Помню, как-то раз я пытался проанализировать, что именно помогло одному фотографу получить престижную премию «Фотожурналист года», присуждаемую ежегодно Университетом Миссури совместно с Национальной ассоциацией фотожурналистов в рамках конкурса «Фотография года». Мне тогда удалось выделить шесть таких составляющих элементов успеха, не упорядоченных по степени значимости: заинтересованность, стечение обстоятельств, поддержка, озарение, презентация и удача. Заинтересованность влечет фотографа туда, где происходят важнейшие события. Стечение обстоятельств позволяет добраться туда. Поддержка со стороны изданий позволяет опубликовать работу и получить финансирование. Озарение – это то, без чего настоящий шедевр не может быть создан. Сильная презентация – это то, без чего шедевр сложно оценить по достоинству.

Наконец, удача. Это нечто неосязаемое. Именно она определяет масштабы конкурса, состав жюри, драматичность событии, освещаемых фотографом, наличие фотографа в нужное время в нужном месте. Здесь уместно вспомнить знаменитую фразу Эдварда Стейхена, произнесенную им без ложной скромности, когда его спросили, нужна ли удача тому, кто хочет стать успешным фотографом: «Да, удача нужна. Но обращали ли вы внимание на то, что удача имеет свойство посещать одних и тех же фотографов снова и снова?»

Один неизвестный мудрец сказал: «Успех труженика ленивые люди склонны списывать на удачу. Успех нередко порождает зависть».

Я считаю, что всем нам надо знать себе цену, быть уверенными в собственных возможностях и вселять эту уверенность в своих клиентов. Для фотожурналистов это особенно важно, поскольку редакторы хотят, чтобы их издание представляли уверенные в себе, зрелые люди.

Уверенность в себе вовсе не то же, что самоуверенность. Скромность способна сослужить человеку добрую службу. Многие фотографы, поначалу учтивые, гибкие и любезные, со временем становятся требовательными и самодовольными. Похвалы в адрес своих работ они принимают без тени благодарности. Полезно помнить, что тот, кого сегодня носят на руках, завтра может оказаться забытым всеми аутсайдером. Джон Раскин считал, что «главное испытание, которое с честью проходят по-настоящему великие люди, состоит в том, чтобы оставаться скромным». Эмиль Шультес, фотограф из Швейцарии, сделал выдающуюся карьеру. Его фотопроекты, посвященные США, Африке, Антарктике и Японии, его невероятные панорамные снимки принесли ему всемирную известность.

Я с умилением вспоминаю, как Эмиль Шультес просил моего совета, работая над одной из своих книг: я тогда был юн, и мне польстило, что маститый фотограф поинтересовался моим мнением. Я запомнил его великодушие, уважение к мнению других людей, широту взглядов. Он не считал себя всезнающим.

Всякий профессиональный фотограф хотя бы однажды получает запрос, в котором сказано следующее: «Наша организация хотела бы использовать Вашу фотографию в брошюре [рекламе, журнале, видеопрезентации]. Мы – некоммерческая организация, не располагающая бюджетом на приобретение фотографий, и мы надеемся, что Вы предоставите фотографию бесплатно». Я в таких случаях даю категорически отрицательный ответ. Я уже устал от эксплуатации творческих людей некоммерческими организациями. Можно решить, что я грубиян и думаю только о прибыли, но давайте на минуту задумаемся.

Этот человек, который вам написал или позвонил, ему платят за то, что он работает редактором или арт-директором издания, о котором идет речь? А остальные сотрудники некоммерческой организации получают зарплату за свой труд? Берет ли плату за свою продукцию производитель бумаги, используемой для печати брошюр? Верстальщик, многочисленные работники типографии – им заплатят? Ответ: конечно, да. Так почему же фотографа считают тем единственным, кто должен работать без компенсации? Моя позиция такова: если проект делается полностью за счет альтруистов и никто не получает за свою работу деньги, тогда и только тогда фотограф может рассмотреть вопрос о безвозмездной передаче своих снимков.

Многие фотографы считают, что нет ничего страшного в том, чтобы снять слишком много кадров, ведь современная техника это позволяет. Эти люди просто ничего не понимают!

Помню, как во время одной съемки некий фотограф отснял 15 цветных пленок ради одного кадра! Эти пленки и их обработка стоили клиенту две сотни долларов. Никакого оправдания для такого перерасхода материалов быть не может.

Но главное даже не расход пленки, а то, что кому-то придется потом редактировать и отбирать эти фотографии. Доводилось ли вам просматривать 540 кадров, снятых с одной и той же точки и похожих друг на друга как близнецы? У бильдредакторов из-за таких «стахановцев» возникают профессиональные болезни: скука и близорукость.

У меня есть теория, которую я доказать не могу, но все же настаиваю на ее справедливости. Я считаю, что чем меньше фотограф снимает и чем больше он думает, тем лучше получаются снимки. Палец должен нажимать на кнопку только тогда, когда шансы на успех максимальны: когда свет, композиция и все элементы в кадре находятся в идеальном соответствии.

Когда Генри Люс создавал журнал «LIFE», он сформировал кредо нового издания, отражавшее его собственную философию и любознательность. Генри Люс тонко чувствовал, что именно делает журнал по-настоящему потрясающим. Создается впечатление, что к концу XX века провидцев сменили бухгалтеры, что значение теперь имеет только строка «ИТОГО». Крупные бизнесмены оценивают журналы исключительно как источник прибыли, а вовсе не как средство информирования и общения.

Давно ушли в прошлое те дни, когда каждую пятницу мы неслись домой, чтобы скорее посмотреть, какое чудо журналистики на этот раз продемонстрирует журнал «LIFE».

Вместо этих чудес, вместо вдумчивых и неравнодушных журналов, стремившихся публиковать серьезные работы, мы видим издания, не способные рассказать ни о чем великом, и со всех сторон нам говорят, что в современной журналистике нет места журналам, ориентированным на серьезную тематику и качественный материал. Унылый гламур и вода – вот все, что осталось от журналистики. Но я считаю, что у изданий, способных расшевелить рынок СМИ и готовых публиковать выдающуюся фотожурналистику, есть своя аудитория.

Я резкий противник любого рода насилия: в отношении геев, в отношении евреев, в отношении любой другой группы людей. Недавняя волна нападений на представителей СМИ, и в частности на фотожурналистов, вызывает особые опасения, поскольку риску подвергаются те, кто уполномочен передавать новости. Проблема в том, что для многих людей пресса из защитника их прав превратилась во врага.

Я люблю цветную фотографию, но по отношению к черно-белой испытываю настоящую страсть. 95 % фотографий, украшающих стены моего рабочего кабинета, – черно-белые. В наше время, когда во всех журналах и во всей рекламной продукции царит цветная фотография, я чувствую пресыщение цветом, он душит меня. Я понимаю, что мы обладаем цветным зрением, видим цветные сны. Я знаю, что цвет всегда дает изображению дополнительное измерение. Однако цветная фотография чересчур романтизирует свои сюжеты, смягчает уродства, игрой оттенков отвлекает внимание от самого главного. Документальная черно-белая фотография – это всегда удар не в бровь, а в глаз. Она прямолинейна, реалистична и не разбавлена мягкими нюансами, которые цвет привносит в фотографию. Я бы хотел, чтобы журналы вернулись к публикации черно-белых эссе, выполненных в традициях старой, великой фотожурналистики.