— Я и близко к вашей собаке не подходила, — сказала Бри. — У вас есть ее ветпаспорт? Документы о владении? Фотографии?

— Нет, — Эрл встал. — Я знал, что вы мне ничем не поможете.

— Мистер Харпер. Вы можете заполнить заявление о пропаже, и мои сотрудники займутся расследованием. И все же будет лучше, если вы сможете предоставить какие-либо документы и фотографии вашей собаки, — Бри встала. — И я очень сочувствую смерти вашей дочери.

Лицо Эрла налилось кровью.

— Знаете, что было бы замечательно? Если бы кто-нибудь додумался, что Маркус — убийца, пока он не успел убить Сару.

С этими словами Эрл пулей вылетел из кабинета.

— Что это с ним такое? — поинтересовалась Мардж, занимая его место.

— Полагаю, он не знает, как справиться с потерей дочери, — объяснила Бри, — и ему нужно выплеснуть на кого-нибудь злость.

Она смутно предчувствовала, что это не последний раз, когда гнев Эрла выливается на ни в чем не повинных людей.

— Как думаешь, кто украл его собаку? — Мардж посмотрела на Бри в упор. Они обе знали, кто.

Мэтт.

Бри вышла из-за стола.

— Я иду домой.

Бри бросила бумажную работу на середине и отправилась домой, чтобы успеть к ужину. У дома уже стоял древний Бронко ее брата.

Вначале Бри хотела переодеться, так что вошла она через переднюю дверь, которую они использовали крайне редко, поднялась на второй этаж и сменила форму на джинсы и свитер.

Сегодня Бри не хотела быть шерифом. Сегодня она просто хотела провести время с семьей.

На кухне не было никого, кроме Даны, окруженной ароматами чеснока и лимона. Вейдер сидел на столе, с интересом наблюдая за готовкой. Выглянув из заднего окна, в угасающем свете солнца Бри разглядела Кайлу: та вычесывала своего пони, Тыковку. На заборе рядом сидел Адам, примостив альбом для рисования на колени, а Милашка дремала в траве у его ног. Двери конюшни были открыты настежь: день сегодня стоял теплый, снег уже почти сошел, и садящееся солнце заливало траву мягким светом.

— А где Люк? — Бри направилась к холодильнику.

— В конюшне, — Дана стояла у плиты, помешивая что-то в кастрюльке. — Они тут все как с ума посходили, включая, кстати, твоего брата. Вот я и выгнала их на улицу.

Бри, посмеиваясь, открыла банку сельтерской воды.

— Что готовишь?

— Куриную пиккату с пастой пенне. И тирамису на десерт.

— Домашний? — Бри заглянула в холодильник. Нормальной еды она не видела уже несколько дней.

— Естественно, домашний. Моя итальянская бабушка восстала бы из могилы и поколотила бы деревянной ложкой, вздумай я кормить вас магазинным тирамису, — Дана сокрушенно покачала головой. — Кстати, позвонил Мэтт и сообщил, что придет на ужин.

— Тебе позвонил Мэтт? — подозрительно уточнила Бри, но Дана только неопределенно дернула плечом.

Бри проверила телефон: ей Мэтт точно не звонил. В прошлый раз, когда он говорил с Даной напрямую, все закончилось тем, что у нее в доме завелась собака.

— Что он задумал?

— Он не сказал, — Дана взглянула ей в глаза. — Но я подумала — может, он просто хочет тебя увидеть?

Бри почувствовала, как щеки у нее стали совсем горячими.

— Я его все равно собиралась пригласить, — Дана снова покачала головой. — Он замечательный мужчина.

— Я знаю.

Дана снова подняла голову с удивленным видом.

— Так почему этот замечательный мужчина еще не твой?

— Потому что я идиотка? — предположила Бри, отпив немного из банки. — Я все думала: у меня же нет времени для отношений! Но это просто нелепо. Мэтт отлично вписался бы в нашу семью. Детям он нравится. И мне он нравится.

Она вспомнила, как они стояли, обнявшись, в больнице. Вполне вероятно, что Мэтт не просто ей нравится.

Дана постучала ложкой по краю кастрюльки.

— Я рада, что хотя бы сейчас ты наконец образумилась.

— Но я ведь только что взяла его на работу в качестве следователя, — нахмурилась Бри. — Разве это не осложняет ситуацию?

— Он просто гражданский подрядчик, — успокоила ее Дана.

— Мэтту платит департамент шерифа. Если у нас будут романтические отношения, то выглядеть это будет не слишком-то хорошо. Что люди о нас подумают?

— На хрен их, — коротко сказала Дана, и Бри подавилась своей газировкой.

— Что?

— С каких это пор тебя волнует, что о тебе думают люди? — она обвинительно указала на Бри деревянной ложкой.

— С тех пор как я стала выборным должностным лицом, которого на самом-то деле никто не выбирал, — кашляя, Бри вытерла сельтерскую воду с подбородка.

— Это не значит, что теперь у тебя не может быть личной жизни. Встречаешься ты со своим следователем или нет — всем наплевать. К тому же, ближайшие три года никаких выборов не предвидится, так что нечего об этом волноваться. Твой предшественник вообще был продажным куском дерьма, но всем он почему-то очень нравился. Люди видят то, что хотят видеть, а пока что ты выглядишь как чертовски хороший шериф. Обо всем остальном не волнуйся. Просто делай свою работу так хорошо, как только можешь. Будь честной. Будь справедливой. В общем, просто будь собой.

— Мне нужна эта работа.

— Нет. Тебе нужно просто работать, — Дана отложила ложку в сторону и принялась нарезать хлеб. — Если тебя не переизберут через три года, найдешь себе другую. Или Адам выпишет тебе чек на огромную сумму. Черт, в конце концов, у меня пенсия есть. Вы с детьми голодными не останетесь.

— Мне нравится быть независимой.

— Тебе нравится все контролировать, — Дана отвлеклась от хлеба, чтобы посмотреть Бри в глаза. — Но это невозможно. Ты просто крышей едешь, пока пытаешься это сделать.

Дана, наверное, была права.

Во дворе хлопнула дверь машины.

— Легок на помине, — Дана выглянула в окно и широко улыбнулась. — О, да он побрился. Даже не знаю, как мне больше нравится.

Бри, честно говоря, тоже не знала.

— Ладно, он и так и так хорош, — решила Дана.

Бри, в целом, была согласна.

Мэтт вынес Броди из машины и осторожно поставил его на землю. Пес побрел к дому: держался он все еще скованно, но кажется, ему было лучше. Милашка немедленно вскочила и поприветствовала Броди. Обрубок хвоста ее яростно вилял, а шея была грациозно изогнута — кажется, она флиртовала.

Бри ее понимала.

— По-моему, твоя собака запала на Броди, — расхохоталась Дана.

Пока Броди и Милашка обнюхивали друг друга, Мэтт отправился в конюшню. Бри сразу расслабилась и принялась накрывать на стол, а когда все было готово, позвала всех в дом.