– Ну что, поговорим?

Волшебник презрительно усмехнулся.

– Ты, наверное, думаешь, что боль и смерть – это ерунда. Что после смерти тебя ждет новая жизнь, и твои новые покровители тебя вознаградят за верность. Азфарил!

Мои люди испуганно попятились, пленник побледнел.

– Так вот, ничего этого не будет. Демоны сожрут твою душу.

– Ты…

– Не посмею скормить человека демонам? Плохо ты меня знаешь…

– Вы же светлые маги!

– Да, так говорят, – кивнул я, глядя ему в глаза.

– Но я почти ничего не знаю!

– А вот это уже другой разговор. Чего вы добиваетесь?

– Свободы!

– Да ну? И от кого же?

– От вас, магов! Вы лишили нас истинной силы! Помыкаете нами!

– Зачем же вы тогда волшебниц режете? Волшебниц, не магов.

– Они – никто. Такие только мешают нам, настоящим волшебникам! Они всего лишь средство.

– А с чего ты взял, что сам чего-то стоишь? – спокойно спросил я. – Ты просто рядовой исполнитель. Знаешь, сколько я уже убил таких?

– Смерть – лишь начало пути!

– Знал бы ты, кому служишь. – Я тяжело вздохнул и покачал головой. – Кто тебя приобщил к «истинным» знаниям?

– Мои друзья.

– Имена и фамилии. Где они сейчас?

– Там, где вы их уже не достанете!

– Точно? Тогда ты нам не нужен, Азфарил…

– Нет, п-подожди!

Запинаясь, пленный хаосит продиктовал имя и адрес другого волшебника.

– Джон, группу на захват, быстро. Кого из ваших ты еще знаешь?

– Больше никого, честно.

На этот раз он не врал. Я кивнул Азфарилу, и тот забрал взвывшего от ужаса пленника с собой.

– Его еще можно было допросить, – вздохнул Джон.

– Это рядовой исполнитель, ему прополоскали голову и отправили на единственное задание. Он ничего не знает.

Утром я, как обычно, листал свежие газеты. Все важные новости я узнавал из отчетов Мелиссы, но мне нужно было следить за агитацией противника.

Рядом Агнесса вполголоса читала какую-то статью скучающему Тириону.

– Что ты так возмущаешься? Чего плохого в том, что люди говорят о свободе?

– А чего в этом хорошего?

– То есть как чего? Люди хотят бороться за свои права!

Тирион помрачнел и отвел взгляд в сторону.

– Что?

– Я знаю, чем заканчиваются такие разговоры… кровью и смертью.

– Да с чего…

– С того! Вожди и жрецы племен боялись потерять свой авторитет и очень красиво говорили о духах предков и свободе! А знаешь, чем кончилось?

– Чем?

– Чем-чем… ничем хорошим.

– Ну, это тогда так было, но здесь все по-другому!

– Агнесса, ты думаешь, кто-то тогда говорил молодым степнякам, что их ждет кровавое пиршество войны? Нет, им говорили примерно то же самое, что написано в этой статье. Свобода, равенство, независимость…

Агнесса повернулась ко мне в поисках поддержки, но я был на стороне Тириона и прекрасно знал, о чем он говорит.

– Тирион прав, никто не говорит людям: «Давайте вы будете умирать и убивать за нашу власть». Говорят: «Свобода, права, демократия и долой режим воров и кровопийц». Но все всегда проходит исключительно по первому варианту.

– Но бывает же по-другому!

Невольно я подумал, что Софья оказалась не лучшим воспитателем, она думала, что история не нужна девочке, особенно история войн и революций. А жаль.

– Бывает, но только в книгах. А в жизни о революциях мечтают романтики, делают их прагматики, а их плодами пользуются подлецы. Ну а простые люди только страдают.

– Но…

– Агнесса, все романтики революций забывают об одной простой вещи. Народу легче всего живется в спокойные времена. Рыбаки предпочитают ловить рыбу в спокойную погоду, а не во время бурь, после которых поэтам легче дышится. Поэты на море смотрят с берега, им буря прекрасна, а спроси жену рыбака, потерявшую мужа в этой буре? Спроси самого рыбака, чьи дети остались голодными, потому что в море нельзя было выйти?

– А как же рабочие? – спросил Тирион. – Они тоже много чего требуют, но им ты помогаешь.

– Они требуют реформ, а не абстрактной свободы. Чтобы их успокоить, надо просто выполнить их требования. Чтобы успокоить романтиков революции – надо утопить страну в крови.

Заголовок передовицы «Райхенских вестей» был прекрасен: «Ответит ли за свои преступления верный прихвостень императора?» Речь шла, разумеется, обо мне. Полистав другие газеты, я нашел и другие статьи про меня. Этого следовало ожидать.

Неожиданно члены Союза промышленников попросили меня о встрече. У меня не было желания общаться с промышленниками, но встреча необходима. Нужно понять, как далеко они собираются зайти.

С собой я на всякий случай взял Арью. Плохо будет, если переговоры закончатся кровавой резней.

Промышленники меня уже ждали в ресторане, в отдельном кабинете на втором этаже. Где-то рядом ощущались ауры Астреяров, двух или трех магов. Впрочем, мои снайперы ведь тоже заняли удобные позиции.

– Добрый день, судари, как видите, я один и без оружия, – с усмешкой сказал я.

Чарльз Левингстон и Гюнтер Райнех выразительно посмотрели на Арью.

– А это, можно сказать, моя тень. Не обращайте внимания.

Мы, игнорируя их недовольство, сели за стол.

– Эта тень может нас убить одним движением пальца.

– Как и я. Но я рад, что вы здраво оцениваете силы. Если вы задумали ловушку – вы должны понимать, что умрете первыми.

– Не самое продуктивное начало переговоров, – заметил Чарльз Левингстон.

Мне потребовалось время, чтобы вспомнить, когда я его видел.

– Мы люди деловые, – улыбнулся я. – Говорим сразу и начистоту. Что вы хотите мне предложить?

– Мы предлагаем вам отказаться от ваших глупых и наивных идей! Вы всерьез хотите дать власть этим отбросам? – резко спросил Райнех.

– Эти отбросы мне неплохо заплатили. А так как прежнего места работы я лишился благодаря вам, теперь приходится наниматься к кому угодно.

– Вот как? Откажитесь поддерживать эту шваль – и мы вам заплатим любую цену! Любую.

Чарльз Левингстон сидел спокойно, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди, а вот Гюнтер Райнех сразу начал горячиться. Он облокотился на стол и подался вперед.

– Увы, контракт есть контракт. Я не могу рисковать своей деловой репутацией.