время, – улыбнулся Риган. Казалось, в его улыбке не было угрозы, но у меня по коже побежали мурашки. – Видишь ли, Джуд, я объясню тебе кое-что. Наша семья – очень влиятельная. На протяжении многих поколений мы зарабатывали состояние и репутацию. Носить нашу фамилию – значит, оберегать наследие и репутацию, а затем передать их детям.

– Все дело в этом? – удивленно спросила я. – Ты хочешь заграбастать все деньги Эдриена? Как в сериалах?

Риган непринужденно рассмеялся, словно уничтожив этим смехом все мои глупые доводы.

– Деньги и так уже почти мои, – признался он. – Адрик и Александр имеют право на свою долю наследства, будучи его сыновьями по крови, но Эгану не принадлежит ни пенни, потому что он – плод измены своей матери. Она всегда любила брата отца, то есть нашего дядю Арманда. Даже после свадьбы она продолжала с ним встречаться, и отца приводила в бешенство эта связь. И особенно последствия связи.

– То есть Эган, – закончила я.

Меня совершенно не удивило, что семья Кэшей скрывает подобные тайны. Если уж они скрыли даже убийство, от них можно ждать чего угодно. Но, честно говоря, откровения Александра, поведавшего мне правду, ввели меня в ступор. Я никак не ожидала, что человек, так чтивший Эдриена Кэша, не был его родным сыном.

– Так вот, отец растил его как собственного сына, пока их мать была жива и могла защитить его, – продолжал он. – Но потом ничто уже не могло заставить Эдриена любить Эгана. Но, с другой стороны, довольно трудно избавиться от парня, который вымахал за метр восемьдесят и способен трахаться без устали.

Да, согласна, от Эгана трудно избавиться, ведь хоть он и кажется идиотом, но на самом деле чертовски хитер.

– Но в Эгане тоже течет его кровь, – заметила я. – Он же его племянник… твой кузен… и тоже Кэш.

Риган покачал головой. Лицо его сделалось суровым; похоже, его рассердило, что я защищаю Эгана.

– Я тоже Кэш по рождению, – возразил он. – Меня ненавидели все, кроме отца. Много лет мне приходилось жить вне дома, потому что мать Эгана, Адрика и Александра не хотела, чтобы я общался с ними. Лишь после ее смерти я смог занять свое место. Это несправедливо.

Теперь я понимала причину ненависти и чувства соперничества, которые Эган всегда питал к Ригану. По странной иронии судьбы, у кузенов были еще и похожие имена. Кстати, уж не был ли выбор имени тайной игрой матери Эгана? Если это так, то насколько бесстыдной была эта женщина? Так или иначе Риган постоянно подогревал ненависть Эдриена к Эгану, видя в нем заклятого врага.

В конце концов, Адрик и Александр были единоутробными братьями Эгана и в то же время его кузенами по отцовской линии. Бывает же такое!

– Спасибо, что сказал правду, – кивнула я Ригану. – Думала, ты мне наврешь.

Он сделал глоток из бокала очень мужским и в то же время элегантным движением, которым мог заворожить кого угодно. Едва пригубив, он улыбнулся мне как давнему другу. Его глаза довольно заблестели.

– Я знаю, что ты ненавидишь Эгана так же, как и я, – тихо, почти шепотом признался он. – Это видно по твоему взгляду, но еще больше – по твоим поступкам. Я наблюдал за тобой, Джуд, и знаю, что ты причинишь Кэшам еще больше боли, чем они причинили тебе. Таков закон жизни. Мы причинили зло, и это зло обернется против нас.

Он взял с кухонного стола желтый конверт и подтолкнул ко мне.

– Здесь деньги, чтобы ты в ближайшие дни уехала из Тагуса, – добавил он. – Сама понимаешь, как только ты выйдешь из этого дома, за тобой будет следовать по пятам мой человек. Я тебе доверяю, но предпочитаю быть осторожным.

Я заглянула в конверт. Целая пачка купюр. Это было справедливо. Мы заключили сделку. Я передала ему флешку, кивнула, а он посмотрел на меня серыми глазами Кэшей, сиявшими победным блеском. Я повернулась к нему спиной и направилась к двери. Выйдя из квартиры, увидела, что Рэмбо в юбке по-прежнему на посту. Она смерила меня подозрительным взглядом, но я проследовала мимо нее прямо к лифту, вихляя тощим задом, и покинула здание.

Второй шаг я осуществила этим же вечером, потому что после того, как передала Ригану улики, мое время было ограничено.

Что было хорошо в Тагусе, так это всевозможные интересные мероприятия, проводившиеся, чтобы увеличить популярность университета. Короче говоря, накануне у нас началась Неделя искусств. На протяжении пяти дней проводились разные акции, но первый день всегда был посвящен торжественному открытию в актовом зале, во время которого ректор произносила речь. По этой причине в два часа пополудни зал уже был полон студентами, снующими туда-сюда в ожидании начала. Меня там не было. В эту минуту я находилась в одной из пустующих аудиторий в корпусе информатики. Из окна было хорошо видно, что происходит в зале. У меня за спиной Арти заканчивала последние приготовления, потому что я уже все ей рассказала. Под словом «все» я имею в виду Хенрика и его смерть.

Это было нелегко. Я вошла в ее комнату в нашей квартире и все ей выложила.

Какое-то время она молчала. Я призналась, что приехала в Тагус с целью, не имевшей никакого отношения к учебе, и знала о Кэшах задолго до этого. В конце концов, мне больше не было смысла что-то скрывать. А кроме того, я все равно не могла больше здесь оставаться.

Что касается Арти, то она выслушала мою историю без лишних комментариев. Под конец она лишь произнесла: «Хорошо, давай сделаем это».

Теперь мы это уже сделали, но я заметила, что она немного изменилась. Она стала более серьезной и менее разговорчивой.

Теперь мы ждали Эгана, которому отправили сообщение, назначив ему встречу, чтобы заключить сделку. Какую именно сделку? Я ему не сказала.

Арти встала рядом со мной.

– Все готово, – сообщила она.

Я поспешно обернулась – убедиться, что все в порядке.

Все находилось где положено и как положено.

– Спасибо, все прекрасно, – кивнула я.

Арти тоже полюбовалась своей работой.

– Почему ты выбрала этот путь? – спросила она.

Ну, положим, правду можно поведать самыми разными способами. Немного придя в себя и обдумав все возможности, я отобрала несколько самых ярких.

В стиле Ханны Монтаны: снять парик (образно говоря) и сказать: «Привет, я Айви Дамале».

В стиле сериала «СSI. Место преступления»: встать перед ними, выхватить револьвер и крикнуть: «Руки вверх! Вот я тебя и поймала, пора платить по счетам!»

В стиле мыльной оперы: подняться на