Уже в экипаже, застывшем перед домом, ведьма произнесла, отвечая на вопрос кучера:

- Мы никуда не едем. Мы ждем. Я заплачу. Только отъедемте от дома во избежание неприятностей.

- Как прикажете, мисс, - поклонился возница, захлопнул дверцу экипажа и вскарабкался на козлы. Свистнул хлыст. Лошади вздрогнули, а затем, повинуясь хозяину, потянули карету прочь от дома. Но, едва свернув к воротам, остановились, и Ирма, откинувшись на спинку сидения, приготовилась ждать.

Надо же! Он сегодня почти забыл обо всем. Забыл про Ирму и выходки Фреда, забыл о тревогах и прошлом, которое прежде не отпускало, следуя тенью. Все затмила она. Лорейн. И шагая по улице в направлении дома, Алан впервые за долгие годы себе самому казался счастливым и каким-то невероятно легким. Словно с плеч упала давившая тяжесть. Казалось, сделай шаг и поднимешься в небо без всякой магии. Впрочем, тут он ошибался. Магия была. И она называлась любовью.

Проводив мисс Финниган, Алан хотел было переместиться домой посредством портала, но потом понял, что в нем сейчас слишком много энергии, а потому, для хорошего сна, не мешало бы пройтись, развеяться.

Улочки города следили за магом, улыбались светом ярких фонарей, рисовавших пятна на мостовой и домах. Легкой походкой, сам себе напоминавший мальчишку, Кроу возвращался домой, ощущая за спиной раскрывшиеся крылья, а на губах сладость от поцелуя, подаренного любимой. Словно часы отмерили время вспять, превратив его в молодого, влюбленного, едва познавшего первое чувство, мужчину. Будто и не было Ирмы и всего, что связывало с ней.

Но вот и ворота. Привратник открыл калитку, удивленный тем, что молодой господин пришел пешком. Обычно Алана он не видел, так как маг перемещался исключительно с помощью порталов. А тут возник из темноты, постучав деревянным молотком.

- Милорд, - запоздало поклонился старый слуга.

- Доброй ночи, Фергюсон, - ответил Кроу и прошел вперед.

Привратник проводил мага взглядом, удивляясь странной и светлой улыбке на губах Алана, а затем  произнес:

- К вам там приехали, милорд.

Остановившись, Кроу развернулся. Черные глаза впились в лицо старика вопрошая:

- Кто?

- Какая-то дама. Очень красивая. Она еще не уезжала.

- Дама? – он помрачнел. Мысли подсказали ответ, и он понял, что если рассуждать логично, то никто, кроме мисс Валентайн, не мог так нагло и так поздно заявится в его дом. Вот только Алан знал своего отца и предполагал, что раз дама до сих пор не уехала, то или он ошибается в своей догадке, или Ирма поджидает его рядом с домом. У нее упорства не занимать. Но как же не хочется портить такой замечательный вечер еще одной неприятной встречей с прошлым. К тому же, второй раз за день.

- Спасибо, Фергюсон, - поблагодарил старика молодой хозяин, и поспешил к дому, чувствуя, как нечто радостное улетучивается, оставляя вместо себя предчувствие неприятностей.

И, конечно же, он не ошибся.

Наемный экипаж мог принадлежать только ведьме. И что она забыла в его доме? Неужели приехала снова просить подписать проклятые документы? Если так, то ей придется уехать ни с чем. Он не намерен видеть ее рядом. И ладно бы собственные чувства. Но допустить знакомство Ирмы и Лорейн нельзя. А Фредерик пригласил мисс Валентайн именно с этим расчетом. И Алан не удивится, если эти двое готовят против него очередную пакость.

Мимо экипажа пройти незамеченным не составило бы труда. Кроу мог вполне переместиться порталом, но не в его привычках было убегать. А потому он направился прямиком к карете, уже догадываясь, что Ирма ждет его внутри. И снова не ошибся.

- Валентайн? – распахнув дверцу, произнес он.

Ослепительно улыбнувшись, ведьма выбралась из салона. Покачала головой, когда Кроу отошел на шаг прочь, не предложив ей руку, но виду, что ее подобное пренебрежение задело, не подала.

- Любезный, - обратилась она к кучеру, - прогуляйтесь, пока я поговорю со своим, - тут она сделала выразительную паузу и добавила, - со своим другом.

«Любезный» спрыгнул с козел и отошел в сторону, якобы заинтересовавшись белой беседкой, увитой плющом. А Ирма приблизилась к темному магу и произнесла, глядя ему в лицо:

- Прежде чем ты выставишь меня вон, подобно своему папеньке, выслушай то, что я хочу сказать. Возможно, тебе понравятся мои новости.

Алан усмехнулся. Валентайн прочитала его мысли и успела заинтриговать. Он понимал, что ведьма сейчас не лжет. А значит, пришла рассказать что-то важное. Видимо, ищет способ остаться в академии.

- Сомневаюсь, что тебе есть чем меня удивить, - ответил он, внимательно следя за выражением ее глаз, некогда казавшихся ему самыми прекрасными на свете. До чего же бывает слеп человек, когда влюблен. И теперь прелести молодой ведьмы были для Кроу самыми заурядными и лишенными былой привлекательности.

- Поговорим и сможешь убедиться сам, - она вздернула кверху подбородок.

- Говори, - предложил маг, но Ирма покачала головой.

- Не здесь, Алан. Ты же не станешь держать женщину на дворе. Предложи мне чаю, или, еще лучше, вина в доме.

- Если хочешь что-то сказать, говори здесь и сейчас. Если нет, не держу, - он равнодушно пожал плечами.

Ведьма, хмыкнув, вздохнула.

- Хорошо. Настаивать не буду. – Она сложила руки на груди. Взгляд изменился. Теперь в нем почти полностью отсутствовала интрига и лукавство. Ирма смотрела пристально, по-деловому и сдержанно.

- Сегодня я имела честь разговаривать с твоим кузеном, - начала она. – К слову, именно лорд Эбернетти пригласил меня на должность преподавателя в академию.

- Это не тайна, - отозвался Алан. – Я уже в курсе, кто попросил директора обратиться именно к тебе.

- Конечно, не тайна, - кивнула женщина, усмехаясь. – Но сегодня он просил меня помочь ему в одном деле романтического характера.

Кроу напрягся. Поджал губы, но промолчал, ожидая, что же дальше расскажет его бывшая любимая. Впрочем, он не стал бы называть ее так многословно. Сейчас, когда в его жизни появилась Лорейн, Алан мог сравнивать и понимал, что из чувств настоящее, а что было навеяно просто первой влюбленностью, желанием любить. Глядя на красивую, но отчего-то отталкивающую, красоту женщины, находившейся перед ним, Кроу никак не мог понять, как влюбился в нее тогда, несколько лет назад. Словно это был не он, а кто-то другой, неопытный, незрелый. Все в Ирме Валентайн отталкивало его. И ее пренебрежительная улыбка, и этот наклон головы, и взгляд, обещающий что-то порочное, но никоим образом не связанное с чувствами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