Ложные ценности нашей массовой культуры 1990-х формировали у девушек ожидание счастья, а страдания представлялись чем-то неестественным. Если верить рекламе, то когда мы несчастны, с нами что-то не так. Страдание воспринималось как нечто такое, чего можно и нужно избегать, потребляя правильно выбранные товары. Страдание воспринималось как аномалия, а не как неотъемлемый и неизбежный атрибут жизни.

В Америке огромное значение придается удовлетворению каждой потребности человека. Так было не всегда. В начале прошлого века детей учили быть терпеливыми, стойко переносить трудности. Идеальными считались дети, которые могли пожертвовать собственными потребностями и удовольствиями ради общего блага. Взрослые знали, что не все желания можно удовлетворить и что такое стремление может быть опасным и для отдельного человека, и для общества в целом. И только во времена господства рекламы с Мэдисон-авеню[36] самопожертвование постепенно перестали считать чем-то достойным.

Мы – общество, в котором сформировалась ментальность благополучия. Нам необходимо переосмыслить свои ценности и отказаться от представления, что отрицательные чувства нужно гасить употреблением сильнодействующих веществ. В идеале мы должны воспитать у наших детей новые представления о том, что значит быть взрослыми, а не считать, что повзрослеть означает накачиваться вредными химическими веществами, заниматься сексом и транжирить деньги. Мы должны научить их новым способам расслабляться и отдыхать, наслаждаться жизнью и справляться со стрессом. Мы несем ответственность за то, чтобы научить наших детей получать удовольствие от того, что правильно. Так я написала в 1995 году, но это справедливо и в наше время.

Хорошая новость в том, что сегодня у девушек гораздо реже возникают проблемы с тяжелыми наркотиками или с алкоголем по сравнению с 1994 годом. Употребление восьмиклассниками алкоголя снизилось наполовину, а 40 % старшеклассников никогда в жизни не пробовали алкоголя. Теперь гораздо меньше девушек курят, но очень многие из них пользуются электронными сигаретами. Выпивка, курение и наркомания больше не являются доказательствами того, что ты взрослый. А вот успехи в учебе и внеклассные увлечения, которые не были в приоритете у девушек 1990-х, часто являются показателями зрелости в наши дни.

Вейпы – это новая разновидность курения, примерно два миллиона подростков сейчас курят электронные сигареты. Подростки прячут устройства для курения в карманах и «парят» даже на уроках. Это дорогостоящая вредная привычка, формирующая зависимость. Большинство подростков «парят» табак, но и другие наркотики тоже можно употреблять подобным образом. Как только подростки понимают, что подсели, им часто бывает очень сложно остановиться. Важно отметить, что снижение употребления алкоголя не означает, что девушки перестали искать способы успокоиться, употребляя какие-то вещества. И в этот беспокойный век девушки часто изо всех сил стремятся расслабиться. Многие принимают антидепрессанты по рецепту врача или успокоительные средства. А еще они нашли новое средство стимуляции выработки дофамина – социальные сети.

«Когда я училась в восьмом классе, одна моя подружка решила выпить обезболивающие таблетки, которые принимал ее папа, – рассказала Джада. – Я перепугалась и рассказала обо всем своей маме. Я целый час проплакала, пока мы с ней говорили, как наркотики могут исковеркать мне жизнь».

«Я считаю, что у большинства людей, которые наркоманят или напиваются, проблема не только в этом. Есть что-то гораздо серьезнее, – сказала Иззи. – Одна моя знакомая девочка ненавидела своего отца и даже домой идти не хотела. И тогда она стала курить травку, чтобы как-то с этим справиться».

«Ребята подсаживаются на наркотики, чтобы от друзей не отставать и не оставаться в одиночестве, – добавила Амалия. – А по мне так немного травки помогает расслабиться. Меня в наркотиках больше всего волнует то, как бы родители не нашли их у меня».

«Любопытство многих ребят довело до беды, – сказала Джада. – У нас многие ребята в школе курят траву. Некоторых из них, в основном темнокожих, за это забирали в полицию, и я считаю, что это совсем несправедливо».

Аспен вспомнила о своих знакомых, которые курят электронные сигареты. Они делают это в школьных коридорах, на перемене, и учителя не обращают на это внимания. Марта рассказала, что ее сестра крадет из аптечки успокоительное «Ативан» и принимает его перед экзаменами.

По статистике, пока представители этого поколения не покидают родительский дом, они осторожно относятся к алкоголю и наркотикам. К сожалению, когда девушки поступают в колледж и начинают жить в кампусе, они часто идут вразнос. Многие студентки регулярно напивались до бесчувствия. Как сказала Кендал: «Мы столько на вечеринках выпили, что по морю из алкоголя корабль может проплыть…»

И конечно, многие студентки до сих пор используют наркотики и алкоголь как лекарство, и без вмешательства извне и поддержки родных отказаться от этих привычек трудно. Вот как незапланированная беременность заставила Тьяну по-новому взглянуть на здоровье и образ ее жизни.

Тьяна, 17 лет

«Самые хорошие мои воспоминания относятся к тем временам, когда мама с папой жили вместе. Тогда жилось лучше, – Тьяна горестно вздохнула и отломила кусочек от рогалика. – Мы тогда не волновались, что у нас будет на ужин или как заплатить за квартиру в этом месяце. При папе никаких волнений не было. Когда мне было восемь лет, родители так поссорились, что больше не могли оставаться вместе. Как только папа ушел, мама опустилась на самое дно. Она подсела на синтетический каннабис и другие наркотики, и мне пришлось заменить мать брату и сестре. Они во всем меня слушались, и я говорила им, что надо делать. Они были совсем малышами, когда все это стряслось».

«А куда ты обратилась за помощью?»

«Когда родители расстались, мы жили в приюте для женщин, страдающих зависимостями, и их родственников. Мама работала санитаркой в больнице с шести утра до шести вечера. Мы редко ее видели, потому что когда она приходила домой, то ложилась спать. Ей нужно было отдохнуть перед новой сменой. Было так одиноко. Я старалась заботиться о младшеньких и ходила в школу. После того как я укладывала малышей спать, смотрела по телевизору “Американского идола” и все плакала, плакала, пока не засну. А потом, когда мы покинули приют, мама начала менять одну работу за другой. Каждые несколько месяцев – новая работа, и она клялась и божилась, что наконец-то это та самая нормальная работа и теперь все изменится к лучшему. Но нас постоянно преследовали трудности, и после того, как мама ушла с последней работы, нас выселили из дома. Мы были бездомными восемь месяцев – перекантовывались у разных ее знакомых. Одна из них варила метамфетамин в подвале».

«А как ты справилась со всеми этими переездами и встрясками?» – спросила я.

«Не сказала бы, что так уж справилась, – сказала Тьяна и вздрогнула. – В это время я стала опускаться, стала грубее, начала употреблять наркотики и поздно приходить домой, пыталась быть крутой, как все другие ребята. Я не уделяла малышам столько времени, сколько надо бы. Когда я училась в средних классах, дедушка купил нам дом. Это словно как в лотерею выиграть. Но он поставил условие, чтобы мама завязала с наркотиками и устроилась на работу, потому что мы до того два года были бездомными. Он даже не потребовал, чтобы мы платили за жилье. Но когда мне исполнилось четырнадцать, мама потеряла этот дом. Она не выполнила обещаний, данных дедушке. И когда это произошло, я переехала к своему парню. С мамой я перестала общаться, потому что она покатилась по наклонной. Я тогда училась в восьмом классе».