— Что будем делать, товарищи? — спросил он собравшихся на совещание представителей командования Ленинградского фронта, руководства города и области.

Единое мнение было выработано скоро: транспортной авиацией ни в коем случае не пренебрегать, но главной артерией снабжения считать путь через Ладожское озеро.

Генерал Хрулев установил четкую систему контроля погрузки вагонов и движения грузов, отдавая предпочтение продовольствию. Особенно много сил приложил он к организации движения материальных средств по ледовой трассе через Ладожское озеро, «Дороге жизни», или, согласно официальным документам, «Военно-автомобильной дороге № 102».

Это был сложный организм — или аппарат — численностью в 19 тысяч человек. Четыре дорожно-эксплуатационных полка, стрелковый полк охраны, три мостостроительных, 9 автотранспортных и два авторемонтных батальона, 8 госпиталей — таков перечень лишь основных структур, входивших в его состав.

Дорожники непрерывно расчищали и ремонтировали трассу — временами авиация противника разрушала до 6 квадратных километров льда, — строили мосты, сооружали объезды, местами отводили трассу в сторону. Днем и ночью, в любую погоду, часто под ударами вражеских авиабомб непрерывным потоком более трех тысяч грузовых автомобилей везли в осажденный город то, в чем так нуждались его защитники, жители, продолжавшие работу предприятия.

В свою очередь блокадный Ленинград давал стране оружие и боеприпасы, уникальное оборудование для электростанций, ценный хирургический инструмент, сыворотки, вакцины, оборудование для госпиталей, в снабжении медицинским имуществом роль осажденного города была чрезвычайно велика.

Ледовая трасса действовала четко и бесперебойно, но с наступлением теплого времени года солнечные лучи сделают то, что оказалось не под силу гитлеровской авиации. Андрей Васильевич нашел выход и здесь. Он предложил построить 10 металлических барж и четыре железнодорожных парома грузоподъемностью по 1000 тонн каждый. Скептики уверяли, что это нереально. Однако задача была выполнена силами ленинградцев, ценой их героических усилий на судоверфях, причалах и пристанях, в цехах заводов и фабрик, в научно-исследовательских учреждениях и институтах.

Но сам по себе водный транспорт — еще не все, что требуется для обеспечения грузопотока. Требовалось строить пирсы с причалами, оборудовать пристани и подъездные пути, восстанавливать разрушенные шлюзы и плотины, очищать бассейн от мин и препятствий, создавать порты и организовывать их работу... Трудовой подвиг. Именно он позволил войскам Ленинградского фронта с честью выдержать тяжелые бои летней кампании 1942 года.

Водная артерия не утратила своего значения и позже, когда операция «Искра» была завершена, а блокада прорвана. Летом 1943 года суда доставили в город почти 80 тысяч тонн различных грузов; пригодились они также в ходе прокладки телефонного и 6 нитей силового кабеля для подачи в Ленинград электрического тока с Волховской ГЭС.

И все же возможности ледовой трассы зимой и водной артерии летом имели свои пределы. Как увеличить грузопоток для города и фронта? Да очень просто: использовать для доставки горючего не автомобили и баржи, а трубопровод!

Государственный комитет обороны принял соответствующее решение, возложив общее руководство строительством на А. Н. Косыгина, и работа закипела, — разумеется, при самом активном участии генерала Хрулева. Именно он помог найти и нужных специалистов, и сами трубы, причем на месте, в Колпино. Сложная задача решалась совместными усилиями фронта, представителей флота, соответствующих министерств и ведомств. Менее чем через месяц уникальное по тому времени сооружение было готово, и в осажденный город пошел непрерывный поток нефтепродуктов.

Андрей Васильевич внимательно изучал и обобщал полученный опыт, словно предвидя его ценность в недалеком будущем. В череде сменявших одна другую ответственных задач, в условиях нечеловеческой нагрузки он вдруг вспомнил: а как чувствует себя архитектор Лев Владимирович Руднев, автор проекта знаменитого здания академии имени М. В. Фрунзе? Ведь он постоянно живет в Ленинграде.

Оказалось, академик действительно в блокадном городе и категорически отказывается покидать его, желая разделить все трудности с ленинградцами. А между тем его физическое состояние иначе, как тяжелым, не назовешь! Тогда генерал Хрулев начал лично уговаривать упрямого архитектора, потратил немало времени и, в конце концов, добился успеха...

Стойко обороняется непокоренный Ленинград, одержана блестящая победа под Москвой. В ходе осенне-зимней кампании 1941-1942 годов тыл проделал огромную работу, без которой успехи войск были бы невозможны. А. И. Микоян лично убедился в этом, выехав для проверки вместе с генералом Хрулевым в район упорных боев.

Деятельность органов снабжения можно проверять, исследуя документы и графики, а можно так, как делал это Наполеон: выйти на конечное звено — солдата — и посмотреть, как он одет, обут и накормлен. И не на строевом смотру, а на линии боевого соприкосновения с противником! Анастас Иванович и Андрей Васильевич ходили по траншеям переднего края, беседовали с младшими офицерами и солдатами. Видели: зимним обмундированием обеспечены хорошо, горячую пищу получают своевременно.

Но поводов для беспокойства было куда больше, чем для радости. Ситуация на железнодорожном транспорте стремительно ухудшалась и грозила серьезными перебоями в снабжении. Положение могло быть еще хуже без железнодорожных войск, существование которых в тяжелые месяцы 1941 года едва удалось отстоять. Тогда в чью- то не отягощенную военными знаниями голову пришла идея расформировать их для компенсации огромных потерь и преобразовать в обычные стрелковые части. Нашлись и горе-теоретики, подкрепившие идею «научной» основой: армия сейчас отходит, а стало быть, и задачи по строительству железнодорожных путей не возникают.

Верховный главнокомандующий от скоропалительного решения отказался и приказал изучить вопрос специальной комиссии. Впрочем, заседание ее ничего хорошего не сулило. Ведь председателем был назначен Л. З. Мехлис, заинтересованный в том, чтобы ликвидировать железнодорожные войска и тем самым ослабить позиции ненавистного ему главного интенданта. Искушенный начальник Главного политического управления собрал комиссию именно в тот день, когда самого Андрея Васильевича в Москве не было.

Все шло, как было задумано. Лишь начальник военных сообщений, подчиненный Хрулеву, генерал-лейтенант Ковалев категорически отказался голосовать за расформирование, называя подобное решение пораженческим. Мехлис снял телефонную трубку и пожаловался на упрямца Сталину.

— Почему вы считаете ликвидацию железнодорожных войск пораженчеством? — спросил Верховный главнокомандующий, пригласив генерала к телефону.

— Потому, что мы готовим под Москвой контрудар и позже будем готовиться к наступлению, а наступать без железнодорожных войск и восстановительных средств, которые являются орудием наступательных операций, невозможно, — ответил Ковалев.

— Правильно, — сказал Сталин. — Передайте трубку Мехлису.

— Вы пораженец, Мехлис, — услышал тот. — Комиссия тоже. Комиссию распустить, войска сохранить!