для Китая, но и для регионального порядка, установленного американской политикой «открытых дверей» с 1899 года. Государственный секретарь США Генри Стимсон выразил обеспокоенность тем, что претензии Японии угрожают самому порядку и американскому образу жизни, которые от него зависят[895].

Строя «новый порядок в Восточной Азии», Япония внезапно и без повода напала на Маньчжурию в 1931 году. Эта кампания далее распространилась на весь Китай, а ее безжалостной кульминацией стала нанкинская резня 1937 года. США выражали негодование по поводу агрессии Японии против американского союзника, но президент Франклин Рузвельт воздерживался от иных действий, даже когда Япония потопила американский корабль, пытавшийся вывезти американцев из Нанкина.

Однако в последующие несколько лет США начали оказывать помощь Китаю и вводить все более жесткие экономические санкции против Японии. Поскольку островное государство почти целиком зависело от импорта сырья, будь то нефть, каучук или металлолом, а также поскольку она считала территориальную экспансию жизненно важной стратегией по приобретению природных ресурсов и построению великой державы, Япония восприняла такое изменение американской политики как смертельную угрозу своему выживанию. 1 декабря 1941 года посол Японии в Вашингтоне Кичисабуро Номура сказал: «Японцы считают, что они находятся под сильным давлением со стороны Соединенных Штатов, которые вынуждают их принять свою позицию, но убеждены, что лучше сражаться, чем поддаться давлению»[896].

Япония вела переговоры с европейскими державами «Оси», с вишистской Францией и с СССР относительно способов упростить японскую территориальную экспансию в Юго-Восточной Азии, но США прервали все обсуждения с японской стороной. Вашингтон, по словам историка Ричарда Сторри, убедился, что Япония «перерисовывает карту Азии и стирает с нее Запад»[897]. После ужесточения санкций американский посол в Токио Джозеф Грю проницательно записал в своем дневнике: «Порочный круг, обвинения и взаимные обвинения… Очевидный вывод – что войны не избежать»[898].

Введенное президентом Рузвельтом в августе 1941 года эмбарго на поставки нефти Японии оказалось последней каплей. Как отмечал бывший чиновник Государственного департамента США Чарльз Мэкелинг, «нефть не была единственной причиной ухудшения отношений, но, когда ею пользовались как дипломатическим оружием, она неизменно приводила к враждебным действиям. Соединенные Штаты безрассудно сократили поставки, и это обернулось предсказуемыми и печальными последствиями»[899]. В отчаянии японские лидеры одобрили план превентивного «нокаутирующего» удара по Тихоокеанскому флоту США в Пёрл-Харборе, дабы расчистить себе дорогу к захвату богатой природными ресурсами Юго-Восточной Азии и Голландской Ост-Индии. Как пишет исследователь Джек Снайдер, стратегия Японии отражала убеждение в том, что «если солнце не восходит, оно заходит» и что война с США «неизбежна», учитывая «неотъемлемо хищническую природу Америки»[900].

Задним умом американские государственные деятели осознали опрометчивость нефтяного эмбарго. Как сказал впоследствии государственный секретарь Дин Ачесон, американцы ошиблись не в том, что неверно истолковали намерения японцев относительно Азии, и не в том, что «не ожидали такой реакции на наше эмбарго, а в том, что недооценили, на сколь безумный риск готов пойти генерал Тодзио[901], лишь бы добиться своих целей. Никто в Вашингтоне не понимал, что он и его режим считают покорение Азии не удовлетворением амбиций, а условием выживания нации, то есть вопросом жизни и смерти». Нападение Японии на Пёрл-Харбор принесло частичный успех в краткосрочной перспективе, и Япония далее одержала ряд больших тактических побед над Америкой и Великобританией, но конфликт в конечном счете завершился почти полным уничтожением страны к 1945 году. Войны в Восточной Азии стоили Японии десятков миллионов жизней.

США против СССР

Период: 1940–1980-е гг.

Правящая сила: США

Крепнущая сила: Советский Союз

Предмет споров: мировое господство

Исход: без войны

После Второй мировой войны Соединенные Штаты Америки сделались единственной в мире сверхдержавой. Они обеспечивали половину мирового ВВП, обладали грозными вооруженными силами и располагали монополией на самое разрушительное оружие, какое когда-либо изобретало человечество (атомная бомба). Но американскую гегемонию стал оспаривать бывший союзник времен войны – Советский Союз. Несмотря на немалую напряженность отношений, холодная война является одним из величайших историй успеха, связанных с побегом из «ловушки Фукидида». Развивая соперничество вне рамок вооруженного конфликта, две страны мирно сосуществовали при высочайшем уровне конкуренции в истории великих держав.

Освободив страны Восточной Европы от нацистов и заплатив за это огромную цену, СССР счел, что он вправе создать собственную сферу влияния на руинах Европы после Второй мировой войны. Размещая на местах гарнизоны, вербуя местных политиков, создавая новые коммунистические партии, устраивая «технические» перевороты и подавляя инакомыслие, Советский Союз в итоге утвердил империю, что вонзалась в сердце Германии и простиралась, цитируя Черчилля, от «Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике… Железный занавес… опустился на континент».

Вскоре многим политикам США стало ясно, что Советский Союз, как пишет историк Джон Гэддис, стремился «не восстановить равновесие сил в Европе, а скорее доминировать на этом континенте столь же полновластно, как это делал Гитлер»[902][903]. Имея надежную опору в Европе, Сталин легко мог распространить свой «революционный имперский» коммунизм по всему миру. Через девять месяцев после освобождения Европы Джордж Кеннан отправил свою «длинную телеграмму» в феврале 1946 года, а менее чем через две недели Уинстон Черчилль произнес речь о железном занавесе – и определил советский коммунизм как экзистенциальную угрозу Западу. Морской министр США Джеймс Форрестол выражал взгляды многих американских политиков, когда писал, что советский коммунизм «столь же несовместим с демократией, как нацизм или фашизм, поскольку он опирается на готовность применять силу для достижения цели»[904].

В 1949 году Советский Союз успешно разрушил ядерную монополию США, испытав собственную атомную бомбу. Спустя восемь лет СССР запустил первый искусственный спутник, опровергнув предполагаемое превосходство Америки в развитии науки и техники. Советская экономика тоже начала расти. Промышленное производство увеличилось на 173 процента по сравнению с довоенным уровнем к 1950 году, ежегодный экономический рост (по крайней мере, как сообщалось официально) составлял в среднем 7 процентов с 1950 по 1970 год[905], что порождало опасения: неужели СССР способен конкурировать и даже превзойти США экономически?[906] В самом продаваемом учебнике 1960-х годов «Экономика: вводный анализ» Пола Самуэльсона высказывалось предположение, что советский ВВП сравняется с американским к середине 1980-х годов[907]. Пускай предсказание Самуэльсона не сбылось, но известно, что СССР опережал США по двум ключевым показателям – по военным расходам и по производству чугуна и стали (на начало 1970-х годов)[908].

Реагируя на этот вызов, США использовали все традиционные инструменты противодействия, кроме бомб и пуль, а также многие нетрадиционные инструменты. Это противостояние в итоге стали