в его центре фигуре. Вне всякого сомнения, король Макротус – ибо кто это еще мог быть? – не слышал, что у входа поднялась суматоха; спина его была обращена к дверям. Он продолжал свои упражнения, не останавливаясь ни на мгновение, как будто пребывая в вечном движении.

В дверь, шатаясь, шагнул Инветт Отврат; лицо его было залито кровью, текущей из разбитого носа. Сплюнув, он сузившимися от боли глазами уставился на служанку, которая все еще сидела на полу:

– Отродье шлюхи! Губительница цивилизации! Я волен осудить тебя прямо здесь и сейчас!

Король Макротус не обращал на рев паладина никакого внимания, размеренно двигая руками и ногами. Он выглядел пугающе худым, а кожа его – странно дряблой, как будто утратившей всю свою эластичность.

Эмансипор с трудом поднялся.

– Паладин Чистоты, это вышло случайно!

– Случайности – знак слабости!

Слуга понял, что Инветт Отврат охвачен яростью, слепой и безрассудной.

– Думайте, что говорите! – бросил Риз.

Рослый рыцарь развернулся к нему, скаля окровавленные зубы.

С отчаянно бьющимся сердцем Эмансипор нацелил на него палец:

– Вы готовы обвинить всех святых достославного труда в этом городе, паладин? Всех до единого? Разве не все они – жертвы случайностей? Вы осмеливаетесь вершить суд вопреки воле моего народа? В присутствии нашего любимого короля?

Инветт Отврат отступил назад:

– Нет, конечно! – Он бросил взгляд на Макротуса в его упряжи, а затем снова перевел глаза на Эмансипора. – Но она всего лишь обычная девка…

– Которая служит самому королю! – заметил Эмансипор. И с внезапно снизошедшим на него вдохновением добавил: – Более того, она пострадала, исполняя свои достославные трудовые обязанности! – Слуга коснулся рукой головы дрожащей женщины. – Она теперь святая!

– Провозгласить ее таковой, – возразил паладин, – может только рыцарь Здравия…

– Воистину; и кому, как не вам, Инветт Отврат, это сделать? Или король Макротус должен стать свидетелем того, как вы колеблетесь?

– Нет! Сим провозглашаю эту женщину святой достославного труда!

Эмансипор помог бедняжке подняться.

– Беги отсюда, милая, – прошептал он ей на ухо. – Быстро!

Поклонившись, она подобрала свою чашу и поспешила прочь.

Найдя в кармане платок, Эмансипор протянул его паладину, глядя, как Инветт раз за разом утирает лицо – туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда, – а в его глазах, становящихся все шире, появляется необычный блеск. Риза внезапно охватил ужас.

Платок… споры д’баянга… о боги…

– Паладин, король, похоже, сейчас не склонен…

– Как всегда, – каким-то странным, мягким и одновременно отрывистым тоном ответил Инветт Отврат. – Но да. Он очень занят. Упражняется. Упражняется. Вверх-вниз, вверх-вниз… упражняется и упражняется! Мы слишком задержались. Летаргия – грех. Идем же! – Он снова прижал платок к носу. – Мне нужно патрулировать улицы. Все до единой, до захода солнца. Ничего, я смогу. Не веришь? Я тебе покажу! – С этими словами паладин выбежал из зала.

И Эмансипор остался один.

Вместе с королем Макротусом. Который продолжал упражняться.

– Эта одежда мне жмет, – пожаловался Инеб Кашель.

– Ты слегка раздобрел, – заметил Бошелен. – Выпей еще вина, друг мой.

– Да, хорошо. Выпью. Но я чувствую себя… стесненным.

Неподалеку расхаживала Сторкуль Очист, борясь сама с собой. К разочарованию Инеба, женщина упорно продолжала отказываться от всех этих сладостно манящих веществ. Глотнув еще из бутылки, демон придвинулся ближе к Бошелену.

