***

Она стоит в тронном зале Оржа и держит на руках младенца. Карие глаза ребёнка глядят осмысленно и вопрошающе со светлого лица. И ещё – обречённо.

– Он мой, Зэльтэн, – говорит ей Арген, – отдай его мне. Тебе от него мало проку. А мне он нужен. Нужен Саору. Он уже не твой. Ты не воспитаешь его, как следует, не подготовишь его к его судьбе.

Так говорит он, подходя и забирая крошечное тельце из её покорных рук, и облик его вдруг меняется, наряд короля сливается в чёрное пятно плаща, и перед ней уже не Арген, а кто-то иной, тёмный…

– Всё хорошо, – говорит он ей, прижимая ребёнка к себе. – Теперь он мой. Навсегда.

Тронный зал замка преображается, превращается в пустыню под чёрным небом, холодную, мрачную. Яркие звёзды светят в ночи… или не звёзды, а чьи-то глаза?

– Всё правильно, – повторяет другой голос, чистый и спокойный. – Ты должна была так поступить. Это не было ошибкой. Меня выбрали. Так было нужно.

– Кому нужно? – кричит она в пустоту, и тогда Синеглазый встаёт рядом с ней в пустыне… нет, уже не в пустыне – в комнате её дома в Иринее, где она спит в своей кровати, и смотрит на неё, спящую.

– Ты ни в чём передо мной не виновата. Теперь, когда я это знаю, я могу примириться с тобой. Ты дала мне жизнь – я тебе благодарен. Другой вернул её. Но я не принадлежу ни тебе, ни ему. У меня свой путь. Ты больше не будешь мучиться. Я обещаю. Прощай. И прости нас обоих.

Они удаляются – две тёмные тени, и ей уже не страшно и даже не больно, только светлая грусть остаётся в ней.

Зэльтэн вскочила в постели. Она была одна в доме, в пустой комнате. Ночь таяла, Тэор спешила за братом. Глубокая печаль отпустила её. Она тихо заплакала, и слёзы наконец принесли ей облегчение.

***

Он казался исполином: огромные ручищи с выпученными буграми накачанных мышц, невообразимо широкие плечи и торс тренированного атлета. Чтобы обхватить его шею, потребовалось бы четыре ладони. Под его шагами жалобно скрипел и прогибался пол. В просторном зале сразу стало тесно. Стул, на который он плюхнулся со всего маха, обиженно застонал.

– Привет! – прогрохотал его уверенный бас. – Я Рэг, сын Аргена. Будем знакомы!

Дэрэк внутренне съёжился под прицельным взглядом нахальных глаз. Пришелец был слишком велик, слишком навязчив и шумен, совсем неподходящ к устоявшейся тишине старого дома. Он заставлял юношу чувствовать себя маленьким и слабым, беззащитным перед напором этой грубой силищи. Дэриэн несказанно обрадовался, когда как бы невзначай Джэд коснулся его плеча.

«Дэрэк, это всего лишь подправленное магией тело. Просто гора раздутого мяса. Назойливого и невоспитанного».

Шутка сняла напряжение.

– Зачем ты явился? – резко спросила Мариэль, и принцу показалось, что, кроме неприязни, в её голосе прозвучал страх.

– Проведать тебя, – хохотнул Рэг, – и поздравить. Ты же всегда мечтала стать королевой – на пару с нашей недалёкой маменькой! Тратила время на зубрёжку своих дурацких Законов!

– А ты, по всему видать, такой ерундой не занимался, – спокойно вставил Дэйкен.

Рэг снисходительно смерил его взглядом и высокомерно улыбнулся:

– Твой очередной дружок, Мэл? Не слишком хорош для такой гордячки, как ты? Гляди, затмит тебя собой.

Мариэль вспыхнула, но лишь процедила сквозь зубы:

– Твоё счастье, что у тебя не хватает умения определить, кто перед тобой.

