же темы, с тем же подходом, что и трое остальных друзей, с той только разницей, что речь его длится целых шесть глав (32–37). Бытует мнение, что этот отрывок был включен в поэтические диалоги другим автором, посчитавшим, что друзья не до конца раскрыли свою точку зрения, и решившим в итоге сделать это своими силами.

В процессе высказывания своих жалоб и самооправдания Иов заявляет, что хочет личной встречи с Богом, дабы иметь возможность отстоять свою точку зрения и доказать несправедливость своих страданий. В конце диалога, когда все реплики озвучены, Бог являет себя, с размахом, как Всевышний властелин всего сущего, и наставляет Иова (гл. 38–41). Иов дает неубедительный, робкий ответ (42: 1–6), после чего поэтическая часть заканчивается.

Дискуссия Иова с его друзьями

Мы можем понять смысл взаимоотношений оппонентов, — Иова с одной стороны и его друзей с другой, — рассмотрев первый цикл жалоб и ответов. Иов начинает с того, что проклинает свою жизнь, желая никогда не рождаться: «После того открыл Иов уста свои и проклял день свой. И начал Иов и сказал: Погибни день, в который я родился, и ночь, в которую сказано: зачался человек… Для чего не умер я, выходя из утробы, и не скончался, когда вышел из чрева? Зачем приняли меня колени? Зачем было мне сосать сосцы?» (3: 1–3, 11–12).

Елифаз отвечает первым. Он не очень дружелюбен и предполагает, что Иов не так уж невинен и страдания его, по сути, заслуженны:

7. Вспомни же, погибал ли кто невинный, и где праведные бывали искореняемы?

8. Как я видал, то оравшие нечестие и сеявшие зло пожинают его;

9. от дуновения Божия погибают и от духа гнева Его исчезают. 4: 7–9

Елифаз продолжает в том же духе на протяжении двух глав. Он убеждает Иова покаяться, чтобы Бог вернул ему его прежнюю жизнь. Но Иов ничего не хочет об этом слышать. Если он сделал что-то не так, то заслуживает знать, что именно; с его точки зрения, он страдает, несмотря на то что является праведником. И Бог не оставит его в покое, заставляя страдать снова и снова: «И отвечал Иов и сказал… Научите меня, и я замолчу; укажите, в чем я погрешил. Как сильны слова правды! Но что доказывают обличения ваши? Но прошу вас, взгляните на меня; Буду ли я говорить ложь пред лицем вашим? Пересмотрите, есть ли неправда? Пересмотрите, — правда моя. Есть ли на языке моем неправда? Неужели гортань моя не может различить горечи? Когда подумаю: утешит меня постель моя, унесет горесть мою ложе мое, ты страшишь меня снами и видениями пугаешь меня; и душа моя желает лучше прекращения дыхания, лучше смерти, нежели сбережения костей моих… Доколе же Ты не оставишь, доколе не отойдешь от меня, доколе не дашь мне проглотить слюну мою?» (6: 24–25, 28–30, 7: 13–15, 19).

Затем Вилдад в резкой форме пытается обличить Иова (того, кто страдает!) в необоснованности его слов и настаивает на том, что тот заслужил свои страдания:

2. долго ли ты будешь говорить так? — слова уст твоих бурный ветер!

3. Неужели Бог извращает суд, и Вседержитель превращает правду?

4. Если сыновья твои согрешили пред Ним, то Он и предал их в руку беззакония их.

8: 2–4

Подумать только, говорить такое человеку, который только что потерял десять своих детей в результате трагического несчастного случая. Вилдад продолжает настаивать на том, что, если Иов покается, все вернется на круги своя. Иов же в свою очередь возражает (гл. 9—10), утверждая, что верит в свою невиновность (9: 15), но, будучи простым смертным, слишком слаб, чтобы бороться с Богом, который бы все равно не послушал его, даже если бы представилась такая возможность. Если бы Бог явился ему, Иов, под гнетом его божественного присутствия, вынужден был бы признать себя виновным, даже зная, что ни в чем не виновен:

16. Если бы я воззвал, и Он ответил мне, — я не поверил бы, что голос мой услышал Тот,

17. Кто в вихре разит меня и умножает безвинно мои раны,

18. не дает мне перевести духа, но пресыщает меня горестями.

19. Если действовать силою, то Он могуществен; если судом, кто сведет меня с Ним?

20. Если я буду оправдываться, то мои же уста обвинят меня; если я невинен, то Он признает меня виновным.

9: 16–20

Далее наступает очередь Софара, который уже сердится, повторяет обвинения двоих других друзей, сгущая краски: «Итак, знай, что Бог для тебя некоторые из беззаконий твоих предал забвению» (И: 6). И он все продолжает и продолжает…

Речь Софара завершает первый цикл. Два последующих содержат в себе практически то же самое. Иов невиновен и знает это; его друзья считают, что это не так, и настоятельно советуют покаяться. Но Иову не в чем каяться. Он и правда безгрешен и не заслуживает этих страданий.

Несколько ключевых моментов диалога

В этих диалогах встречается несколько интересных оговорок. Для начала, Иов не принимает во внимание, что в конечном итоге ему воздастся за его страдания, все будет так, как должно быть, в самом конце, в его загробной жизни. Согласно этой книге, жизни после смерти не существует: смерть — это конец истории.

И. Уходят воды из озера, и река иссякает и высыхает:

12. так человек ляжет и не станет; до скончания неба он не пробудится и не воспрянет от сна своего.

14: 11, 12

Порой нападки Бога на Иова описаны в невероятно жестоких и красочных терминах:

12. Я был спокоен, но Он потряс меня; взял меня за шею и избил меня и поставил меня целью для Себя.

13. Окружили меня стрельцы Его; Он рассекает внутренности мои и не щадит, пролил на землю желчь мою,

14. пробивает во мне пролом за проломом, бежит на меня, как ратоборец.

16: 12–14

На протяжении всего этого времени Иов отстаивает свою непорочность и отказывается сознаваться в грехах, которые не совершал. Его друзья не правы, утверждая, что он страдает заслуженно. Он на самом деле невиновен:

5. Далек я от того, чтобы признать вас справедливыми; доколе не умру, не уступлю непорочности моей.

6. Крепко держал я правду мою и не опущу ее; не укорит меня сердце мое во все дни мои.

27: 5, 6

В конечном счете (перед внедрением длинной речи Елиуя) Иов обращается с мольбой к Богу, чтобы тот явился ему и дал возможность лично защитить себя:

35. О, если бы кто выслушал меня! Вот мое желание, чтобы Вседержитель отвечал мне, и чтобы защитник мой составил запись.

36. Я носил бы