Когда дверь закрылась за ним, Иди вздохнула и положила голову на грудь Алека.

– Как-то странно после всего этого говорить об обеде. Будет чрезвычайно тоскливо сидеть за обычным обедом и есть ягненка с горошком.

– В данный момент обычный обед звучит прекрасно. Хотя, может быть, нам следует принести с собой пистолеты на всякий случай.

Иди засмеялась.

– Не могу дождаться, когда напишу Эви о том, что здесь произошло. Теперь не только она презрительно улыбалась в лицо смерти, чтобы потом с гордостью рассказывать об этом.

Алек крепче обнял ее.

– Боже, не шути по этому поводу. Это был худший момент в моей жизни, когда я увидел тебя на той проклятой стене. Я думал, что потеряю тебя.

Иди отклонилась в его объятиях и посмотрела ему в глаза.

– Я чувствовала то же самое в отношении тебя. Мне хотелось встряхнуть тебя за то, что ты подверг себя такой опасности.

Он обхватил ладонями ее лицо.

– Я сделал бы это тысячу раз ради твоего спасения. Не сомневайся в этом.

Ее глаза затуманились за очками, и губы слегка задрожали.

– Полагаю, ты имеешь в виду, что, должно быть, любишь меня, – сказала она, пародируя его слова, сказанные ранее в библиотеке.

Однако Алек уловил вопросительные нотки в ее голосе. Внезапно он вспомнил, что до сих пор не сказал, какие чувства испытывает к ней на самом деле. Какой же он глупец.

Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы.

– Милая, я люблю тебя больше жизни. Я полюбил тебя с первого взгляда.

Иди засмеялась.

– Это ложь. Я помню тот момент, как будто это было вчера. Ты думал, что я самая ужасно невоспитанная личность, какую ты когда-либо встречал.

– Это верно, как и то, что ты самая восхитительная и прелестная девушка.

Когда она усмехнулась, он подошел к двери и повернул ключ в замке. Иди приподняла голову и пристально посмотрела на него с чуть заметной вопросительной улыбкой.

– Что ты собираешься делать? – спросила она.

Когда Алек привлек ее к себе, она слегка вскрикнула.

– Хочу показать тебе силу своей любви, – сказал он и понес Иди к большой, обитой бархатом кушетке в углу комнаты.

Ее медленная чувственная улыбка пробудила жар во всем его теле, особенно в паху.

– Теперь ты решил таким образом демонстрировать свою власть? – усмехнулась Иди.

– Я мастер Риддика, в конце концов.

Иди усмехнулась.

– Как я могла об этом забыть?

– Не беспокойся, я буду рад напоминать тебе об этом как можно чаще.

И уложив Иди на кушетку, Алек уделил немало времени этому напоминанию.

– Это была превосходная брачная церемония, – сказала Эвелин, занимаясь лентами в волосах Иди. – Мне понравилось, как ты и Алек шествовали вокруг замка с Грэхемами и всей деревней, следовавшими за вами.

– Это выглядело забавно, не правда ли? – спросила Иди, глядя на отражение сестры в зеркале. – Хотя было довольно холодно и ветрено. Я уверена, мой нос сделался красным, как свекла.

– Не беспокойся, – сказала сестра с усмешкой. – Я уверена, Алек смотрел главным образом на твой корсаж, а не на нос.

– Эвелин Эндикотт, тебе следует воздержаться от вульгарных замечаний, – вмешалась леди Риз. – Ты замужняя дама.

Эвелин расширила глаза, глядя на мать, которая удобно устроилась в кресле в небольшой, но роскошной комнате для отдыха вблизи бального зала Блэргала. Они собрались там после брачной церемонии, чтобы отдохнуть и освежиться, перед тем как начнется торжество.

– Мама, я не понимаю, – сказала Эвелин. – Если нам нельзя шутить после замужества, то когда же можно?

Мать, казалось, задумалась над вопросом, потягивая виски. Она пристрастилась к этому напитку последние несколько недель, сидя по вечерам с лордом Риддиком в гостиной и наслаждаясь глотком спиртного, как граф это называл. Это было единственное время, когда они не спорили по любому поводу, хотя Иди подозревала, что им обоим нравилось друг друга подкалывать.

– Полагаю, вполне допустимо отпускать шуточки наедине с мужем, – признала леди Риз. – Ваш отец и я не отказываем себе в этом иногда. Например, в тот вечер, когда он прибыл в Блэргал на свадьбу…

– Мама, я думаю, нам лучше присоединиться к гостям, – сказала Иди, поспешно прервав ее. – Алека и меня ждут, чтобы мы начали первый танец рил.

– О да, я тоже так думаю, – согласилась мать.

Когда она выпила залпом свое виски, Эвелин бросила на Иди насмешливый взгляд. Ее светлость редко позволяла себе подобное, поэтому Иди была уверена, что сестра восприняла подобное поведение за откровение. Фактически их пребывание в Шотландии нравилось матери, как и ей. Иди подозревала, что леди Риз наскучила унылая жизнь в Лондоне, а в Шотландии все было иначе.

– Ну вот, лапушка, – сказала Эвелин. – Твоя прическа выглядит превосходно, как и ты сама.

Иди бросила на свое отражение в зеркале оценивающий взгляд.

– Мой нос все еще красный. Как, по-твоему, следует послать Кору за пудрой?

– Я уверена, у нас у всех красные носы, – сказала мать. – Декабрь в горной Шотландии определенно не для слабых леди. Зачем нам надо было участвовать в шествии во время вьюги?

– Мама, было всего несколько порывов ветра, – возразила Иди. – Кроме того, это традиция клана – сопровождать невесту и жениха от церкви до места празднования.

– Хотелось бы, чтобы эти ужасные визжащие волынки не были частью традиции, – ответила мать. – Я не понимаю, как после такого гудения можно избежать головной боли.

– Хорошо, что лорд Риддик не слышит это. Ты знаешь, как он относится к древним традициям клана, – сказала Иди, вставая.

– А мне нравятся такие традиции, – вмешалась Эвелин, расправляя сзади юбки Иди. – Я считаю особенно трогательным то, как его светлость прикрепил эту красивую клетчатую ленту поверх твоего платья. Думаю, при этом в церкви все прослезились, даже мужчины.

– Шотландцы вообще склонны к сентиментальности, – подметила мать. – Однако должна признать, клетчатая материя выглядит очень мило в сочетании с твоим платьем.

– И эмблема клана просто великолепна, – добавила Эвелин.

Иди провела рукой по широкой ленте из прекрасной шерсти цветов клана Грэхема. Эта лента была перекинута через ее плечо и закреплена эмблемой клана и серебряной брошью. Когда граф прикреплял ее, после того как Иди и Алек произнесли брачные клятвы, это был для нее самый волнительный момент церемонии. Невеста почувствовала себя настоящим членом новой семьи и клана. А когда Алек склонился и прошептал, что красивая старинная заколка принадлежала его матери, она коснулась его руки, едва сдерживая слезы.