– Ему это недоступно, королева, – кивнул Синеглазый. – Всё, на что он способен, – пытаться ковыряться в поверхностном слое мыслей, да и то безрезультатно.

Рэг уставился на него сначала с недоверием, затем с жадным любопытством:

– Ты с каждой минутой интересуешь меня всё больше, красавчик. Уж больно хороша твоя защита, не подступиться. И аура у тебя не совсем обычная.

– Ты ещё с магией моей не сталкивался, – усмехнулся Джэд и легко начертил в воздухе неизвестный Дэрэку символ, вспыхнувший на миг голубой молнией.

Рэг отшатнулся:

– Запретная магия?! Невозможно! Никому, кроме Хранителя, она не подвластна!

– Кроме Хранителя, – повторила за ним Мариэль.

Гигант глянул на неё, на Дэрэка, на Джэда – и расхохотался:

– Славно разыграно! Один единственный знак – и думали, что я попадусь! Поверю, что столкнулся лицом к лицу с Создателем! Нет, красавчик, меня не проведёшь. Тор сказал, что мы увидимся только раз – после моей смерти. А я ещё жив, и шутить со мной не безопасно!

– Что тебе нужно? – ледяным тоном спросила Мариэль. – Ты не соизволил даже проститься с матерью, не то чтобы за столько лет навестить меня. Забирай то, за чем пожаловал, и убирайся!

– Что ж, – развёл ручищами Рэг, – ты сама предложила. Придётся тебе расстаться со своими новыми украшениями, Мэл. По-хорошему.

– Вон оно что, – протянула девушка, – мой братец нацелился на ожерелье королей! Что тебе в нём толку? Ты и близко не смеешь подойти к Саору!

– Я и не подойду, – торжествующая улыбка, похожая на гримасу, скользнула по пухлым губам великана. – Саор сам пришёл ко мне. Править можно и на расстоянии, а король Рэг звучит ничуть не хуже, чем королева Мариэль. Если у тебя есть права, то и у меня их не меньше. Ведь мы, сестричка, двойняшки, дети одного отца. Да-да, ты возразишь, что родилась первой, к моему величайшему сожалению, и оттого мы оба вынуждены прозябать в каких-то дрянных мирках. Но, кроме тех, кто сейчас находится в этой комнате, об этом никто не знает. Тот же, кто отсюда выйдет, никому ничего не скажет. Иначе он отсюда не выйдет.

– Это угроза? – приподняла тонкую бровь королева.

– Ну что ты! – Рэг погладил рукоять длинного блестящего меча. – Это предложение. Или, если угодно, обмен. Ожерелье на жизнь.

Мариэль глянула на него с презрением:

– Сразу чувствуется, что ты не учил Законы Саора! Ожерельем не завладеешь, убив его прежнего владельца – ни самому, ни чужими руками. Тот, кто отважится на это, скоро сам расстанется с жизнью – гораздо страшнее и мучительнее, чем ты можешь вообразить! Символы власти королей передают только по доброй воле, ограниченное ты ничтожество!

– Вот и отдай его добровольно. Если за себя не боишься, то твои гости тебе дороги? Особенно этот красавчик с нечеловеческими глазами. Или я расправлюсь с ним у тебя на виду. Ты же не переносишь зрелища чужих страданий, не так ли, Мэл?

«Что его в моих глазах не устраивает? – то ли шутя, то ли серьёзно обиделся Джэд. – Тебе вот нравятся!»

«У тебя самые красивые глаза на свете, – поспешил успокоить его Дэрэк. – Не хочешь развеять иллюзии этого нахала?»

Мариэль, похоже, подумала то же самое, поскольку равнодушно бросила:

– Попробуй.

Принц почувствовал, как всколыхнулся воздух. Но он так и не узнал, какое заклятие применил Рэг: оно было уничтожено, не успев проявить себя. Не понял, что произошло, и Рэг – Джэд ничем не