялся такой длинный автомобиль. На то время, которые он въезжал во двор, на проспекте полностью остановилось движение. Даже когда автомобиль затормозил напротив подъезда Василисы, хвост машины продолжал торчать на проезжую часть.

Василиса занималась своими делами, когда на кухне раздался шум. Она поспешила туда и увидела, что с предсказательной полки упали два широких тупоносых и один картофельный нож.

– Кто бы это мог быть? – нахмурилась Василиса. – О, я кажется догадываюсь.

Времени на раздумья не было, и она произнесла.

– Хозяйка родимая, глазами невидимая, помоги квартиру растяни.

Марфа была тут как тут. Словно ожидая, она вынырнула из-за угла и подергала Василису за подол платья.

– Ого исет?

– Сама не знаю, но видно, что большая шишка.

Домовиха выставила перед собой руки, сдвинув их почти вплотную.

– Акая ишка?

Василиса присела и развела руки Марфы шире.

– Я думаю такая.

Домовиха почесалась.

– Чит-чит ак!

Она пошла в комнату Василисы и уперлась руками в стену. Стена вздрогнула и сдвинулась с места. Василиса встала рядом и стала помогать. Отодвинув стену метров на пять, они взялись за другую. Через несколько минут комната Василисы превратилась в бальный зал. То же самое они проделали с комнатой Тима и коридором.

– Ыперь йены!

В один миг Домовиха оказалась под потолком и оторвала край обоев. Скользнув вниз, она сорвала обойный лист и под ним показалась новая стена – белая с позолотой.

– Як ндет? – спросила она Василису.

– То, что нужно, – ответила тетка.

Через несколько минут квартира полностью преобразилась. Она стала больше и «богаче». В комнатах появилась дорогая мебель. На потолке сверкали хрустальные люстры. Двери и окна покрылись витражами, стены – картинами, полы – мозаичным паркетом и коврами. Занавески украсились такой искусной вышивкой, окончательно превратив квартиру в дворец.

Откинув упавшие на лоб волосы, Василиса осмотрелась.

– Кажется все. Можно встречать гостей.

Ее снова дернули за платье. Марфа, как всегда строгая и недовольная, протягивала к ней руки.

– А ы?

– Не понимаю. Взять тебя на руки?

Домовиха отрицательно замахала рыжей копной волос и ткнула пальцем в Василису.

– Тото.

– Что? Не понима…

Не успела Василиса договорить, как Марфа рывком сорвала с нее домашнее платье. Под ним оказалось другое – вечернее, нежно-розовое. Оно волнами ниспадало с полуобнаженных плеч Василисы и расстилалось по полу длинным шлейфом.

– Ах, вот ты о чем, – ахнула Василиса и тут же снова вскрикнула.

Волосы на ее голове встали дыбом, а потом аккуратно покрыли плечи пышной волнистой прической. Оглядывая себя в зеркале, Василиса залюбовалась.

– Ох! – все, что смогла она произнести.

– Як убе чыше! – одобрительно подтвердила Домовиха и подняла вверх большой палец. – Асс!

В дверь позвонили.

– Я пошла открывать, – сказала Василиса, но Марфы уже и след простыл.

За дверью стоял Вельзевей. Позади него маячили силуэты охранников. «Хозяин Москвы» в нерешительности топтался на пороге. Вид квартиры, а особенно ее хозяйки привел его в необычайное замешательство.

– Пожалуйста, входите, – пригласила его Василиса. – Как раз к вашему приезду я испекла мой фирменный вишневый пирог.

– Может быть я ошибся? – Вельзевей не решался переступить порог. Сегодня он был в одном из своих любимым цветов – бледно-розовом. И такого же цвета было платье хозяйки дома. – Мне нужна Василиса, извините, не знаю как по отчеству…

– А по отчеству и не надо, – проворковала Василиса и потянула гостя за собой. – Это мне цветы?

Только сейчас Вельзевей вспомнил, что держит в руках букет.

– Да, конечно. Извините. Я думал…

– Не нужно слов, – как бабочка Василиса порхала по просторному коридору. – Вот и ваза нашлась для вашего прекрасного букета. Правда, он очарователен?

– Правда, – как попугай повторил Вельзевей.

Он был покорен и околдован Василисой. Как лунатик он шел туда, куда вела она. Слушал то, что она говорит и не мог ею налюбоваться. Они прошли в зал, когда-то бывший комнатой Тима. Василиса усадила гостя на диван, а сама принялась хлопотать у маленького винтажного столика.

– На улице такая ужасная жара, не правда ли? Может быть вы хотите что-нибудь выпить? Чай со льдом, сок или покрепче?

Вельзевей слушал ее голос, но не слышал слов.

– Я хочу… вас…, – он сглотнул и закашлялся. – Извините, вас хочу попросить… Ничего не надо.

– Но я не могу так встречать дорогого гостя. Все – я придумала. Я принесу вам клубнику со сливками. Хотите?

Вельзевей был окончательно сражен.

– Да!

На столике появилась фарфоровая креманка, а в ней – прохладные белоснежные сливки и удивительной сладости клубника. Вельзевей потянулся за ложкой.

– Нет-нет! Я сама, – Василиса перехватила его руку и стала кормить с ложечки.

– Скажите, – спросила она. – Правду говорят, что у вас самый большой в Москве гардероб.

– Да, – Вельзевей не сводил с нее очарованного взгляда.

– А правда, что в вашем лимузине есть бассейн?

– Да, есть.

– И вы в нем плаваете?

– Да.

– Как бы я хотела на это посмотреть.

– Одно ваше слово и…

– А правда говорят, – прервала его Василиса. – Что вы самый богатый человек в мире?