Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я сказал: надо собирать силы, чтобы подготовить людей. Это самое простое. Почему я ездил в Киров, почему езжу по Италии и беседую с молодыми людьми? Потому что считаю, что единственная возможность защититься, противостоять разрушению общества – подготовить к этому изменению как можно больше людей. Те, что понимают скорость и суть этих изменений, будут сильнее с этой точки зрения, значит, будут готовы реагировать коллективно. Потому что если они понимают суть, то и осознают, что человек в одиночестве уже ничего не может делать. Это всегда было так, но сегодня – особенно, сегодня-как никогда.
В 20 веке были массовые партийные структуры, которые воспитывали миллионы, десятки миллионов людей, не всеохватно, тем не менее это было воспитание массового порядка. Сейчас никакого воспитания не ведётся. Думаю, что надо подготовить как можно больше людей. И я это делаю. Я не могу конкурировать с фейсбуком, где 2 миллиардачеловексо-брано. Но могу действовать через мой канал, чтобы подготовить юо тысяч человек. Это недостаточно, но очень важно, потому что это школа размышления, школа анализа и школа обобщения интеллектуального и духовного потенциала. Духовный потенциал на сегодняшний момент – самый важный, его не хватает. Вот мой план.
– У вас есть ученики, последователи? Те, кто смотрят ваш интернет-канал, становятся ли не только слушателями, но и апостолами, несут учение дальше?
– У меня уже много единомышленников. Поначалу было сопротивление, потому что я говорю вещи, которые трудно принять сразу. И многие это принимают в штыки: ты говоришь вещи, которые не совместимы с реальностью, ты – сумасшедший. Поначалу именно так воспринимали. А сейчас группа, которая не просто слушает меня, но и высказывает свои идеи, готова работать, насчитывает юо человек. Посмотрим, что получится. Я уже сейчас вижу, что начинают происходить изменения. Ускорение процессов производит другое ускорение, и люди, которые раньше не понимали, что происходит и к чему всё идёт, сейчас вдруг раскрывают глаза, говорят: я ещё 5 лет назад, читая то, что ты писал, считал, что ты сумасшедший, а сейчас вижу, что ты был прав. И процесс разъяснения, даже и не всеохватный, даёт эффект. А если было бы хотя бы по тысяче человек, таких, как я, в каждой стране, то результат был бы значительный.
Многие говорят: почему вы не собираете своих единомышленников?
Я бы этого тоже хотел. Но у меня не хватает на это сил. Если иметь силы, можно произвести гигантский скачок. Ускорение, которое происходит на наших глазах, просто грандиозно. И если раньше были средства массовой информации, которые диктовали в какой-то мере правильную линию, а мы были вне игры по существу, мы слушали и смотрели, сейчас уже доверие к газетам и телевидению рухнуло. Лишь смех и иронию вызывают ток-шоу, люди понимают, что это игра, трюк, и уже не смотрят.
Раньше я был депутатом Европарламента и имел более широкие возможности. Но сейчас действую, как могу. Власти боятся дать мне широкую аудиторию. Точно знаю, что в министерстве иностранных дел Италии анонимно смотрят моё телевидение, потому что я говорю вещи важные. Но цитировать меня они не могут, потому что я вне игры.
– Не цитируя, они, возможно, принимают к сведению и ориентируются в своей деятельности на ваши прогнозы, что тоже хорошо. Для чего-то они смотрят, не для развлечения же. Что касается собора Парижской Богоматери, то много говорят о восстановлении здания, а о восстановлении тех ценностей, для чего собор и был построен, речь не идёт. То есть важна форма, а не содержание?
– К сожалению. И удивительна вся та глупость, что я читал во французских и итальянских газетах: сколько стоит восстановление? Но как можно оценить бесценное? Что значит застраховать Нотр-Дам де Пари? Для этого надо три бюджета такого государства, как Франция. Это просто глупость и непонимание. Такие ценности нельзя измерить, разные системы координат – финансовая и духовная.
Вот хотят приватизировать Колизей. Это сумасшествие. Можно ремонтировать. Потом наградить за хорошую работу. Но приватизировать? Колизей – это достояние человечества, как и Галерея Уффици. Это не объект рынка. Рынок не всеохватен, он не может получить это.
Властелины мира считают, что рынок может диктовать всё, определять правила игры. Это иллюзия. Рынок не будет диктовать всем и всё. Но если будет всё диктовать рынок, то будет война. Видите, куда идёт дело.
Прочитал интересный материал одного американского футуролога. Он рассказывает о своей встрече с пятью богатейшими людьми Америки. Ему заплатили громадную сумму, чтобы он рассказал, как видит будущее. Он думал, что приглашён на многолюдную встречу, но присутствовало 5 человек. Это были люди, реально имеющие власть. И все вопросы были вокруг их личного выживания. Они озабочены, как будут выживать они, их жёны, дети, охранники. Вот фундаментальный вопрос, что их интересует в будущем: как пережить трагедию, наступление которой они чувствуют как неизбежность. Они чувствуют, что стабильность недолго будет продолжаться, и им сложно сохранить статус-кво.
Он им сказал: спасаться в условиях, которых вы справедливо опасаетесь, будет очень трудно и для вас. У вас будет охрана, допустим, 200 человек. А как вы защитите их? В какой-то момент они потребуют от вас, чтобы вы спасли и их семьи. А у вас есть возможности сохраниться самим и сохранить жизнь семей ваших охранников в каком-то ограниченном ареале? Эти богачи видят выход в том, чтобы нацепить охранникам электронные браслеты, чтобы знать, где они и что делают. Но это будет не жизнь, а тюрьма.
Те, кто считает себя хозяевами жизни, оказываются в тюрьме. Трагедия.
Атмосфера нестабильности достигла и «императоров вселенной». Думаю, из-за ускорения процессов недолго ждать развязки: в течение 5–7 лет все игры определятся.
– Когда вы прочитали эту лекцию, предложили студентам и преподавателям подумать, каким они видят мир и выход из очевидного кризиса? Поставили вы задачу думать, как спасти мир?
– Я сказал: вы услышали мысли, которые раньше не слышали. Не претендую на истину в последней инстанции, но давайте создадим группу из студентов и преподавателей, опорный коллектив для выработки инструментов преодоления кризиса.
Я встречался и с губернатором Кировской области, и с ректором университета и сказал: почему я приехал с этой лекцией? Потому что понял, что здесь
