Дерек ухмыльнулся: теперь Лилиан зависела от него и ждала его решения. Взяв ювелирную лупу, он изменился в лице: такого великолепия и мастерства он еще не видел.

— Какого качества должна быть копия? — спросил он Лилиан. — Достаточно, чтобы блеснуть в обществе, иди больше?

Лилиан не совсем поняла, о чем ее спрашивают.

— Я хочу ее носить, а оригинал положу в сейф.

Дерек уточнил вопрос:

— Если надо создать полную иллюзию оригинала, то все детали оправы придется делать отдельно, вручную, что займет столько же времени, сколько ушло на оригинал. Это долгая и трудоемкая работа.

— Невозможно, — воскликнула она, замахав руками. — Я не могу долго ждать. А нельзя сделать это как-то иначе, но с таким же эффектом?

— Тогда вещь никто не должен рассматривать под увеличительным стеклом. Согласна?

— Да-да. Только я буду знать, что это копия.

— Тогда можно сократить процесс, но при одном условии: на моей работе будет особое клеймо, чтобы не перепутать копию с оригиналом.

— Ты не сказал, когда будет готова работа.

— Предварительную подготовку можно начать прямо сейчас, но мне нужна неделя, чтобы заказать и доставить стразы из Парижа. — Дерек испытывал неописуемое наслаждение, злорадно наблюдая, как она нервничает.

От волнения у Лилиан раскалывалась голова. В течение нескольких дней, когда будет выполняться работа, ей надо как-то исхитриться, чтобы не попасться на глаза Леону.

— Я могу рассчитывать на полную конфиденциальность? — спросила она.

— Это наше незыблемое правило, — ответила Айрин вместо Дерека. — К этому нас обязывает этика, принятая в Гильдии ювелиров, а мы — ее члены. Даже в Париж за стразами я отправлю своего бывшего сотрудника — ювелира, который привык хранить секреты наших клиентов. Его зовут мистер Лукас. Готовую работу он доставит вам в обычной упаковке без указания нашей фирмы и имени мастера.

Дерек унес колье в надежное место, чтобы оценить расход материалов, а Айрин осталась с Лилиан наедине.

— Почему вы обратились именно ко мне? — спросила девушка. — В Монако и без меня достаточно ювелиров.

— Не знаю. Мне не хотелось обращаться к первому встречному ювелиру. Возможно, потому, что вы англичанка, как и я. И не важно, как мы друг к другу относимся, — добавила она, в стрессе сбиваясь на кокни. — Я по горло сыта этими иностранцами.

Сделав это двусмысленное замечание, Лилиан Роз быстро исчезла. Вернувшись в отель, она снова запаниковала, не на шутку боясь, что Леон будет искать встречи с ней. От страха она даже сменила номер, строго наказав администратору гостиницы никому не давать о ней информации. Исключение было сделано для доктора, за которым она сразу же послала, и некоего мистера Лукаса, которого она ожидала через несколько дней. Доктор застал ее лежащей в постели, в полном отчаянии и слезах. О причинах нервного расстройства Лилиан, разумеется, умолчала. Как это она, звезда «Гейэти», могла кому-то признаться, что скрывается от мужчины, которого до смерти боится.

Доктор, привыкший к капризам и истерикам избалованных состоятельных дам, прописал ей успокоительные лекарства и посоветовал проводить больше времени в шезлонге на балконе, а не в кровати. Когда лекарство подействовало, Лилиан успокоилась, открыв дня себя массу преимуществ своего вынужденного затворничества: можно было весь день разгуливать по номеру в неглиже, а не рядиться в яркие тряпки, есть свой любимый шоколад, пить любимые напитки, заставлять служанку возиться с прической. Потом, когда с затворничеством будет покончено, она в новом блеске снова появится в свете.

После того как администрация отеля по ее поручению перестала соединять ее с абонентами, Лилиан дважды в день получала список звонивших или приходящих в гостиницу лично. Она судорожно просматривала списки: в первый же день ей дважды звонил Леон, а когда явился в отель лично, ему передали, что мисс Роз больна и не желает его видеть. Когда спустя час ей доставили корзину цветов, она с отвращением посмотрела на букет и, дрожащими руками вынув из него визитную карточку, с облегчением вздохнула. Цветы были не от Леона, а от ее молодого любовника. Другие поклонники посылали ей свежие фрукты и букеты цветов с пожеланиями скорейшего выздоровления. В большом количестве на имя Лилиан приходили письма с бурными изъявлениями любви, которые тешили ее безмерное тщеславие.

После той записки от «больной» Лилиан Леон больше не появлялся и не звонил. Она постепенно успокоилась, решив, что он наконец осознал свою вину и раскаивается в своем отвратительном поведении. Очевидно, до него дошло, что ни одна приличная женщина после всех его безобразий не захочет иметь с ним дело. Небольшим утешением для нее был тот факт, что в прессе не появилось ни одной строчки об инциденте в фешенебельном ресторане. Опасаясь, что подобные слухи быстро просочатся даже за океан, она собственноручно написала длинное письмо боссу в Лондон, чтобы опередить своих «доброжелателей», в котором дала подробное описание пьяной оргии, учиненной русским аристократом.

Возвращаясь мыслями к тому злосчастному вечеру, Лилиан вспомнила старую поговорку: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Если бы не случилось этого скандала в ресторане, ей, вероятно, пришлось бы расплачиваться с Леоном за его щедрый подарок. А сейчас колье останется просто подарком — чистым и ничем не запятнанным, не говоря уже о том, что оно было воплощением ее давней мечты, а его стоимость в несколько тысяч фунтов обеспечивала ей безбедное будущее. Она любила колье, как не любила ни одного мужчину, и готова была умереть за него. Она ни за что не расстанется с ним!

В назначенный день клерк из отеля сообщил ей, что пришел мистер Лукас и хочет ее видеть.

— Немедленно пропустите, — скомандовала Лилиан.

Направляясь к лифту, Артур держал пакет, завернутый в обычную оберточную бумагу. Он был благодарен Айрин, когда она время от времени давала ему разные мелкие поручения. Войдя в номер, он учтиво поклонился и, положив пакет на стол, принялся его распаковывать.

Лилиан сгорала от нетерпения. Она с трудом сдерживала раздражение, наблюдая за медленными движениями Артура Лукаса. Когда он развернул упаковку, на свет появились два сверкающих, внешне совершенно неразличимых бриллиантовых ожерелья, наполнившие всю комнату ослепительным блеском.

— Какое из них настоящее? — в изумлении воскликнула она.

— Попробуйте угадать сами, мадам.

— Это! — Она указала на колье в коробочке Фаберже, решив, что оригинал должен лежать в той же упаковке, в которой она его отдала Айрин.

Артур покачал головой:

— Для надежности мы поменяли упаковки. — Он достал ювелирную лупу и передал ее Лилиан. — Взгляните на обратную сторону золотой застежки на копии. Вы увидите там клеймо, о котором вам говорил мистер Райд.

Внимательно изучив застежку, она увидела клеймо. Артур попросил ее сравнить обе застежки, и Лилиан убедилась, что на застежке оригинала нет никакого знака. Затем, передав ей в подарок от мисс Линдсей увеличительное стекло — для будущих экспертиз, — Артур отступил на шаг и вручил ей бумагу, где была указана стоимость выполненной работы. Увидев сумму, которую она и ожидала, Лилиан немедленно выписала чек, и Артур удалился.