class="empty-line"/>

- Послушай, Ма, - сказал он, смягчая голос, - по правде говоря, я просто не думаю, что мне сейчас следует жениться. У меня есть работа для Герра Шпеера, и большую часть свободного времени я провожу в резерве Люфтваффе. Как я могу дать жене время, в котором она нуждается? Как она вообще может узнать настоящего меня?’

Это было самое близкое, на что осмелился Герхард, - сказать правду, а именно, что он живет во лжи. Любая женщина, вступившая в брак, полагая, что мужчина, которого она любит, на самом деле тот, кого она видит перед собой – с его партийным значком, его работой по планированию нового Берлина фюрера и его преданной службой вооруженным силам страны, – выйдет замуж за эту ложь. Это было просто несправедливо по отношению к ней. Он не станет просить ни одну женщину стать его женой из-за большого обмана.

Атала остановилась, взяла его за руку и посмотрела ему в глаза. - ‘Я понимаю, мой дорогой. Но ты хороший человек, добрый человек, великодушный человек. Это настоящий ты, и любая женщина была бы рада иметь мужа с такими качествами. Упокой Господь душу твоего отца, но у него ничего этого не было.’

‘Возможно. Но у него была сила, энергия и полная уверенность в себе. Человек может пройти очень долгий путь, если он не тратит слишком много времени на беспокойство о чувствах других людей.’

- Может быть ... но ты не такой человек, и я рада этому. Послушай, я устроила ужин в субботу вечером, ничего особенного, просто дюжина гостей. Я попросил фон Шендорфов приехать. У них очень красивая дочь, Франческа. Если подумать, я уверена, что ты с ней знаком ...

Герхард рассмеялся: "Боже мой, Мама, я помню Чесси, она же совсем маленькая девочка! Ты не можешь женить меня на ребенке.’

- Она была маленькой девочкой. Но ее больше нет, как нет и тебя, застенчивого маленького школьника или покрытого прыщами подростка. Мне кажется, ей девятнадцать лет, и для своего возраста она довольно утонченна. Фон Шендорфы послали ее учиться в Англию. Она знала там очень умных людей. Ты можешь быть удивлен.’

Герхард вздохнул. ‘Тогда очень хорошо. Посади рядом со мной за ужином Чесси. Я обещаю быть милым с ней, но я абсолютно не обещаю опуститься на одно колено и жениться на ней.’

- Ну, просто познакомься с ней. Никогда не знаешь наверняка, может оказаться, что она понравится тебе больше, чем ты ожидаешь.’

Мне обязательно идти обедать к Меербахам?- взвыла Чесси фон Шендорф. - Конрад - скотина, а его бедная жена сидит здесь там с видом беременной и подавленной.’

Она сидела в постели с подносом на коленях. Ее мать сидела на краю кровати, время от времени протягивая руку, чтобы стащить одну из виноградин, лежавших в маленькой вазе на подносе.

‘Есть еще один сын ... - ответила графиня фон Шендорф, на секунду повиснув в воздухе, а потом добавила: - и у него вообще нет никакой жены.’

‘Если он хоть немного похож на своего брата, то захочет говорить только о двух вещах: о том, что двигатели Меербаха лучше, чем любые другие двигатели на земле, и о том, что фюрер лучше, чем любой другой лидер на земле.’

- Ш-ш-ш! - прошипела ее мать. - Когда же ты поймешь, что сейчас ты не в Англии? Ты не можешь сказать первое, что приходит тебе в голову!’

- Ладно, извини ... но мы в моей комнате. Здесь никто не подслушивает.’

‘Откуда ты знаешь? Так вот, к твоему сведению, ты действительно встречалась с Герхардом, когда была маленькой девочкой.’

‘Я его не помню.’

- Неважно, главное, что он совсем не скучный. Он работает архитектором, а в свободное время - летчиком-истребителем в Люфтваффе.’

Выражение лица Чесси подсказало матери, что ее отношение может измениться. Она решила использовать свое преимущество, пока это возможно, - Так что он изобретателен, а также смел и отважен.’

- Он красивый?’

‘Ах, - сказала графиня, - это тебе придется решать самой.’

Чесси на мгновение задумалась: "Наверное, я могла бы надеть платье Нормана Хартнелла – ну, то, которое купила мне Саффи.’

‘Меня все еще беспокоит, что она так много потратила. Ты не должна была позволять ей. Это нечестно.’

- Но она же хотела, Мутти! Она сказала, что это ее способ отплатить мне за все то время, что она жила у нас. И это очень красивое платье ...

‘Да, это так, и ты выглядишь в нем очаровательно. Ни один мужчина не сможет устоять перед тобой.’

‘Конечно, нет! - Чесси улыбнулась. ‘Но если он Меербах, пусть даже летчик, архитектор, великий ученый и бог знает кто еще, тогда я, конечно, смогу ему противостоять.’

В тот субботний вечер Атала фон Меербах помахала младшему сыну рукой и сказала: "Герхард, познакомься с графом и графиней фон Шендорф.’

‘С превеликим удовольствием, - сказал он. ‘Как хорошо, что вы пришли. У меня остались очень счастливые воспоминания о посещении вашего дома, когда я был мальчиком.’

‘А это их дочь, Франческа ...

Герхард бросил взгляд на девушку, которую ему подавали в качестве приманки для женитьбы, и не мог поверить своим глазам. Маленькая девчушка с волосами, заплетенными в косички, и веснушками на носу превратилась в восхитительную белокурую богиню, которая была для Яны тем же, чем Венера Боттичелли для мультяшной ленты. Он всегда считал, что Шендорфы бедны, как церковные мыши, но ее платье вполне подходило для голливудской кинозвезды: атласное вечернее платье бледно – розового цвета без плеч, которое обхватывало ее полные груди – Герхарду пришлось сделать над собой усилие, чтобы не пялиться на них, - облегало ее тонкую талию и падало водопадом блестящей ткани на пол.

Майн Готт! - Подумал Герхард. Затем он собрался с мыслями, взял руку Франчески и поцеловал ее, сказав: "Мне очень приятно познакомиться с вами, Графиня. Знаете, когда моя мама сказала мне, что вы придете сюда сегодня вечером, я сказал: “Но она же совсем маленькая девочка!”’

Фон Шендорф вежливо рассмеялся, и Герхард продолжил: - Но мама сказала: "Глупый мальчик! Франческа уже взрослая и очень хорошенькая.”’

Франческа, казалось, немного смутилась, хотя родители смотрели на нее со снисходительной гордостью.

-