Лиам грустно посмотрел на меня.

– И ребенка мне тоже жалко, – тихо-тихо произнес он.

Потом пожал плечами, высвободил руку и встал.

– Пора возвращаться.

– Я тебя догоню.

Тяжелой походкой Лиам направился к деревне, а я все не могла отвести глаз от черных вод Ливена. Туман рассеялся, но печальное небо так и осталось серым. На песок упали капли мелкого дождя, смывая невинно пролитую кровь. Я тоже чувствовала себя виноватой, но не плакала. Теперь, когда Меган исчезла, моя жизнь обещала стать проще. Однако покой все не приходил ко мне. Меган по-прежнему бродила вокруг моего счастья, выслеживала, ждала момента наброситься и вырвать его у меня из рук. «Кейтлин, она мертва!» – повторяла я себе снова и снова. Мертва? Может, и так, но ведь не похоронена…

Два грустных дня прошло с тех пор, как стало известно о смерти Меган. Томимый жаждой мести, Исаак ушел в горы, оставив Эффи наедине с ее горем. Отныне прекрасная Златовласка, холодная и бездыханная, покоилась на дне озера. На третий день выглянуло солнце, такое яркое, что тоска сама собой рассеялась. Жизнь снова вступила в свои права.

Мужчины занялись ловлей селедки, серебристые косяки которой несколько дней назад исполосовали темную водную гладь озера Ливен. Рано утром Лиам уплыл вместе с остальными, а я стала помогать женщинам деревни чистить и расставлять специальные столы, на которых нам предстояло сначала разложить, а потом и разделать рыбу, нанизать ее на веревки и подвесить в домах на потолочных балках, над очагом, чтобы она как следует прокоптилась в едком торфяном дыму.

В то же утро Сара подарила мне арисэд – традиционный женский шерстяной плед. По цветовой гамме и рисунку тартан его был такой же, как и у мужчин клана Макдональдов, но только клетки были чуть покрупнее, а оттенки – более блеклыми. По большей части женщины в Хайленде носили арисэд на плечах, как шаль, а супруги знати – по старинной моде, как юбку, перехваченную кожаным поясом. Края полотнищ перекидывались через плечи и закалывались на груди серебряной или латунной брошью, отделанной полудрагоценными камнями или янтарем. Дополняли наряд рукава из выкрашенного в красный цвет льна, расшитые металлическими бусинами. Я решила носить свой арисэд как обычную шаль, которая оберегала бы меня от прохладного северо-западного ветра.

Сара была со мной очень терпелива, рассказывая об обычаях и нравах хайлендеров, которые мне, как жене одного из них, полагалось знать досконально. До той страшной резни 1692 года в теплые месяцы жители долины переселялись в ее восточную часть, ближе к Ранох-Мур, или на склоны Боухал-Этив-Мор, где были отличные пастбища и временные жилища. Обычно это происходило на следующий день после праздника Белтайн. Домой они возвращались осенью, отпраздновав Самайн. На летней стоянке женщины клана готовили сыры и сбивали масло, пряли шерсть, ткали ткани и валяли войлок, мужчины пасли скот, охотились, рыбачили, а временами совершали набеги на стада в Аргайле. Теперь же маленькая община, рискнувшая вернуться в долину чуть больше двух лет назад, не покидала Карнох и летом, отстраивая свои дома и свою обычную жизнь.

Система кланов унаследовала многие черты феодального уклада жизни. Каждый клан имел главу, которому подчинялись арендаторы, или тэксмены. Глава клана выбирал их из членов своей семьи, и они являлись представителями дворянского сословия. Тэксмены, в свою очередь, отдавали арендуемую ими самими землю внаем фермерам из своего же клана. Фермеры вносили арендную плату продуктами своего труда и в случае необходимости выступали на стороне арендодателя в военных конфликтах. Тэксмены были обязаны защищать своих арендаторов и их семьи, выполнять распоряжения главы клана, а в военное время становились офицерами и командовали его войсками.

Глава клана обладал почти абсолютной властью, мог судить своих соплеменников и, что, впрочем, случалось редко, даже выносить смертный приговор. Кланы признавали только свои законы и, соответственно, игнорировали те, что были установлены королевской властью, и это вызывало недовольство лоулендеров – жителей южных областей Шотландии, перенявших обычаи и стиль жизни англичан.

Жизнь в Хайленде была простой и нелегкой, и все же она пришлась мне по душе. Оставался только один-единственный повод для беспокойства: над Лиамом по-прежнему тяготело обвинение в убийстве. Джон Макдональд проявил великодушие, не изгнав его из клана, что сделало бы Лиама отверженным. Но и снисходительность главы клана имела свои границы, поэтому угроза нависла над головой моего супруга подобно дамоклову мечу. Неудивительно, что я наслаждалась каждой минутой своего хрупкого счастья, боясь, что она может стать последней.

И все же я не ожидала, что беда придет в наш дом так скоро. Мужчины вернулись с рыбалки час назад и как раз переносили в деревню деревянные ящики с рыбой, а я заканчивала нанизывать свою пятую связку селедок, когда на дороге появилось облако пыли и из него выскочили два всадника на взмыленных конях. Из их слов я ничего не поняла, но обе мои помощницы, моя золовка Сара и Маргарет, жена Саймона, со страхом посмотрели на меня.

– К долине подъезжает отряд драгунов! – крикнула Сара. От переполнявшей ее тревоги она стала бледной как полотно.

Кровь застыла у меня в жилах, потом на смену страху пришла паника. Я посмотрела по сторонам, но Лиама не увидела.

– Нужно найти Лиама! – воскликнула я, смахнув со стола груду рыбы себе под ноги.

– Кейтлин, беги скорее домой, возьми еду и оружие! – твердым голосом приказала Сара. – Я побегу седлать лошадей. Вам придется спрятаться в горах. Я буду ждать тебя в конюшне!

– Но сначала нужно найти Лиама! – возразила я.

– Это сделают и без тебя! – крикнула Сара, подтолкнув меня в спину. – Не теряй времени, драгуны с минуты на минуту будут здесь! Они не должны застать тебя, иначе воспользуются тобой, чтобы добраться до Лиама! Беги куда сказано, да побыстрее!

Я со всех ног бросилась к нашему с Лиамом дому. Несколько минут – и я набила съестными припасами джутовый мешок и схватила тяжелый стальной меч мужа. Его испанский мушкет пришлось оставить – у меня попросту не хватило рук, чтобы его нести. Кинжал и пистолет Лиам всегда носил при себе и расставался с ними, разве только чтобы поспать, ну и еще, чтобы…

Лошади уже были оседланы. Сара свернула одеяло и приладила его к задней луке моего седла. Я растерянно посмотрела на нее. Лиама по-прежнему не было рядом.

– Если они его схватят… – дрожащим голосом пробормотала я.

– Этого не будет, поверь мне! Его не так-то легко поймать, – сказала Сара, пытаясь успокоить меня. – Поезжай, Кейтлин, а Лиам догонит тебя, как только сможет. Сначала поезжай к руинам Ахнакона, а оттуда вдоль ручья вниз по долине Гленн-Лик. Постарайся уехать подальше отсюда. Лиам сумеет тебя найти даже с закрытыми глазами, так что не тревожься на этот счет. И возьми с собой Бурю, потому что моему брату, скорее всего, придется бежать через Мил-Мор и он не сможет зайти в конюшню, чтобы забрать его.