— Они не посмеют, — убежденно заявилРевелли. — Ведь они не захотят выглядеть убийцами в глазах всего мира.Зачем им устраивать такую бойню? Они не посмеют. — Он достал платок, вытерлоб и добавил: — А свою семью ты можешь увезти хоть на Гавайи, хоть на Багамы.Ты теперь миллионер, Френваль, а это самое главное.

— Я совсем по-другому представлял себе Сицилию, —признался Машков. Они сидели в летнем кафе.

— Ну да, — кивнул, улыбаясь, Дронго, —расхожие штампы. Ведь считается, что здесь живут только бандиты и мафиози.Полиция находится в осаде, все боятся друг друга. А на самом деле —патриархальная обстановка, сонные полицейские и еще более сонные пастухи. Я исам был поражен, когда впервые попал на Сицилию. Конечно, здесь есть и мафия, ипреступники, но не до такой степени, как показывают в кино и пишут в романах.

— Нужно было взять кого-нибудь из Рима, —проворчал полковник. — Твой итальянский не настолько хорош, чтобы втолковатьим, чего именно мы хотим.

— Боюсь, что, если бы я знал его в совершенстве, онитоже ничего бы не поняли, — возразил Дронго.

— Который час? — спросил Машков, отодвигая чашечкукофе.

— Уже пятый. Минут через двадцать нас будут ждать.Надеюсь, они все-таки что-то найдут.

— Не уверен, — пробормотал полковник. — Тывидел их сонные лица? Вообще, я понял одну истину. Нельзя приезжать в Европу поделам в августе. Все в отпуске, а у оставшихся сонное отпускное настроение.Боюсь, что наш визит на этот остров станет всего лишь туристической прогулкой.

— У них должны быть свои осведомители, собственнаяагентура, наблюдатели. Ну хоть что-то знать они должны. И потом, я оченьрассчитываю на Полухина. Он наверняка будет сопровождать Ревелли в его поездкена Сицилию. Если, конечно, они прилетели на Сицилию. У Полухина оченьзапоминающаяся внешность. К тому же он не знает языков и сильно хромает приходьбе. Не заметить такого невозможно.

— Если мы все рассчитали правильно, — возразилМашков. — Но, может быть, киллеры, которых он убрал, просто случайно вошлив отель, а мы на этом основании сделали ложные выводы.

— Нет, — возразил Дронго, — такого совпаденияне может быть. Ведь из квартиры, которую снимал Ревелли в Париже, кто-то звонилв «Крийон», именно в тот самый номер, где жил этот самый Абдель.

— А ты обратил внимание, что ни у Интерпола, ни уполиции на него ничего нет? Я считал, что они работают лучше.

— Они просто расслабились. Эра великих террористовкончилась. «Красные бригады», ультралевые и ультраправые безумцы. Все это былохорошо в полярном мире, когда можно было при малейшей опасности скрыться по тусторону «железного занавеса». Сейчас занавеса нет, великих террористов неосталась. Конечно, если они не поддерживаются мощными религиозными илигосударственными организациями.

— Неужели они пойдут на такое? — задумчиво спросилМашков.

— Обязательно пойдут. Вспомни, как их обмакнули свыборами, когда они фактически победили, а у них отняли победу. Если такназываемый цивилизованный мир не придерживается общих правил игры в демократию,то почему мы должны требовать соблюдения этих правил у Абделя и его товарищей?

— Пойдем в комиссариат, — поднялсяполковник, — ты опять начинаешь рассуждения на отвлеченные темы. А у насконкретная задача.

Они поднялись и вышли из кафе. В Палермо было прохладно,ночью прошел дождь, и было приятно наслаждаться почти деревенской идиллиейпосле судорожно-пыльного августовского лета в Париже. В комиссариате их принялДаниэль Бове, молодой комиссар полиции. Сначала они решили, что и он всего лишьисполняющий обязанности или заменяющий самого комиссара в его отсуствие. Нозатем выяснилось, что Бове прибыл сюда из Неаполя и работает здесь уже второйгод. Он был действительно молод, не больше тридцати пяти. К тому же онзамечательно молодо выглядел. Буйная шевелюра, смущенная улыбка, какой-томолодой задорный взгляд, несмотря на опасную и сложную работу. Словно этотмолодой человек еще не потерял способности улыбаться и любить жизнь, непревратился в циника, замкнувшегося в своей грязной работе.

Едва гости вошли в комиссариат, как Бове выскочил имнавстречу. У него было радостное лицо, словно он только что одержал некуюпобеду.

— Мы нашли вашего соотечественника, — закричал онс порога. — Когда я передал сообщение в аэропорт, выяснилось, что насамолет, следующий в Рим, действительно сел тот самый человек, чью фотографиювы мне показывали. Хромой, седой и не знающий итальянского языка.

— У него билет в Рим? — спросил Машков. Дронгоперевел его вопрос.

— Нет, — ответил комиссар, — у него билет намаршрут Рим — Амстердам.

— Опять перелеты, — зло прошептал Дронго и спросилу комиссара: — Он был один?

— Этого мои люди не заметили. Но на него обратиливнимание, когда он проходил к самолету. Он, очевидно, не знает ни английского,ни итальянского языков, так как прошел мимо указателей и едва не попал надругой самолет.

— В Амстердам, — повторил Дронго, — значит,нужно лететь в Амстердам. Когда у него пересадка?

— Он уже в Риме. Сейчас должен пересесть на самолет,вылетающий в Амстердам. Мы можем дать указание в Рим, чтобы его остановили.

— Нет, — быстро возразил Дронго, — оннаверняка не один. Если полицейские его остановят, то сбежит другой, тот,который нам так нужен. Я думаю, Ревелли вместе с ним.

— Вряд ли, — улыбнулся комиссар, — он бы нерискнул приехать на Сицилию. Здесь его хорошо знают. Пойдемте ко мне в кабинет.

Они прошли в кабинет, комиссар сел прямо на стол и спросил:

— Что вы предлагаете делать?

— Искать мистера Абделя, — ответил Дронго, —искать по всему острову. Он обязательно должен быть где-то здесь.

— Вы представляете, какой у нас остров и как здесьлегко спрятаться? — спросил комиссар. — Даже если бы у нас былодостаточно людей, мы не смогли бы прочесать все города и селения Сицилии. Этонереально. Мне нужно знать конкретное место, где может быть ваш Абдель. Я ужеразослал его фотографии по всему острову. Но все равно его вряд ли найдут.

— Не будем терять времени, — согласилсяДронго, — ваша задача — постараться хотя бы обнаружить следы этого типаздесь. А нам нужно срочно отправляться в Амстердам. И желательно попасть тудабыстрее, чем убийца со своим спутником.

— Значит, он обвиняется в убийстве? — переспросилкомиссар. — А вы говорите, чтобы мы его не трогали.

— У нас мало времени, синьор Бове, — напомнилДронго. — Узнайте, сможем ли мы попасть в Амстердам раньше, чем они.

— Это невозможно, но я сейчас попытаюсь узнать. —Комиссар поднял трубку.

Через пять минут они уже знали, что для того, чтобы попастьв Амстердам примерно в одно и то же время с Лопухиным, им нужно через двадцатьминут вылететь в Турин, а там успеть на рейс в Амстердам.