– Чародей… – прошептал он и улыбнулся. – О да, я знаю, кто ты. Ты и тот ворон, что кружит над головой. Вы некроманты! Расскажи, что вы тут делаете?

Бросив взгляд на рыцаря Здравия, Бошелен уставился на демона, поглаживая бороду:

– Ага, так это для тебя загадка?

– Тот слуга, которого ты упоминал, – он ведь в городе? Покупает припасы в дорогу? Может, и так, хотя подозреваю, что не только. – Инеб снова улыбнулся. – Я чую некий заговор, о да.

– В самом деле? Позволь спросить: а где твои приятели-демоны?

– Полагаю, в каком-нибудь переулке. Кроме Дай Еще – она пропала.

– Дай Еще? А кто это?

– Демонесса Похоти.

– Пропала, говоришь? И как давно, Инеб Кашель?

– Примерно тогда же, когда внезапно скончался Некротус.

– И как скоро после коронации Макротус объявил о запретах?

– Я задыхаюсь в этой одежде!

Бошелен протянул руку:

– Дай расстегну пуговицы… понятно, они только для вида. Может, разрезать?

– Нет. Лучше выпью еще. Вот так, отлично. Запреты? Примерно через неделю, за которую новый король уже успел… подготовиться. Возвел культ Госпожи Благости в ранг официальной религии – если хорошенько подумать, это стало предзнаменованием всего последующего. Набрал целую армию благочестия, дав ей право следить за поведением каждого гражданина Дива. Во имя Бездны, нам следовало это предвидеть! – Дернув себя за воротник, Инеб снова бросил взгляд на Сторкуль Очист и придвинулся к чародею еще ближе. – Ты ведь что-то замышляешь, да? Что именно? Расскажи!

– Я подумывал взять у твоей спутницы некоторое количество крови.

Демон уставился на собеседника, затем облизал губы.

– И… и сколько же крови ты имел в виду?

Бошелен взял бутылку с китовой спермой, внимательно ее разглядывая.

– Ну… это зависит от чистоты.

– Ага, понятно. Кровь должна быть чистой. Думаю, Бошелен, что ее кровь воистину чиста. С учетом этого… речь идет о смертельном количестве?

Чародей поднял брови. Поднеся бутылку к глазам, он взглянул на густой осадок на дне, затем встряхнул ее.

– Увы, трудно сказать. Смотри-ка, они все еще живы – как такое может быть? Я уже не уверен, что эта сперма принадлежала киту. Нет, вряд ли. Любопытно.

– Ты собирался попросить Сторкуль дать кровь?

На аскетическом лице чародея отразилось удивление.

– Попросить? Признаюсь, об этом я не подумал.

– И вообще, – Инеб сжался в комок, – что ты собираешься делать с ее кровью?

– Я? Ничего. Однако мой спутник использует ее для ритуала воскрешения.

Демон посмотрел в небо, ища ворона, но того нигде не было видно.

– Воскрешения? – Он неловко поерзал. – Ну конечно, и как я только не догадался? Теперь я и сам могу найти ответ. Раньше не мог, потому что ты не говорил мне, что вы собираетесь делать.

– Уверяю тебя, ничего драматического. Мы намерены свергнуть короля Макротуса, чтобы сохранить жизнь как можно большему числу жителей города.

– Вам нужен трон Дива?

– Для себя? Вряд ли. Что бы мы стали с ним делать? Нет, считай это просто любезностью.

– Любезностью?

– Ну ладно. Нам заплатили за то, чтобы мы быстро покончили с этой гибельной склонностью к здоровому образу жизни. Хотя, честно говоря, материальное богатство не особо меня интересует. Скорее уж меня интригует миссия, которую мне предстоит выполнить. Я рассматриваю это как своего рода вызов.

Бошелен выпрямился и повернулся к Сторкуль Очист. Мгновение помедлив, чародей достал нож.

Пока что Имид Факталло не сумел добиться в жизни слишком многого, –