– Ну, мы ж не знали, что тебя встретим, – с каменным выражением лица ответил Григ!

– Ох, умник! – бомж выпрямился и снова взял обрез обеими руками. – Знаешь, почему ты все еще жив?

– Потому что у тебя патронов нет? – предположил Григ.

– Потому чо я еще не решил, чо с тобой сделать! – воскликнул бомж и заржал, довольный своей плоской шуткой. – А чо это у тебя из-за спины торчит?

– Телескоп.

– Чо еще за телескоп?

Григ усмехнулся. Самым уголком рта. Но так, чтобы бомж заметил.

– Штуковина такая.

Григ все верно рассчитал – бомж понял, что сталкер над ним насмехается.

– А ну-ка! – махнул он обрезом. – Скидывай свою штуковину!.. Только медленно, зараза!.. Не торопясь!..

– Как скажешь, козел.

Григ знал, что бомж не выстрелит, пока не поймет, что это за штука у него за спиной. Не потому, что был любопытным от природы, а потому, что ежели не знаешь цену той или иной штуковине, то, продавая ее, продешевить можно. А бомжи – они, падлы, скаредные. За копейку удавятся.

Григ расстегнул ремень на груди.

– Медленно!.. Медленно, те грят!..

– Да куда уж медленнее.

Григ потянул за ремень.

Мечи поползли со спины на бок.

– Держи.

Григ коротко взмахнул рукой.

Мечи, связанные ремнем, полетели мужику под ноги.

Григ едва успел разжать пальцы, как где-то совсем рядом из темноты раздался звук, который трудно даже вообразить. Он был похож на вопль смертельно раненного живого существа в сочетании с душераздирающим скрежетом рвущегося от чрезмерного напряжения металла. «King Crimson!» Hа полную мощность! Даже у Грига, хотя он и был готов к чему-то подобному, в первый момент возникло ощущение, будто внутри у него что-то оборвалось и оборванные концы завязались узлами. Васька присел и втянул голову в плечи. Если бы не бомж с обрезом, он бы, наверное, обхватил голову руками и заорал. Сам бомж вздрогнул и, на миг забыв о сталкере, рефлекторно развернул обрез туда, откуда исходила новая, незнакомая угроза.

Григ упал на одно колено, бросил все тело вперед, левой рукой уперся в землю, а правой на лету выдернул из ножен не успевшую коснуться земли катану и, продолжая начатое движение, провел острым, как сама смерть, лезвием по щиколотке бомжа.

– Су-у-у-у-у-ка! – протяжно завыл бомж, падая как подрубленный.

Лишенный опоры, он все же попытался было выстрелить в Грига из обреза. Но сталкер ударил его рукояткой меча в пах. Руки бомжа взлетели вверх, и выстрел ушел не по назначению.

Как только бомж упал на спину, Григ оказался над ним и, ни секунды не раздумывая, вонзил меч шакалу в горло.

В горле у бомжа булькнула кровь. Глаза закатились. Грязное, давно не мытое, вонючее тело судорожно дернулось и навсегда распрощалось с тем неприглядным содержимым, что делало его живым. Ну, или, по крайней мере, похожим на живое существо.

Из темноты выкатилась Виолетта в ярко-алой боевой раскраске и с разгона ударила мертвого бомжа бампером в висок. Голова бомжа мотнулась на другую сторону. Виолетта чуть откатилась назад, готовясь снова ударить.

– Довольно, – остановил ее Григ. – Он свое уже получил.

Машинка яростно крутанула колесами, будто готовая сорваться с места, но осталась стоять.

Григ коротко и резко взмахнул мечом, стряхивая с лезвия капли дурной крови. Наклонившись, он подцепил двумя пальцами ременную сбрую и вставил катану в ножны.

– И откуда только эти твари берутся? – Григ обернул один ремень вокруг пояса, другой – кинул через плечо. – Лезут и лезут в Зону. Как будто за кордоном им места мало… Или кормят их там плохо?.. Ты как думаешь?

Вопреки обыкновению, Василий ничего не ответил. Даже странно как-то. Молчание парня показалось Григу тяжелым, будто налитым свинцом. И – недобрым. Ну, не должен был Васька молчать в такой ситуации!

Сталкер настороженно обернулся и направил фонарик назад.

– О, дьявол…

Василий стоял, чуть покачиваясь. Руки его были разведены в стороны, будто для того, чтобы помочь телу сохранить равновесие. И все бы ничего, да только лицо Васьки было иссечено картечью. В хлам. В кровавое месиво. Левый глаз был выбит. Правый, залитый кровью, смотрел отрешенно в такую даль, куда из живых рискнет заглянуть разве что бодхисаттва.

Григ был настолько подавлен и растерян, что не знал, как лучше поступить. Подойти к Васе и уложить его мертвое тело на землю? Или же так и оставить его стоять?.. Удивительно, как ему это удается?

Виолетта издала предупреждающий стрекот.

– В чем дело? – спросил, не отводя взгляда от мертвого парня, сталкер.

Виолетта выдала еще одну длинную трель.

– Нет, он мертв, – ответил сталкер.

Да, Василий был мертв. И теперь поди пойми, правильно ли поступил Григ, вытащив его из лагеря неодруидов? Там бы он, по крайней мере, был все еще жив. А что стало бы с ним потом – про то может быть ведомо лишь тому, кто способен заглянуть в будущее. Григ не умел видеть завтрашний день. А потому считал, что смерть Василия всецело ложится на его совесть.

Что ему еще оставалось?

Собрать вещи, что вытряхнул из Васькиного ранца бомж. И посмотреть, не найдутся ли среди них координаты родных или друзей, которым можно будет сообщить о том, где и как погиб Василий Коперов. Журналист он был, морская свинка или кто еще. У сталкеров так было заведено. Правда, большинство, уходя, не оставляло никаких контактов. Никаких связей с внешним миром. Будто прошел человек по жизни и не оставил следов. Грустно. А может быть, правильно. Кому какое дело, кем ты был при жизни, если смерть, как старый, хитрый Прокруст, всех подгоняет под единый стандарт? Кем бы ты ни был, вонючим бомжом или заслуженным академиком, суждено тебе обратится во прах. И смешается он с грязью. Которую станут месить ногами новые бомжи и академики. До тех пор, пока сами не станут такой же грязью. И так – до бесконечности. До скончания веков. До начала новой жизни.

Кем так было заведено?

Да какая, собственно, разница! Если во всем этом нет ровным счетом никакого смысла!

Григ поправил на плечах ремни, держащие мечи.

Пора было уходить. Схватка с механоидами, вторгшимися на территорию Тимирязевской академии, уже с полчаса как закончилась. Скоро неодруиды выйдут на их след. И, надо полагать, преследователи не остановятся, найдя мертвого парня.

Григу вдруг показалось, что выражение лица Василия чуть изменилось. Левый уголок рта едва заметно приподнялся. А бровь над пустой глазницей поползла медленно вверх.

Сталкер посветил фонариком мертвому парню в лицо.

В том, что Василий был мертв, не оставалось никаких сомнений. Для того чтобы убедиться в этом, не нужно было щупать пульс и подносить к губам зеркальце. Заряд картечи из обреза бомжа разворотил ему все лицо. А значит, и мозг был нафарширован свинцом. Черт возьми, с такими ранами не живут. Уж кто-кто, а Григ знал это точно. И, тем не менее, лицо парня менялось. Медленно, почти незаметно для стороннего наблюдателя на нем прорисовывалось выражение крайнего недовольства.