– Пока он сюда добирался, межвременной канал сузился, да так, что Лаэрт в него просто не поместится.

– Дайте хоть попробовать! – возмутился Лаэрт.

– Или давайте я полезу! – предложил Артем.

Вольта окинул его взглядом.

– Профессор, он – ребенок! Даже не думайте! – предостерег Улисс.

Ученый с досадой махнул лапой:

– Он тоже не пролезет. Не представляю, что делать…

– Нужен младенец! – осенило Артема. – Он точно пролезет!

Вольта невесело рассмеялся.

– Пролезет, только что он потом делать будет?

– Мы пошлем вместе с ним письмо! Он там, в прошлом, вырастет, прочтет, узнает, кто он и зачем, и все сделает!

– Не выйдет. В прошлом канал оставался открытым всего несколько месяцев.

Улисс покачал головой:

– Поверить не могу, что вы всерьез рассматриваете это предложение. Младенца? В прошлое? Кроме технических сложностей, вас ничего в этой затее не смущает?

– Да смущает, конечно! – отмахнулся Вольта. – Я же не псих! Но, как ученый, я все версии рассматриваю. В общем, я озадачен. Буду думать. Призываю и вас всех поразмыслить. Мне пора, уже глубокая ночь. Вернусь завтра вечером и надеюсь выдвинуть и услышать кучу гениальных идей.

– Не беспокойтесь, мы не подведем! – оптимистично заверил Артем. – Надежный – наше второе имя!

«Надеюсь, что подведем», – подумал Улисс, но произносить это вслух не стал. Хватит с него споров. Тем более что опасная затея Вольты и Лаэрта, похоже, срывается сама по себе.

Вот и хорошо.

37

Выспаться профессору, конечно же, не удалось. Однако усталости он не чувствовал. Вольтой двигала одержимость ученого, стоящего на пороге больших свершений. Он готов был работать без передышки.

Но возникла сложность. В рабочее время нужно было заниматься имперскими оружейными проектами. За дисциплиной и соблюдением распорядка следили лояльные роботы. Поэтому Вольте пришлось пойти на хитрость. Он сообщил, что проводит крайне опасный эксперимент по распылению вражеских роботов на микрочастицы. Малейший сбой, и все роботы в помещении распадутся.

– Но это даже хорошо, – обрадовал профессор своих надзирателей. – Это будет означать, что оружие работает. Вы погибнете ради империи!

Но лояльные роботы не согласились:

– Программа диктует нам не погибать, а жить ради империи. Мы выйдем, но будем следить за работой по мониторам.

«Много вы там поймете, по своим мониторам», – довольно подумал Вольта, оставшись в лаборатории один.

К чертям имперские проекты! Ему нужно разобраться в портативном голоизлучателе и починить его…

Спустя пять часов профессор находился на грани отчаяния. Сложный прибор оказался поврежден серьезней, чем он ожидал. С огромным трудом Вольте удалось восстановить два голообраза из трех, но ни один не был устойчив. База данных с одеждой вообще почти вся стерлась. Попытайся Улисс воспользоваться излучателем в таком состоянии, провал был бы неизбежен. Профессор перепробовал все, идей больше не было. Технология Сумрачного Кампуса во многом превосходила его знания, и пока что она ему не по зубам. Конечно, будь у него хоть пара недель, он бы разобрался. Но их не было.

Зарядное устройство – весьма специфической конструкции – тоже оказалось в плачевном состоянии – вот-вот рассыплется и непонятно, на сколько еще его хватит. Чтобы соорудить другое, опять же нужно время, которого опять же нет.

Зато искусственный интеллект во внутреннем компьютере прибора оказался профессору знаком. Он был очень похож на тот, который управляет лояльными роботами. Вольте удалось быстро его отладить и даже модифицировать. Улиссу это не поможет, зато профессорскому самолюбию чуть полегче.

Работа над излучателем была прервана самым грубым образом – появлением офицера по науке, кролика Клауса.

– Что еще за эксперимент по распылению роботов на микрочастицы? – строго вопросил он. – Его нет в графике!

– У меня было озарение! – с досадой сообщил Вольта. Он терпеть не мог офицеров по науке, а Клауса – больше всех. – Гениальные идеи не случаются по расписанию, знаете ли!

– Гениальные идеи оставьте для свободного времени!

– У меня не бывает свободного времени! – возмутился Вольта.

– Что лишь говорит о разумно составленном графике! – назидательно заметил Клаус. Он вызвал из коридора лояльного робота. – Ладно, показывайте результаты. Распылите этого робота.

– Не могу. Эксперимент провалился.

Кролик противно ухмыльнулся:

– Так я и думал. Вы занимались несанкционированным исследованием в рабочее время, да еще и с нулевым результатом. Это измена! Ваша единственная забота – создание оружия для защиты империи путем завоевания вражеских территорий. Знаете, каков главный закон империй? Империи должны расширяться! Вы что, хотите нарушить закон?

– Ни в коем случае! – заверил Вольта, а про себя ребячески усмехнулся: «Фигушки! Главный закон империй – империи всегда рушатся. Так что я уж точно не стану нарушать закон!»

– Значит, так, изменник, – высокомерно заявил Клаус. – Мое доверие к вам подорвано. Чтобы компенсировать потраченное впустую время, отработаете и в ночную смену. А я лично за вами прослежу! Меня вы с такой легкостью из лаборатории не спровадите! Даже не пытайтесь заявить, что ставите эксперименты по распылению кроликов, ха-ха! Да здравствует империя! Да здравствует император!

«Но я не могу в ночную смену, меня ждут в убежище!» – чуть было не ляпнул профессор, но вовремя прикусил язык.

Что же делать?..

38

После того как профессор Вольта не появился в убежище ни вечером, ни ночью, стало очевидно – случилась беда. К утру Елена уже не сдерживала панику. Дядю раскрыли и теперь пытают в имперских застенках! Лаэрт ее утешал. Артем ей поддакивал.

Улисс отвел в сторону «ЛИСа-5» и что-то ему прошептал на механическое ушко. Робот кивнул и покинул убежище.

– Эй, куда это он?! – всполошились все.

– Нужно выяснить, что случилось с профессором, – ответил Улисс. – Сами мы это сделать не сможем, но есть кое-кто, для кого это не проблема.

– Кто это? О ком вы говорите?

– О тоннельных почтовых мышах, разумеется!

– А… – скептически ответили все.

Они не очень верили в способности тоннельных почтовых мышей, так как не очень верили в существование тоннельных почтовых мышей.

Снова потянулись утомительные часы ожидания. Артем порывался броситься на спасение Вольты – взять штурмом «Ледяной дворец» и силой вызволить профессора из вражеских лап. На это Лаэрт замечал, что они понятия не имеют, находится ли Вольта именно во вражеских лапах. Елена предсказывала, что в конечном итоге придется спасать самого Артема. И лишь Улисс поддержал мальчика, но попросил изложить детали плана, после чего пыл тигренка остыл сам собой.